Приключения рыцаря из Милана - Виталий Васильевич Кулак

уже тоже находился под сильным воздействием винных паров. Что же касается маркиза, то он из нас троих был в самом трезвом состоянии, если, конечно, таким может быть человек, самостоятельно выпивший полный кувшин кипрского золотисто-янтарного вина, называвшегося у крестоносцев «Коммандария». Я уж было подумал, что очередной бокал вина свалит с ног нашего нового знакомого, но тот оказался человеком крепкого здоровья. Он продолжал сидеть за столом как ни в чем не бывало, просвещая нас о венецианской жизни.

Мы уже узнали, что Лоренцо да Кальвазаро происходил из знатной венецианской семьи, имеющей интересную историю. Предки оставили Лоренцо много славных семейных воспоминаний, которыми мог бы гордиться любой аристократ, но мало денег. В итоге теперь Лоренцо приходилось снимать небольшую квартирку на кампо Сан-Барнаба и торговать своим голосом в Сенате. В общем, он был самым характерным примером barnabotti, любящим к тому же игорные дома и поединки.

– Мои дорогие синьоры, – обратился к нам Кальвазаро. – Почему бы нам не пойти сейчас же в игорный дом? Уверяю вас, таких игорных домов вы не встретите даже в Риме! Пойдемте!

Лично мне к тому времени уже было всё равно куда идти, но, к счастью, у Бертрана ещё оставалось частица разума в голове. Он вежливо отказался от этого предложения, заявив, впрочем, что завтра мы с радостью его примем.

* * *

– Скажите, синьор Лоренцо, – задал вопрос мой приятель. – Вы знакомы с Марио Фальеро? Мне рассказывали, что это очень талантливый и многообещающий человек. Я бы хотел познакомиться с ним лично.

Бертран посчитал, что венецианец уже находится в том состоянии алкогольного опьянения, в котором какие вопросы ему не задавались бы, на завтра он их все равно не вспомнит. Я поздравил себя, что взял в помощники такого здравомыслящего и, главное, неподдающегося воздействию даров Либера, человека, как маркиз.

– О да! – с живостью воскликнул Лоренцо. – У Марио Фальеро большое будущее! Я с ним немного знаком. Вам обязательно нужно познакомиться с ним и побывать в его дворце. Он вам покажет коллекцию удивительных китайских предметов, которые подарил ему Марко Поло. Ах, какие там изящные фарфоровые чашки и удивительной красоты статуэтки! Вам обязательно следует их увидеть!

Побывать в дворце Марио Фальеро нам, конечно же, было полезно. Однако, о том, чтобы закончить там начатое дело не было и речи. Поэтому Бертран задал новый вопрос:

– А где он бывает? Есть ли у него еще какие-то увлечения, кроме коллекционирования китайских предметов?

– Конечно! Я несколько раз встречал его в казини49 синьора Котриччи. Говорят, он там регулярно бывает, когда не уезжает из города.

Это была уже та информация, которая нам и была нужна. Уединенный загородный игорный дом, где собираются в небольшой компании дворяне, а именно такими заведениями и были венецианские казини, представлял мне неплохой шанс для выполнения порученного задания.

Скоро нам удалось выведать у изрядно выпившего Лоренцо кое-что про казини синьора Котриччи. Этот маленький игорный дом находился на материке, в пригороде Венеции, и до него нетрудно было добраться. Чаще всего Марио Фальери бывал там по пятницам, иногда оставаясь там даже ночевать. Как и в других подобных заведениях, в казини синьора Котриччи можно было не только сыграть по-крупному, но и провести время с хорошенькой женщиной.

– Ах, какие там женщины! – восхищался сидя на стуле Лоренцо. Несмотря на огромное количество выпитого вина, он все еще мог довольно внятно говорить, правда, уже не очень связно. – Луиза! Мария! Одна лучше другой!

Даже мне стало понятно, что пора уходить из таверны, пока мы не влипли в обществе пьяного нового нашего приятеля в какую-нибудь неприятную историю. А привлекать к себе внимание нам никак нельзя. Бертран все это понимал гораздо лучше меня, так как из нас троих на него вино оказало самое меньшее воздействие. Он подозвал хозяина таверны, услужливого пожилого мужчину с неприметным лицом, и расплатился с ним. После этого он тяжело поднялся со стула. Как оказалось, он был не таким уже трезвым, как я думал.

– Синьоры, уже поздно. Пора по домам, – объявил маркиз.

Разорившийся венецианский аристократ ответил на это уже совсем что-то невразумительное, а я только молча согласно кивнул. На большее сил у меня уже не хватило. Поддерживая Лоренцо с двух сторон, мы с Бертраном вышли на улицу, которая почему-то сразу буквально поплыла у меня перед глазами. Я испугался, что сейчас упаду в канал и захлебнусь там, но тут чья-то твердая рука подхватила меня за ремень. Это спасло меня от падения на мостовую, о канале речь не шла, так как он был чуть дальше. Я повернул голову и увидел знакомое невозмутимое лицо Джованни.

– Привет! – радостно воскликнул я, так как был в самом деле рад его видеть.

– Добрый вечер, синьор.

Бертран выразил удовлетворение, что его слуга находится так близко от нас и в тот самый момент, когда его помощь нам так нужна. Джованни придержал венецианца, который тоже намеревался упасть на мостовую. Потом все мы отправились провожать нашего нового знакомого к его жилищу. По пути нам встретилось несколько запоздалых прохожих, подозрительно смотревших в нашу сторону. Все правильно, от подвыпившей кампании вооруженных мужчин можно всякое ожидать.

Жил синьор Кальвазаро совсем недалеко от таверны, где мы отмечали наше знакомство, в небольшой квартирке на последнем этаже трехэтажного дома, находившегося на удивлении в приличном виде. За тот небольшой промежуток времени, что мы провели уже в Венеции, я успел заметить, что многие дома в этом городе нуждаются в ремонте. Конечно, не все, но многие.

Мы поднялись по чистой лестнице. Бертран и его слуга буквально уже несли на своих руках Лоренцо. Тот не сопротивлялся этому, но пытался петь какую-то веселую и двусмысленную венецианскую песенку. Ее содержание я передавать с вашего позволения не буду, скажу только, что там шла речь о купце, который долгое время торговал в заморских странах, а потом все-таки вернулся в родную Венецию, где его жена уже потеряла надежду еще когда-нибудь увидеть своего избранника. Большая часть песни была посвящена описанию того, чем занималась жена купца во время его затянувшейся деловой поездки.

Поднявшись с нашей помощью на третий этаж, синьор Лоренцо безошибочно подошел к двери своей комнаты. Так как он был сильно пьяным, такая целеустремленность свидетельствовала о выработавшемся у него инстинкте за многие вечера, проведенные в тавернах. Он попытался вставить ключ в дверной замок, но это у него не получилось. Джованни вежливо взял ключ, и дверь вскоре открылась. Мы вошли в довольно большую комнату, хозяин которой несколько