Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

воскликнул, хлопая его по плечам, Бут. — Ты нас всех напугал! Меня дёрнула бабушка Невилла, представь себе! Пророк уже дал официальные извинения тебе, пока мы с миссис Лонгботтом формулировали иск, и даже выплатил тебе компенсацию. Мы будем брать залог…

— Погоди, — Теодор, звякнув кандалами, поднёс руки к голове и сжал виски. — Я ничего не понимаю!

Оказалось, с момента событий на Гернси минуло уже больше дня, и газета объявили, что среди прочих последователей Тёмного лорда был арестован и Тео, а потом дала официальное опровержение.

Бут засыпал его аргументами, и объяснил, что именно успело произойти в Британии за прошедшие недели. Он сам едва вернулся из Португалии, куда ездил с матерью, пока отец и сестра занимались многочисленными вопросами страхования, залогов и наследственных дел на островах.

Тёмный лорд открыто привлёк на свою сторону многочисленных магических тварей. Ирландию атаковали стаи диких оборотней, и счёт пострадавших магов шёл на десятки, а магглов — на сотни. Оборотни врывались в места проживания магов, вырезали и насиловали местное население, а детей кусали, распространяя эту заразу дальше и дальше.

— Северную Англию атаковали тролли! Несколько мостов разрушено! Помнишь, Хогвартс-Экспресс шёл через виадук? Тролли и великаны обрушили его!

Теодор слушал и поражался тому ужасу, что происходил. Аврорат не справлялся. Больше двух десятков случаев Империо в начале июня привели к массовым облавам на тех, кто присягал Тёмному лорду и был оправдан в прошлом, а так же на их родичей — тут уже попал и Тео.

— Министр Скримджер сказал «арестуйте всех подельников», а они сочли, что даже тебя нужно привлечь! — негодовал Терри.

Самой страшной новостью, конечно, стало убийство Амелии Боунс и ей охраны, авроров Базиля Джармуша и Эмелину Вэнс, совершенно изощрённым методом. Их убили, взорвав начинку торта на праздновании дня рождения племянницы мадам Боунс, Сьюзи, сокурсницы юношей. Осколки ранили и саму Сьюзен, которая попала в больницу Мунго.

— Люди бегут из Британии, — закончил рассказ Бут.

Наконец, оставшийся единственный Уизли, лорд Руперт, снял чары.

— Ну, теперь ты оставишь мой кабинет? — недовольно спросил Уизли мистер Шепард.

— Конечно, — хитро улыбнулся и подмигнул мужчина, тряхнув гривой. — Дня, Шеппи!

Шепард взмахнул палочкой, и кандалы, сковывавшие Теодора, исчезли.

— Представитель Верховного Чародея разъяснил, — пояснил он свои действия, — что в вашем случае правила Министерства могут несколько отличаться. Думаю, теперь…

Дверь хлопнула вновь, и в помещение в бешенстве вошёл ещё один маг.

— Шепард! — грозно заявил новоприбывший. — Министру аж целый Дамблдор шлёт Патронусов из постели, чтобы ты освободил ученика Ховгартса! Выпиши ему штраф, и пусть на все четыре стороны катится.

— Но, Тикнесс, у него три нарушения запрета на колдовство!

— Он вызвал авроров и был под чарами невидимости! Это вполне попадает под расширенную самооборону! Что тебе нужно ещё?

* * *

Спустя несколько минут Теодор шёл в компании довольного Бута и крайне недовольного мистера Тикнесса, так же одетого в маггловского покроя красную форму, сверкающую чарами, по коридору.

— Гриммет, мы к министру, — буркнул Тикнесс юноше на пару лет старше Теодора, который, кажется, был префектом Гриффиндора несколько лет назад. — Он занят?

— Господин посол покинул его три минуты назад, сэр.

— Отлично. Бут, подождите тут.

Дверь, зачарованная на десяток чар, открылась лишь через несколько секунд после прикосновения Тикнесса. Он втолкнул Теодора, так и не переодевшегося из маггловских вещей (но получившего на руки рюкзак и сверток с остальными ценностями, которые держал Терри), в кабинет. Рабочее место Министра Магии было обставлено скромно. Десяток портретов предыдущих Министров и выдающихся волшебников, два больших стола, ковёр на полу и камин с двумя креслами — вот и всё, что было внутри. Сам Руфус Отто Скримджер сидел и читал какие-то бумаги.

— Пий. Что у тебя?

— Лорд Нотт, как вы и просили, — поклонился мужчина.

— Тикнесс! — гаркнул министр. Под его глазами были значительные мешки, а перед ним стояли пустые склянки из-под зелий. — Ты идиот? Я сказал отпустить мальчишку, а не приводить ко мне! Тут марсюпилами из зверинца Малфоя напали на пейзан в Ипсвиче! А они их в кошачий приют сдали! Маггловский! Как леопардов! А ты мне приводишь… этого!

Он перевёл взгляд на Нотта.

— Мальчик, — Министр хлопнул по столу. — Я не знаю, почему вокруг тебя трясутся Нимбус с Огденом, но если я услышу, что ты или твои дружки из числа сыновей пожирательских ублюдков приняли метку, я перетряхну весь ваш дрянной факультет вверх дном! Ты понял меня?

— Так точно, сэр, — мрачно ответил Теодор. «Не забудьте перетряхнуть Лютный. А то Министерство там сильно любят», — подумал он язвительно, но промолчал.

— Вот и славно. Иди, стирай свои портки. Пий! Больше чтоб не повторилось, ясно? А то Шизоглаза верну в строй!

Тикнесс был крайне раздражён итогами разговора с министром, и едва не молнии кидал из глаз, оставляя Нотта и Бута в приёмной у Скримджера.

— Пойдём, что ли? — спросил Теодора приятель. — Я бы предложил отпраздновать твоё освобождение у Фортескью, да негде. Пропал Фортескью, закрыл своё кафе.

Теодор покачал головой, и направился вслед за другом к лифту и лестницам. Жить в Британии становилось всё сложнее.

* * *

К концу дня Теодор лишился тысячи галлеонов из сейфа, которые были внесены в кассу Министерства в счёт погашения штрафа, а также незаконной палочки, которая была неизвестно чья, но очень даже неправильная в любом случае. Старшая инспектор Уорк, постаревшая и осунувшаяся (впрочем, это было применимо ко всем сотрудникам Министерства, кого Тео видел) за прошедшие годы, выдала ему свидетельство номер девятьсот шестьдесят два дельта о том, что к мистеру Нотту никаких претензий со стороны Министерства Магии нет.

Оказавшись снова в Косом переулке, Теодор неприятно поразился тому, как быстро, едва ли за месяц, изменилась обстановка в главном магическом квартале Британии. Многие окна были заколочены деревянными или железными щитами, увешанными чарами. Те, кто был богаче, использовал решечение посеребрёнными прутьями, и накладывал чары на них. На втором и третьем проулках встречались зияющие чёрные провалы сгоревших окон.

Люди смотрели друг на друга с подозрением, молодёжь старалась прошмыгнуть по улицам, а старики, не чураясь, держали палочки в руках. На главной аллее было и того страннее. Удивительным было видеть кафе-мороженное Фортескью, человека, сделавшего состояние на летних каникулах школьников, закрытым и заколоченным. Казалось, что это невозможно, но это было фактом.

Нотт шёл дальше и дальше, и уткнулся в закрытый, как будто бы угасший изнутри магазин Олливандеров.

— Он пропал, — сказал неслышно подкравшийся к нему голос. Теодор резко развернулся, уже в процессе понимая, что палочки в кобуре нет — мешочек со всем