Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

верхняя и нижняя кайма и около запон обнизана жемчугом гурмыцким большим; подложена тафтою лазоревою». В казне царевны Татьяны Михайловны находим столбунец соболий, обнизан жемчугом с заданы, в запане золотой лалы[351].

Детское платье царевен заключалось в тех же предметах, какие были в употреблении у взрослых, исключая только кафтанца – собственно детской женской одежды, подобной покроем мужской того же наименования, который шился иногда на турецкое дело, т. е. на турецкий образец. У царевны Ирины было таких кафтанов 36, в том числе два кафтана турских. У царевны Татьяны теплых и холодных кафтанов было 24. Из двух турских кафтанов царевны Ирины один подарен ей отцом, царем Михаилом в 1634 г., когда ей было только семь лет и в то время «как она государыня начела учить часы». Он описан следующим образом: «Кафтан турской, атлас серебрян, по нем круги шахматные, в них шелк червчет да зелен, меж кругов репьи шелк лазорев; а в них шелк червчет. На вороту 28 кляпышев, обделаны серебром с шелком с червчатым да с лазоревым, на рукавах у запястья по 4 пуговки серебряны; подпушен дорогами червчеты». Эти кафтаны, подобно телогреям и шубкам, надевались всегда на сорочку.

Ко второму платью, которое носили сверх этого, принадлежат летник, роспашница и кортель[352]. Летник – одежда с длинными и весьма широкими рукавами, которые назывались накапками; к концам этих рукавов, т. е. к запястьям, пришивали вошвы из золотных материй или из бархату и атласу, всегда богато низанные жемчугом и усыпанные драгоценными каменьями. Роспашница – тот же летник, сделанный распашным. Она застегивалась спереди пуговками. Кортелем назывался летник зимний, подбитый всегда мехом. При летниках царевны носили еще приволоку. У царевны Ирины была «приволока тафта червчета, вошвы по атласу по червчетому низаны жемчугом; а подается с летником большого наряда». Верхнюю одежду составляли летом – опашень, а зимою – шуба. С опашнем носили круглое накладное ожерелье из собольего или бобрового меха. В числе нижнего платья маленькие царевны носили штаны, обыкновенно тафтяные, червчатые, на беличьем меху. Обувь царевен, подобно царевичам, заключалась в чулках, ичедыках[353], башмаках и чеботах. Все это платье шилось также из богатых шелковых и золотных материй, а зимнее подкладывалось дорогими мехами.

По истечении года у дитяти снимали первые волоски. Царевне Ирине Михайловне снимала волоски в это время бабушка ее, Великая старица инока Марфа Ивановна, что и заставляет предполагать, что этот обряд исполняли только самые ближайшие родственницы или восприемники. О последнем можно заключить также из слов молитвы на первое стрижение волос у младенца, которую в это время говорил царский духовник[354]. Молитва эта находится в Требниках[355]. По совершении обряда особа, снимавшая волоски, благословляла ребенка золотым крестом с мощами[356].

Обычай снимать первые волосы наблюдался, по словам Татищева, и в его время между знатными людьми; но он говорит, что это подстригание совершалось по прошествии семи лет, и притом на седле со стрелами[357]. В современном деревенском быту детям также не стригут волос до году; в иных местах, когда мальчику минет год, стрижение волос делают с некоторою торжественностью: приносят седло, садят на него ребенка и подстригают ему волосы[358]. В Нерехотском уезде [Костромской губ. ] это делают в именины младенца и для снимания волос призывают отца и мать крестных[359].

В Тульской губернии этот обычай наблюдается следующим образом: зажигают пред иконами свечу, ставят на стол хлеб-соль, сажают ребенка на угол стола или на лавку и, непременно на шубе, молятся все Богу и потом стригут волосы. У богатых за этим следует пирушка.

Нельзя не заметить сходства этого обряда с древними постригами; но там, сколько известно, обрезывание первых волос совершалось только у детей мужского пола по истечении двух, трех и четырех лет от рождения, следовательно, не в одно время, зато всегда с особенным торжеством и в соединении с другим обрядом – сажания на коня. В 1192 г. «быша постриги у великого князя Всеволода сыну его Георгеви (родился в 1188 г.) в граде Суждали; того же дня и на конь ею всади, и бысть радость велика в граде Суждали… В 1230 г. князь Михаил створи пострегы сынови своему Ростиславу, Новегороде, у св. Софье и уя влас архиепископ Спиридон…»[360]. В 1301 г. ноября 8-го были постриги у князя Михаила Тверского сыну его Димитрию. Гораздо позже постриги были совершены князю Юрью Ивановичу – сыну Иоанна III. Татищев говорит, что «по прошествии седми лет его на седле со стрелами подстригали, и на конь посадили, притом же люди знатные, власно как при крещении кумовья, бывали»[361].

* * *

Когда ребенок начинал ходить, то в помощь ему для наученья этому движенью употреблялись сначала ходячие или походячие кресла, а также и потешные кресла для катанья, а потом водильный нагрудник. В 1628 г. сентября 17-го царевне Ирине Михайловне скроен нагрудник в тафте червчатой виницейке, тафты пошло 1 1/4 арш. да на простилку полфунта бумаги хлопчатой битой (№ 748). Царевне в это время было год и ок. 5 месяцев. В такой же возраст в 1636 г. скроен был нагрудник и царевне Софье Михайловне, тоже из червчатой тафты, но на подкладке из киндяку зеленого (№ 771). В 1651 г. июня 7-го почти в тот же возраст скроен потешный нагрудник царевне Евдокии Алексеевне, «в чем ее, государыню, ходить учить», из такой же тафты с завязками и с тремя серебряными белыми пуговками (№ 996).

Нагрудник водильный царевича Ивана Михайловича, когда ему был год и 8 месяцев, в 1635 г., февраля 2-го, описан следующим образом: «тафта алая, длина аршин без полутретья вершка, ширина 4 верш.; водилам длина аршин с вершком, ширина водилам 4 верш.; на сторонах петли, ширина петлям 4 верш.». Положенный на полфунта хлопчатой бумаги, он застегивался шестью золотными пуговками (№ 1159).

В 1673 г. июля 20-го царевичу Петру Алексеевичу скроен нагрудник «камка червчата травная», когда ему был год и ок. 2 мес. Потом ноября 4-го ему скроен нагрудник «отлас червчат с тремя пуговицами серебряными золочеными с финифты». В 1674 г. октября 12-го царевичу скроены два нагрудника «отлас червчат» и к ним куплены три пуговки золочены гладкие. А в с. Преображенском ему скроен нагрудник «тафта бела, пошло аршин» (№ 524). В 1674 г. марта 25-го к нагруднику «отласному червчатому куплены три пугвицы серебряные золоченые». 1677 г. мая 15-го «скроен нагрудник отлас желт в настилку бумага хлопчатая, три пуговицы серебряны золочены»[362].

Кресла походящіе и потешные устраивались на четырех железных луженых колесах, настилались хлопчатою бумагою и обивались червчатым атласом и серебряным голуном. К походячим прибавлялись две помочи. Такие кресла, например, были сделаны в 1650 г. девятимесячной царевне Евдокии Алексеевне, в 1653 г. – того же возраста царевне