Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

Таким образом, трех и четырех лет царевич был богато одет во всей полноте тогдашнего костюма.

При этом различные украшения вроде дорогих камней или дорогих жемчужин, запон и пр. государь сам выбирал, и всякий предмет ставился в дело по его назначению или по назначению царицы, как было в обиходе маленьких царевен, наряд которых точно так же устраивался чуть не с первых дней их возраста.

Царевне Ирине Михайловне не было еще и году ее возраста, когда ей была сшита тафейка, украшенная дорогими камнями, «лаликом и изумрудцем и богатым жемчужным низаньем. Жемчугу на нее пошло 260 зерен, в верхнюю обнизь 136, да в очелье 124 зерна»[335]. К другой тафейке, попроще, вышло 152 зерна. Ей же восьмимесячной была сшита шубка с жемчужною нашивкою. Тогда же ей снизано жемчужное ожерелье, а потом украшена жемчужным низаньем сорочка.

По четвертому году она носила уже венец жемчужный с каменьями[336].

На серьги государь отбирал жемчуг и другие драгоценности вскоре по рождении дитяти: царевнам Софье и Татьяне – через месяц, царевне Пелагее – через 2 недели, Марфе – через 6 недель, Ирине – через 3 недели. Царевне Софье Михайловне всего было два месяца, когда ее «тафья бархата червчатого» была украшена репьем (розетка) золотым с алмазами. Шестимесячной царевне Анне уже готовилось жемчужное ожерелейцо из 227 зерен скатных. По 11-му месяцу ей обнизывались жемчугом чеботки бархатные.

Царевичу Ивану Михайловичу был только месяц от рождения, когда ему в низаную тафью был поставлен репей золотой с алмазы; потом ему был только год от рождения, такой же репей поставлен в его шапку «бархат черн с собольим околом».

Без месяца ему был год, и он уже одевал становой кафтан камчатный червчатый с жемчужным украшением и с такою же пуговкою.

Надо заметить также, что детское белье, полотняное или тафтяное, а равно и платье сохранялось в кипарисных сундуках и ларцах.

* * *

Весьма любопытно, что, кроме упомянутого русского платья, дети царя Михаила Федоровича носили и немецкое. Совершенно неизвестно, каким путем зашло это немецкое платье в комнаты государя, к его детям и кто подал первую мысль об этом костюме. Припомним, что древние наши обычаи в это время достигли полного цвета и с особенною упругостью противились всякому чужеземному влиянию. Немецким извычаям в это время было гораздо труднее, чем прежде, пробираться в наши патриархальные, крепкие своею православною стариною жилища. Несмотря на это, были, однако ж, люди, которым нравились немецкие обычаи и которые носили даже французское и немецкое платье. Между такими людьми весьма значительное место как по сану, так и по своим отношениям к царскому семейству занимает родственник (двоюродный брат) царя Михаила Федоровича, боярин Никита Иванович Романов. Олеарий очень хвалит этого боярина за его ум и любезность и говорит, что он любил одеваться во французское и польское[337] платье, но, однако ж, только в то время, когда бывал в деревне или выезжал на охоту, потому что явиться в таком платье при дворе было делом невозможным. Как родственник государя, боярин Никита Иванович мог занести и в царское семейство мысль нарядить малолетных царевичей в немецкое платье, в чем, вероятно, был участником и самый дядька царевича Алексея Михайловича боярин Борис Иванович Морозов. Тем скорее было принято нововведение, что в этом случае немецкое платье составляло детский наряд, который открывал более свободы и для видоизменения русской одежды, и даже для нововведений.

Впервые немецкое платье во дворце появляется в Потешной палате, конечно в качестве наряда потешников, которым дозволялось одеваться как можно замысловатее и смешнее на глаза старобытного русского порядка и вкуса. В 1632 г. такое потешное платье было сшито главному потешнику Ивану Семенову Лодыгину: плащ, кабат, пукши[338]. У других потешников появляются юпы, курты, и вообще Потешная палата мало-помалу совсем онемечивается. Каким путем эта немечина была проведена и в комнаты маленьких царевичей – угадывать трудно. Быть может, старший семилетний царевич Алексей Михайлович сам покапризничал: вынь да положь, дай ему такой же наряд, какой носили потешники. Дети его лет бывают очень впечатлительны, и нетрудно допустить, что ими были усвоены и некоторые игры потешников, для чего потребовалось именно немецкое платье. Своего рода это была кукольная потеха, забава для детей. Только под этим видом немецкий наряд и мог проникнуть в царский дворец.

По-видимому, такие нововведения вступали в обиход царевичей не очень заметными переменами и вначале касались только их маленьких сверстников из служебной их среды, каковы были стольники и разные потешники. Как только царевич Алексей Михайлович поступил на руки к дядьке Морозову, тогда же, 31 декабря 1634 г., по государеву указу стольникам царевича Родиону Матвеевичу Стрешневу, Василью Богдановичу Голохвастову, Афанасью да Дмитрию Ивановичам Матюшкиным сделаны четыре шубы гусарские «сукно багрец (11 арш.) на куньих исподах по 38 куниц в каждом ценою по 13 руб. 30 коп. испод, с собольими ожерельями, с завязками из желтого атласа, с нашивками серебряными, с серебряными же пуговками на проймах, с петлями из серебряного шнурка». Шубы стоили с лишком 105 руб. Им же сделаны 4 шапки из черного бархата с собольими тульями и околами, ценою шапки стали с лишком в 17 руб. Изготовить этот наряд приказал сам государь (№ 766).

Затем, 31 мая 1635 г. появляется уже прямое немецкое платье. В это время накрачеям (музыкантам)[339] царевича сделано платья немецкого: «три юпы, трои пукши, три шапки, сукно аглинское; сукна пошло черленого, зеленого, лазоревого 11 арш. На подкладку пошло 11 арш. 10 верш. холста, да 159 арш. снурков пошло разных цветов; пришито 36 портищь пуговиц немецких шелковых. На подкладку (еще) пошло 10 арш. стамеду разных цветов. И всего платья цена 21 руб. 22 алт. полпяты денги».

Наконец, дело коснулось и самих царевичей. Так, в 1636 г. декабря 26-го с Казенного двора взято бархату алого 9 арш. царевичам (Алексею 7 лет и Ивану 3 лет) на немецкое платье. К тем же немецким платьям 29 декабря взято на исподы пупков собольих пола да зад; да на подкладку тафты червчатой 5 арш., да тафты зеленой 5 арш., атласу рудожелтого да киндяку червчатого по аршину (№ 770)[340]. Того же числа, 29 декабря, деланы царевичам немецкие башмаки, делали немцы канительные мастера из ирхи, т. е. вышивали, вероятно, по ирхе золотом, канителью.

Вместе с тем 30 декабря 1636 г. троим стольникам царевича Алексея Михайловича (четвертый, Дмитрий Матюшкин, выбыл) сделано немецкого платья: «три жюпана, да трои пукши, сукно