Небесный охотник - Кеннет Оппель

Меня словно током ударило, я задохнулся. Потом я повернулся и побежал обратно, к привратницкой.

— Дуглас!

Из задней комнаты никто не отозвался. Наверно, он на обходе или его вызвали по какому-то неотложному делу. Я на миг застыл, не зная, что делать.

Тикали огромные часы в вестибюле. Я услышал, как где-то далеко скрипнула дверь. Несколько шагов, потом тишина.

Я кинулся прочь. Может, это было трусливо и неразумно, но мне захотелось выбраться из здания. Я толкнул дверь и выскочил обратно на улицу. Постоял минуту, успокаиваясь, глядя на проезжающие экипажи и плывущие над головой созвездия бортовых огней воздушных кораблей. По другой стороне улицы прошагал жандарм. Действительно ли я видел кого-то за стеклом? Одно я знал наверняка: сегодня ночью я не смогу спать в своей комнате.

Дом Кейт был на островке Сен-Луи, маленьком, укрывшемся в тени Нотр-Дам. Я прошел по пешеходному мостику за собором и направился по набережной Боделер. Вдоль улицы сплошной шеренгой выстроились особняки в стиле барокко, вздымавшиеся, словно прекрасные крепости, над рекой и левобережьем. При одном только взгляде на эти величественные сооружения я чувствовал себя нищим. Кейт жила в доме номер двадцать шесть.

Дверь мне открыла Дейрдре, одна из её служанок. Я знал, что она родом из той же страны, что и мои родители, но, когда однажды я попытался заговорить с ней, используя свой скудный запас гэльских слов, она сделала вид, что не поняла, и не стала отвечать. Теперь, когда она стала служанкой в богатом парижском особняке, она, я думаю, стеснялась своей родины. От этого мне тогда стало печально и немножко обидно.

— Мсье? — неодобрительным тоном произнесла она.

В первый раз я осознал, что представляю собой невероятное зрелище. Форма вся измята, китель грязный, в жирных пятнах, карман вырван с мясом во время погони. Лицо потное и наверняка в песке и саже.

— Я очень грязный, — сказал я на корявом французском.

— Да, вы очень грязный, мсье, это верно, — ответила она без малейшего намека на радость.

— Я хотел бы поговорить с мисс Кейт де Ври.

— В такой час, мсье? Уже поздно.

— На самом деле не настолько уж поздно.

— Она ожидает вас?

— Да. Я хотел сказать, нет.

Дейрдре колебалась, словно гадая, заслуживаю ли я того, чтобы меня впустить. Наконец она открыла дверь чуть пошире, и я просочился внутрь. Потолок парил где-то высоко над головой. «Уютный маленький кусочек Парижа, — так описывала мне его Кейт. — Не весь дом, только первые два этажа, — подчеркнула она, когда я пришел сюда в первый раз. — Просто чтобы было где преклонить голову, пока я учусь в Сорбонне». Здесь могло бы преклонить голову немало народу. Человек около сорока пяти, по моим прикидкам.

— Если мсье соблаговолит подождать здесь, я узнаю, принимает ли мадемуазель де Ври посетителей сегодня вечером.

— Вы очень любезны, — ответил я, а может, это было «вы чем полезны», не знаю точно. Французский язык такой дурацкий! Никогда не разберешь, какие буквы произносить, а на какие не обращать внимания. Я решил, что надо говорить быстрее, чтобы все слова сливались, и посмотреть, как меня будут понимать. Мне повезло, что в Академии все лекции идут на английском — международном языке авиации.

Дейрдре уже начала подниматься по ступеням, когда из дверей вылетела ещё одна служанка и принялась что-то шипеть Дейрдре с такой скоростью, что я не мог разобрать, что она говорит. Ясно, что на кухне произошла какая-то неприятность.

— Подождите, пожалуйста, — сказала мне Дейрдре и исчезла.

Я подождал минуту, потом ещё минуту и подумал, уж не забыли ли про меня. Можно было бы зайти на кухню и напомнить Дейрдре, что я ещё тут, но зачем утруждать ее? Я знаю, где в это время должна быть Кейт. Наверху, в своей любимой библиотеке.

Великолепная лестница со ступенями из орехового дерева, изящно закругляясь, вела на второй этаж. Роскошная ковровая дорожка заглушала шаги. На полпути я понял, что было, наверно, очень глупо идти одному. Если на меня наткнется мисс Симпкинс, она обвинит меня, что я без сопровождения слоняюсь по всему дому. Но было поздно, я уже видел дверь библиотеки, она была чуть приоткрыта, и в холл из нее сочился свет.

Подойдя ближе, я услышал голоса. Один из них, я был в этом уверен, не принадлежал ни Кейт, ни мисс Симпкинс. Я припал глазом к щелке.

В библиотеке был джентльмен. Он стоял спиной ко мне, но казался высоким и плотным и выглядел очень впечатляюще в шикарном костюме и сверкающих кожаных ботинках. Заложив руки за спину, он любовался застекленной витриной, в которой были выставлены всякие зоологические экспонаты, должно быть приобретенные Кейт в Париже.

— Мисс де Ври, такое существо даже жутко держать в доме.

— Чепуха, — ответила Кейт, сидящая неподалеку от него в кресле у камина. Она была видна мне в профиль, лицо ее пылало — надеюсь, только лишь от сдерживаемого в глубине души веселья. — Это сумчатое животное, мистер Слейтер. Родственник кенгуру. Вас, наверно, смутили его зубы?

— Ужасная тварь, — сказал он. — Напоминает мою тетушку.

Тут Кейт рассмеялась особым высоким, звенящим, словно колокольчики, смехом, который холодом отозвался во всём моем теле. Я считал, что этот смех принадлежит мне одному. Она не имела права так смеяться для кого-то ещё. Я никогда не слышал, чтобы она упоминала об этом мистере Слейтере.

— Вы действительно очень образованная юная леди, мисс де Ври, — сказал он, повернувшись к ней.

Я увидел, что он на самом деле франтоватый парень лет, наверно, двадцати с небольшим. Единственное, что я мог сказать наверняка, — что он старше меня, что у него внешность настоящего джентльмена, а я до сих пор выгляжу мальчишкой. Я попытался разглядеть, была ли с ними в комнате мисс Симпкинс. Что, скажите на милость, им тут делать наедине?

— А вы, мистер Слейтер? — спросила Кейт. — Ваши достижения поистине очень впечатляющи.

Когда я услышал, как тепло она хвалит его, во рту у меня пересохло от ревности и негодования.

— Ах, — ответил Слейтер, стараясь, чтобы это звучало скромно, но, без сомнения, польщенный. — В нашей жизни многое случается только благодаря удаче, вам не кажется?

Он подошел и встал возле ее кресла, положив руку на спинку.

— Тут я с вами не согласна, — сказала Кейт. — Я считаю, что мы сами творцы своей удачи.

Он задумчиво поджал губы и легонько хохотнул:

— Хорошо сказано. Но судьба течет, словно река, сквозь всю нашу жизнь, и лучшее, что мы можем сделать, — это быть готовыми к неожиданностям.

— Какой фатализм, — заметила Кейт.

— Вовсе нет. Я не говорю, что мы не можем распоряжаться нашими жизнями. Совсем наоборот. Я считаю, что человек, которому не повезло, но который сумел тем не менее вновь чего-то добиться, достоин уважения более всех прочих.