Волшебство для Мэриголд - Люси Мод Монтгомери

повозке, жадно взирая на происходящее. Дом вдруг вспыхнул огнями. Люди выскочили за ведрами и лестницами. Гигантские причудливые тени заметались по двору в свете фонаря. Собаки надрывались от лая. Все было очень «заманительно». Пожар скоро потушили. Крыша кухни загорелась от искры. Но когда все закончилось, Мэриголд увидела Фрэнка и Хильду, стоящих рядом под одним из тополей.

Мэриголд сидела в повозке и радовалась внезапному порыву ветра. Вечер не был ветреным, но прохладным и звездным. Какими яркими были звёзды. Мэриголд хотела было посчитать их, но не осмелилась. Лазарь говорил ей, что, если пытаться сосчитать звезды, то можно упасть замертво. Возможно, где-то, звезда падала к вашим ногам. Возможно, много звёзд. Возможно, вы гонялись за звёздами по лугам, по холмам, по дюнам. Пока не набирали полные пригоршни.

Фрэнк и Хильда сели вместе в повозку. Хильда держала в руках маленький фонарь, и красный шёлковый шарф пылал у её лица, словно алое пламя. Она больше не злилась и улыбалась. И Фрэнк тоже.

«И ты всё это время сидела здесь одна и молчала. А Дженни даже не сдвинулась. Да ты, оказывается, смелая девочка. Не удивляюсь, что ты скучала по дому и боялась в этом огромном сарае, который Флора называет комнатой для гостей. Доставлю тебя домой в один миг. Спокойной ночи, милая».

«Милая» относилось к Хильде, которая, после поцелуя Фрэнка, наклонилась и пожала руку Мэриголд.

«Я рада, что ты скучала по дому, – прошептала она, – Но, надеюсь, ты больше не будешь скучать».

«Мне кажется, Фрэнк теперь не поедет на Запад», – прошептала Мэриголд.

«А если поедет, то я поеду вместе с ним, – прошептала Хильда. – С ним я поеду хоть на край света».

«Давай-ка, дорогая, ты простудишься, – решительно прервал их Фрэнк. – Беги в дом и ложись спать. Я приду завтра вечером. А теперь мне нужно доставить эту куколку домой. Сегодня она своими капризами спасла дом твоего дяди».

Фрэнк был так мил, так весел и забавен всю дорогу, что Мэриголд почти жалела, когда они приехали. В Еловом Облаке все спали, кроме мамы. Она сразу же вышла и обняла Мэриголд, слушая рассказ Фрэнка, по крайней мере, ту часть, которую он решил рассказать. Он ничего не сказал о Хильде, но крепко обнял Мэриголд на прощание и вложил ей в руку две шоколадных мышки.

«Могу поспорить, ты съешь этих ребят в один присест», – сказал он.

Мэриголд, в уюте своей милой кроватки, с котёнком в ногах, съела своих мышей и заснула, гадая, оказался ли Фрэнк «чёрт с два», ведь он, в конце концов, заговорил первым.

Глава 5. Дверь, которую люди зовут Смерть

1

В конце концов Старшая бабушка так и не прожила свои сто лет – к большому разочарованию всего клана, который всегда мечтал о возможности похвастаться, что один из них «отмерил целый век». У МакАллистеров с-того-берега имелась столетняя тетушка, и они кичились этим. Было невыносимо думать, что они, будучи здесь почти новичками – всего каких-то три поколения после отъезда из Шотландии, – хоть в чем-то превзошли Лесли, которые покинули те земли уже пять поколений назад.

Но Смерть не волновало соперничество кланов, и так или иначе, но даже «воля к жизни» Старшей бабушки не могла бесконечно поддерживать её. Она слегла после своего девяносто восьмого дня рождения, и все считали, что вряд ли дотянет до следующей весны, все, кроме Мэриголд, которая не сомневалась, что Старшая бабушка будет жить вечно. Но, ко всеобщему удивлению, к весне Старшая бабушка окрепла.

«Может быть, она еще оправится», – сказала миссис Кемп Саломее.

Та покачала головой.

«Нет, она уходит. Это последняя вспышка свечи. Жаль, что она не доживет до ста. Обидно, что старая Кристин МакАллистер, глухая и слепая, с рассудком десятилетнего дитя, прожила сто лет, в то время как наша Лесли, сохранив все способности, умирает в девяносто девять».

Мэриголд, стоя возле двери в прачечную, затаила дыхание. Неужели Старшая бабушка собирается умирать – разве такое возможно? Не может быть. Этого не может быть. Мэриголд показалось, что земля уходит из-под ног. Не то, чтобы она чувствовала какую-то особенную любовь к Старшей бабушке. Просто бабушка принадлежала к тем Вещам, Которые Существуют Всегда. Страшно, когда одна из Вещей, Которые Существуют Всегда, исчезает. Это заставляет думать, что нет ничего, на что можно положиться.

К следующей субботе, попривыкнув к этой мысли, Мэриголд отправилась почитать стихи Старшей бабушке. Бабушка возлежала на своих розовых подушках, яростно вывязывая голубую кофту для новорожденного правнука с Берега. Взгляд её был как всегда ясен и пронзителен.

«Садись. Я не могу слушать твои стихи, пока не закончу считать».

Мэриголд села и уставилась на невест. Она не хотела смотреть на портрет Клементины, но пришлось. Она не могла оторвать от неё глаз. Мэриголд сжала кулаки и стиснула зубы. Ненавистная, ненавистная Клементина, чьи руки красивей, чем руки её мамы. И эта бесконечная мечтательная улыбка, обращенная к лилии, словно всё остальное неважно. Будь у неё хотя бы такая же, смущенная, как у прочих невест, улыбка, Мэриголд, возможно, ненавидела бы её не так сильно. Их волновало, что другие люди думают о них. Клементину – нет. Она была слишком уверена в себе, в том, что у неё есть отец, в том, что идеально красива, ни на секунду не задумываясь о чьём-либо мнении. Она знала, что никто не сможет удержаться, чтобы не взглянуть на неё и восхититься ею, даже если и ненавидит её. Мэриголд оторвала взгляд от Клементины и пристегнула его к картинке ангела над бабушкиной кроватью – лучезарное существо с длинными белыми крыльями и ореолом золотых кудрей, свободно парящее в закатных небесах. Неужели Старшая бабушка собирается умирать? А если умрёт, будет ли она такой же? Мэриголд имела смелое маленькое воображение, но и оно споткнулось на этой мысли.

«О чем ты думаешь?» – спросила Старшая бабушка так внезапно и резко, что Мэриголд озвучила свой мысленный вопрос прежде, чем успела остановиться.

«Вы станете ангелом, когда умрёте, мэм?»

Старшая бабушка вздохнула.

«Полагаю, что да. Как это угнетает меня. Кто сказал тебе, что я собираюсь умирать?»

«Никто, – промямлила Мэриголд, понимая, что натворила. – Только… только…»

«Рассказывай», – приказала бабушка.

«Миссис Кемп сказала, что ей жаль, что вы не сможете дожить до ста лет, а старая Крис МакАллистер смогла».

«С каких это пор, – сурово поинтересовалась Старшая бабушка, – Лесли стали соперниками МакАллистерам? МакАллистерам! И кто же это полагает, что Крис МакАллистер жила эти