Цветочная сеть - Лиза Си

— Куда теперь, инспектор?

— Просто отвези меня обратно в контору, — буркнула Хулань, откидываясь затылком на мягкий подголовник.

Питер вырулил с обочины и направился в сторону площади Тяньаньмэнь и штаб-квартиры министерства. Хулань не питала иллюзий по поводу Питера Суня. Он служил следователем третьего класса, и его основной задачей было «стучать» на нее. Хулань приложила все усилия, чтобы расстроить этот план, превратив Питера из напарника в обычного водителя, и он держался застенчиво и неуверенно, пока не садился за руль.

Сейчас он, как обычно, сигналил велосипедистам, выкрикивал замысловатые ругательства и нагло подрезал других водителей, выигрывая каждую лишнюю пару метров и не обращая внимания на оскорбления, которыми его осыпали. Однако Хулань предпочитала такой расклад другому варианту, когда Питер включал сирену и мчался вперед, не обращая внимания ни на что и ни на кого на своем пути, а то и нарушая правила, следуя навстречу потоку по улице с односторонним движением. «У нас есть право так поступать», — обычно возражал он на замечания Хулань, на что она объясняла: «Народ воспримет это как злоупотребление властью, а я не тороплюсь». После нескольких месяцев совместной работы Питер и Хулань притерлись друг к другу и больше не спорили.

Двадцать минут спустя они въехали на территорию малоэтажного комплекса из серого кирпича, где размещалась штаб-квартира Министерства общественной безопасности. Двое элегантно одетых охранников с автоматами махнули, пропуская «сааб», как только Питер предъявил удостоверение личности. Несмотря на холодную погоду, группа агентов играла в баскетбол на площадке возле парковки. Хулань выбралась из машины, прошла через арку во внутренний двор и миновала ряд массивных двойных дверей. Стуча каблуками по каменному полу, она направилась в обход главной лестницы и пересекла вестибюль в задней части здания. Дальше Хулань повернула налево и поднялась по слабо освещенным ступеням. Здесь каменная кладка сменилась потертым линолеумом. Как обычно, уборщица, стоя на четвереньках, мыла пол. Хулань обогнула влажные участки, прошла мимо нескольких закрытых дверей и наконец попала к себе в кабинет.

Одиннадцать лет назад, через год после ее возвращения из США, министерство наняло Хулань в качестве так называемой чайной девушки. Будучи обладательницей диплома по американскому праву, она имела слишком высокую квалификацию для незамысловатой работы, где требовалось просто быть красивой, улыбаться и подливать чай. В конце концов она пошла к шефу и попросила дать ей сначала одно дело, потом другое. К тому времени, когда слухи дошли до высшего руководства, Хулань раскрыла уже немало преступлений, и понижение ее до чайной девушки означало бы потерю лица сразу для нескольких человек.

С тех пор она поднималась по карьерной лестнице в обычном темпе, получая продвижение за стаж, а не прыгая через ступеньки благодаря политической лояльности или связям с нужными людьми. В результате последние десять лет она обитала в той части здания, которая считалась самой неважной, и вполне была этим довольна.

Тусклый зимний свет проникал в унылый полупустой кабинет, в котором почти не было мебели, за исключением пролетарского металлического стола, двух вращающихся стульев, телефона, книжного шкафа с документами и ящика с картотекой, который она держала запертым. Единственными украшениями на стенах служили прошлогодний календарь и крючок для верхней одежды. В комнате было холодно, как и в большинстве правительственных зданий в столице, поэтому Хулань осталась в пальто и даже накинула на плечи шарф, прежде чем села писать отчет.

Пять часов спустя, когда на город опустилась холодная тьма, Лю Хулань все еще работала за столом. Зазвонил телефон.

— Вэй?[18] — сказала она в трубку.

Голос на том конце провода произнес:

— Вас вызывают в кабинет замминистра. Пожалуйста, приходите немедленно.

Звонивший не стал дожидаться ответа.

Хулань просидела в приемной замминистра полчаса, прежде чем ее вызвали. Наконец она вошла в кабинет и в который раз подивилась его богатому убранству. Ноги утопали в пушистом малиновом ковре. Алтарный столик времен династии Мин служил буфетом. На нем размещались яркие керамические чашки с крышками, чтобы напитки не остывали, огромный термос с чаем, расписанный цветами, и жестяная банка датского сахарного печенья. Вдоль стены выстроилось несколько стульев с прямыми спинками. Окна закрывали красные бархатные портьеры с широкой золотой окантовкой.

В центре комнаты высился письменный стол. С той стороны, где стояла Хулань, расположились друг против друга два мягких кресла, обитых темно-синим бархатом. На спинках и подлокотниках красовались специальные салфетки, чтобы защитить обивку от истирания. В одном кресле восседал ее непосредственный начальник по фамилии Цзай, руководивший отделом. Хозяин кабинета замминистра Лю устремил на дочь свой магнетический взгляд из-за стола.

— Садись, — велел он.

Хулань послушалась и застыла в ожидании. Она знала: молчание — один из любимых способов отца заставить посетителей чувствовать себя неуютно. Хотя она знала обоих начальников всю жизнь и виделась с ними еженедельно, а порой и ежедневно, прошло несколько месяцев с тех пор, как она встречалась сразу с обоими. Отец, как обычно, выглядел цветущим. Великолепно сидящий костюм, похоже, шили по индивидуальному заказу в Гонконге. Внешность никоим образом не выдавала те трудности, которые переживал замминистра Лю: волосы все еще черные как смоль, лицо без единой морщины, прямая спина. Худой, мускулистый и все еще крепкий, отец Хулань, как и многие представители его поколения, носил строгие очки в черной оправе. Это была единственная уступка возрасту, а в остальном он выглядел холеным политиком. Сейчас замминистра делал вид, будто совершенно не заинтересован в их визите, и нетерпеливо постукивал острым кончиком карандаша по пачке бумаг. Начальник отдела Цзай, старый друг отца, о чем-то задумался в соседнем кресле. Костюм на нем кое-где морщил, манжеты рубашки обтрепались, голова почти вся поседела. Цзай выглядел чуть более измотанным, чем обычно, и Хулань подумала, что его бледность, вероятно, вызвана болезнью.

Наконец замминистра Лю поднял голову:

— Мне было интересно, как вы продвинулись в деле о смерти сына американского посла. Никого так и не арестовали.

— Это правда, замминистра Лю, — кивнула Хулань.

Начальник Цзай откашлялся:

— Насколько мы поняли, министерство не хочет, чтобы наш департамент занимался этим делом.

Замминистра махнул рукой, словно отгоняя неприятный запах:

— Я жду объяснений от инспектора Лю.

Цзай вжался в кресло.

— Нам известно следующее, — начала Хулань. — Тело Билли