Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко

Сестрёнки-хитрюги

Молодым девчужинам Чайке и Панде сделали операцию по стерилизации. Панде даже удалили пупочную грыжу (уж если резать, то сразу всё!).

Панда, несмотря на добавочный шов, легко вышла из-под наркоза и уже носится по двору, не обращая внимания на бандаж.

Чайка стонет, прячется под кровать, по нужде выходит, когда уже невмоготу. Отказывается есть, пьёт только воду. Моя задача ─ запихнуть ей в пасть хоть что-нибудь съедобное. После операции можно или кашу, или мясное желе.

Может, поощрить Чайку покушать своим примером? Ну, кашку Чайка и здоровая не очень жаловала. Осталась желешка из пакетиков. Интересно, производители желеек для собак сами их пробовали? Я сегодня попробовала. Вкус специфический… Ну, то есть, хотите жить ─ отдайте врагу!

Но Чайка не ест, пока я не схомякаю кусочек. Один мне ─ три ей. Так и поужинали. И никакой имитации, типа «ням-ням!». Глаза в глаза, её нос чуть ли не у меня во рту, проверяет, ем я, или нет.

─ Кушаешь? Ладно, и я съем пару кусочков!

Очень прошу вас, не пробуйте то, чем мы кормим своих любимок! И ещё ─ кто сказал, что собаки бесхитростный народ?

После операций Чайка и Панда, на правах болящих, прочно обосновались в комнате. То, что моя кровать ─ это их спальное место, даже мной уже не оспаривается. Но после операции, как можно выпускать девчужин на улицу? На полу лужи, кучки, ведь к пелёнкам и лоткам не приучены. Я всё понимаю, убираю, мою.

Панде всё-таки пришлось выгуливаться на улице. А вот Чайка, хоть и начала сползать с моей кровати покушать и оправиться, на улицу пока не выходит.

И вот приспичило мне в магазин: хлебушек закончился. День хоть и ветреный, но солнечный, тёплый.

─ Так, страдалицы, давайте воздухом подышите!

Вынесла обоих на солнышко. Магазин у нас ни далеко, ни близко ─ полкилометра по пересечённой местности, а тут ещё встретила соседку ─ как не поговорить, с весны только «здрасте». И вот мы с ней в магазине языками зацепились. В общем, больше двух часов меня не было.

Захожу во двор, взрослые собачи лежат на отмостке, греются на солнышке, а на мордах ожидание шоу. Панда догрызает крышу на будке, а Чайка гарцует по крыше веранды!

Это умирающие собаки? Девчонки, которых я на руках ношу во двор пописать и покакать?

Увидев меня, Чайка буквально стекла по винограду с крыши, Панда прикрывает худым задом обгрызенную крышу будки.

─ Девочки, я не поняла?

Стая ретировалась, не дожидаясь спектакля. Я спрашивала очень тихо. Старшие знают, что лучше бы орала.

Девчужины тоже что-то заподозрили. Чайка, закатив глазки, застонала, завалилась на бок и собралась умирать. Панда, чихая и кашляя, всем своим видом показывает, что она успела простыть и заболеть, пока я ходила куда-то так долго! Домой эта парочка заползала на последнем издыхании, и в изнеможении замерли возле кровати:

─ Мама, помоги, ну никаких сил нет залезть на кровать!

Милые мои, ну как вас не занести на ручках на кроватку, когда я столько дней молилась за то, чтоб вы жили?

Зря стая испугалась моего тихого голоса. Просто я боялась испугать девчужин. Как можно сердиться на проказы тех, о которых болит душа? А эти хитрюги вовсю пользуются моментом. И ни грамма раскаяния! Опять умирающие, опять беспомощные, опять ─ мама, на ручки! И обида на мордахах: почему гулять теперь на улицу?

Взрослые наблюдают с усмешкой:

─ Знаем, проходили! Мама строгая, но добрая.

Слава Господу Богу ─ обошлось!

Олег

Хочу рассказать, как я познакомилась с Олегом, моим четвёртым мужем и последним мужчиной в моей жизни.

Сложно назвать просто любовью отношения двух взрослых людей. Это что-то более глубокое, хрупкое и нежное. Как подснежник на склоне скалы, как последний снежный сугроб под ёлкой. Не знаю, как описать это чувство, слов не хватает.

Сейчас модно обсуждать период 90-х и нулевых годов. Как тяжело жилось, но ведь жилось! В конце этих 90-х мы с Олегом и познакомились. Нас познакомили книги.

Я работала продавцом в круглосуточном цветном киоске, он ─ через дорогу в Зеленстрое водителем и ночью сторожем. Сотовых телефонов и интернета тогда не было, и я в свободное время читала. Вот на книгах мы и зацепились. Олежка, ботан по натуре, тоже ещё тот книгочей оказался. Раз зашёл ─ я читаю, другой ─ снова читаю. Покупателей мало, что ещё делать? Поинтересовался, что читаю. Начали обмениваться книгами. Потом пришла идея объединить наши библиотеки. И оказалось, что животные тоже наша общая любовь.

Как-то вечером Олег пришёл хмурый:

─ Что случилось? На работе проблемы?

Вопрос работы стоял тогда остро. Найти сложно, потерять легко!

─ Да нет, Женя. Акула третий день не ест. Даже пить не хочет.

Акула ─ это собачка, которая жила на его рабочей территории. Чёрная, как смоль, злющая, как акула.

Пошли смотреть. Траванулась псинка, кто-то постарался. Снова пригодилось моё ветфельдшерское образование. Промывая Акулу и делая ей уколы, наблюдала за Олегом. Знаете, что меня поразило?

То, как сорокалетний мужик, не имеющий детей, нежно и бережно обращался с чужой, по сути, собакой. Потом он на свою мини-зарплату покупал ей курицу и варил бульоны и супчики. Акуле нужна была глюкоза внутривенно, но покупать было дорого. Олежка готовил сироп, я колола. Выбора не было. Тогда всё делалось не по правилам. Акула выжила!

Когда мы расписывались в ЗАГСе, у регистраторши, когда она прочитала наши заявления, пропал дар речи. В графе «количество браков» я написала три (она не знала, что у меня был ещё один неофициальный брак), Олег ─ один. Я была старше Олега на два года, мне 37, ему 35.

Из домашних животных у меня тогда была только щенулька Скарлетт, немецкая овчарка. Если бы Скарлюха тогда не приняла Олега, моя жизнь сложилась бы иначе. Не знаю ─ лучше, хуже, но по-другому. Скарлетт Олега не только приняла, но и полюбила всей своей собачьей душой! У меня иногда даже ревность возникала ─ а как же я?

Олежка был застенчивым очкариком, очень грамотным и культурным. Кажется, он перечитал все книги. И хотя он не любил большие компании и посторонних, он с любым человеком находил общие темы. А как он общался