28 мгновений весны 1945 года. Иллюстрированная версия - Вячеслав Алексеевич Никонов

что Господь в его бесконечной мудрости позвал моего мужа к себе, когда тот сделал все, что только мог сделать человек на его месте». На той же первой полосе «Известий» было опубликовано и послание Сталина президенту Трумэну. «Правда», кроме того, в последующие дни посвятит свои страницы описанию подробностей похорон Рузвельта и даже напечатает выдержки из оставшейся лишь на бумаге речи Рузвельта по случаю Дня памяти Джефферсона.

Гарри Гопкинс направил Сталину телеграмму, первая же фраза которой содержала недвусмысленное предупреждение: «Я хочу, чтобы Вы знали: я чувствую, что Россия потеряла своего величайшего друга в Америке». Это было чистой правдой. «Оптимисты» потеряли своего безоговорочного лидера и безусловного архитектора американо-советского альянса. 15 апреля Сталин напишет в необычном для себя прочувствованном тоне: «Совершенно согласен с Вами в оценке роли значения Рузвельта для Советского Союза. Лично я глубоко опечален потерей испытанного друга – человека великой души».

Американский историк Сьюзан Батлер справедливо замечала: «Рузвельт являлся для союзников скрепляющим началом. Без него, без его железной руки в бархатной перчатке отношения между союзниками стали быстро разрушаться». Впрочем, в тот вечер это еще в Кремле не ощущалось.

Сталин принял Гарримана в восемь часов вечера.

Президент США Ф. Рузвельт (слева у иллюминатора) собирается разрезать торт вдень своего рождения на борту президентского самолета при перелете из Тринидада в Майами. Слева от Рузвельта – адмирал Уильям Лихи, напротив – советник Гарри Гопкинс, справа – командир президентского борта лейтенант Коун 30 января 1943 г.

Библиотека Конгресса США

«Он приветствовал меня молча, – напишет посол, – стоя пожал мне руку и не выпускал ее полминуты, прежде чем попросил меня присесть». Затем Сталин сказал:

– Президент Рузвельт умер, но его дело должно жить. Мы будем поддерживать президента Трумэна всеми нашими силами и всей нашей волей.

В ответ Гарриман проявил личную инициативу и предложил для продолжения диалога прислать в США Молотова, который мог бы встретиться с новым президентом и принять участие в учредительной конференции ООН в Сан-Франциско.

Для Сталина это предложение стало своего рода вызовом, ломавшим его прежний план ограничиться отправкой туда Громыко. «Молотов засмущался и зашептал Сталину на ухо что-то, чего я не мог услышать, – напишет Гарриман. – Сталин, однако, прервал его и сказал, что Молотов поедет.

Информация к размышлению

Молотов (Скрябин)

Вячеслав Михайлович.

55 лет.

Заместитель Председателя Государственного Комитета Обороны, заместитель Председателя Совнаркома, народный комиссар иностранных дел. Член ВКП(б) с 1906 года.

В.М. Молотов 1945 г.

Anefo/Национальный архив

Нидерладов, по лицензии ССО

Профессиональный революционер. Не успел окончить экономическое отделение Санкт-Петербургского политехнического института. Шесть раз арестовывался, бежал из сибирской ссылки. Член Русского бюро ЦК большевиков в 1917 году.

Работал председателем Совнархоза Северо-Западной области, Нижегородского исполкома, секретарем ЦК компартии Украины. С 1921 года – секретарь ЦК, с 1926 года – член Политбюро ЦК ВКП(б). Один из основных творцов партийного аппарата, правая рука Сталина. Председатель Совета народных комиссаров СССР с 1930 по 1940 год, за это десятилетие ВПК страны вырос, по официальным данным, на 850 %.

Женат на Полине Семеновне Жемчужиной, которая работала наркомом рыбной промышленности, когда в 1939 году оказалась в опале за связи с врагами народа. У них одна дочь, тоже Светлана.

С мая 1939 года – нарком иностранных дел. Вел переговоры о создании коалиции с западными державами, неудача которых привела к заключению пакта о ненападении с гитлеровской Германией. 22 июня 1941 года объявил о нападении Германии на СССР, закончив словами: «Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!» В 1942 году летал на бомбардировщике Пе-8 в Лондон и Вашингтон для переговоров с Черчиллем и Рузвельтом. Подписи Молотова стоят под всеми документами о создании антигитлеровской коалиции, итоговыми соглашениями Тегеранской и Ялтинской конференций.

Нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов за беседой с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем на аэродроме в Ялте во время проводов их после окончания работы Ялтинской конференции Февраль 1945 г.

Из фондов РГАКФФД

Гарриман тут же любезно пригласил Молотова полететь вместе с ним на посольском самолете по краткому маршруту через Европу и в шутку предложил нарисовать на нем красную звезду (нос его четырехмоторного «Либерейтора» уже украшала надпись «Америка» на русском языке).

– Лучше зеленую, – отшутился Сталин.

И всерьез поинтересовался, чье приглашение – свое или официальное – передавал посол. Гарриман признался в импровизации, но заверил, что официальное приглашение не заставит себя ждать. Для Гарримана ход был беспроигрышным. Он сразу побудил русских сделать жест доброй воли в отношении Трумэна, а сам получил замечательный повод слетать в Вашингтон, куда его не пускал Рузвельт, и заодно почувствовать настроение нового президента. И повлиять на него.

В конце беседы, при прощании, Сталин ободряюще сказал Гарриману:

– Наша политика в отношении Японии, как было решено на Крымской конференции, остается неизменной.

Уже на следующий день госдепартамент подтвердил, что приезд Молотова «будет приветствоваться как свидетельство искреннего сотрудничества с президентом Трумэном».

Уинстон Черчилль утром 13 апреля чувствовал себя так, «словно мне нанесли физический удар… Я был подавлен сознанием большой, непоправимой утраты. Я отправился в палату общин, которая собралась в 11 часов, и в нескольких словах предложил почтить память нашего великого друга, немедленно отложив заседание. Этот беспрецедентный шаг, предпринятый по случаю смерти главы иностранного государства, соответствовал единодушному желанию членов палаты. Медленно покидали они парламент после заседания, продолжавшегося всего восемь минут».

Черчилль собирался вылететь на похороны в Вашингтон в 8:30 вечера. Все было готово к отлету, но еще в 7:45 он не мог решить, лететь или нет. Премьер сказал, что определится на аэродроме. В последний момент Черчилль отказался от полета. Сам он в мемуарах объяснит это тем, что «на меня оказали большое давление, требуя, чтобы я не выезжал из страны в этот критический и трудный момент, и я уступил желаниям своих коллег. Президенту я направил следующее сообщение: “Я очень сожалею, что не могу в данный момент изменить свои планы, одобренные сегодня утром королем и кабинетом. Планы предусматривают дебаты в парламенте на следующей неделе, а также мое выступление во вторник с целью воздать должное покойному президенту и мое присутствие при короле на церковной службе в соборе Св. Павла в связи с похоронами. Я искренне надеюсь встретиться с Вами в ближайшее время. Тем временем учтите, что наш министр иностранных дел в курсе всех наших совместных дел”». В США полетел глава МИД Энтони Иден.