И пришел Солнцеликий - Алекс Войтенко

и фамилия — Жумабаев. В дословном переводе это слово обозначало день недели, а точнее мальчика рожденного в пятницу. Но и это было не самым занимательным. Учитывая то, что мальчик оказался в детском доме республики Узбекистан, никакой другой национальности кроме как Узбек, ему не грозило, вот только на узбека он не был похож совершенно. Нет, ну разумеется и среди коренной национальности можно встретить рыжеволосого парня, или девушку, но не до такой же степени!

А Рамазон, мало того, что был рыжеволос, его широкое, но отнюдь не плоское лицо с мясистым носом картошкой, рассыпанными по всей физиономии веснушками, и кудрявящимися волосами прямо говорило о том, что он славянин, и к узбекам не имеет, ну совершенно никакого отношения. Впрочем, кто его там разглядывал? Что выросло, то выросло.

Безусловно, жизнь в детском доме, далеко не так сладка, чтобы там не говорили об этом. И многое из того, что как-бы тебе положенное, приходится добывать с боем. И здесь, Рамазон, оказался далеко не на последнем месте. Помимо довольно непривычной, для этих мест физиономии, он получил в наследство жилистое тело, вдобавок развившееся в постоянной борьбе за выживание, крепкие кулаки, которые был готов пускать в ход, по любому, пусть даже и не слишком значительному поводу. Поэтому и кличка — «Неправильный Узбек» произносилась вполголоса и именно в тот момент, когда надеялись, что тот, кому она предназначалась, их не слышит. Впрочем, если бы даже они узнали, что Рамазон прекрасно о ней знает, и относится к этому индифферентно, то не думаю, что что-то бы изменилось.

Помимо, крепких кулаков, прекрасно развитого тела, нашему герою достался еще немалый ум. Во всяком случае, мало того, что он хорошо учился в школе, так еще и не отказывался ни от какой дополнительной работы, которую время от времени приходилось выполнять воспитанникам, оказывая помощь, то приходящему электрику, то сантехнику. Не говоря уже о плотнике, который обосновался при детском доме, ремонтируя, постоянно выходящую из строя мебель. В итоге, к окончанию восьмилетки, Рамазон, мог прекрасно справиться с мелким домашним ремонтом в любой из этих профессий, пусть и не слишком профессионально, но тем не менее не выглядя при этом дилетантом.

Когда, пришло время выбирать профессию, Рамазон, недолго думая отправился в ближайшее профессионально-техническое училище, получать профессию тракториста. Мысли при этом были таковы, что трактористы нужны не только на селе, но и в городе, следовательно, работу, по этому профилю будет найти гораздо легче. Шофером, разумеется, лучше, но в реалиях Узбекистана, за эту профессию нужно было платить, или надеяться на то, что тебя отправят на курсы от военкомата, но курсов Рамазону точно было не дотянуться, поэтому оставался только трактор.

Не то, чтобы сейчас работа была в дефиците, как раз наоборот, но одно дело вкалывать где-то на стройке, ворочая кирпичи, и совсем другое двигать рычагами или крутить руль. И Рамазон выбрал последнее. К тому же, учитывая проведенное в детском доме детство, несколько приводов в милицию, ничего кроме строительных батальонов в армии ему не светило, и он прекрасно это понимал. Опять же наличие удостоверения тракториста давало надежду на лучшее, как на гражданке, так и в армии.

Увы, мечтам сбыться было не суждено. Как оказалось трактористы и бульдозеристы в строительных батальонах блатное место, и попасть туда если и возможно, то скорее ближе к дембелю. Раньше, только в качестве «заместителя». Что это означает, Рамазон понял с первых дней службы и постарался не высовываться со своим удостоверением. Все оказалось довольно просто. Числился на том же бульдозере старослужащий, а исполнял его обязанности дух. То есть предстояло заниматься черной работой, вкалывая за себя, а затем и за тех парней, которые отслужили дольше, и сейчас готовятся к дембелю. Впрочем, рукастость Рамазона, заметили и здесь, и вскоре он уже практически не вылезал из дач, квартир и особняков, как генеральского, так и просто офицерского и унтер-офицерского состава, практически переселившись из казармы в отделываемые им объекты. Конечно, большая часть работ, выполненная им и другими солдатиками воспринималась, как должное. То есть в лучшем случае объявлялась благодарность, или внеочередное увольнение, но тем не менее, кое-какие деньги все же появлялись. И если его сослуживцы тратили появившееся на то, чтобы выпить, а затем опохмелиться, то Рамазон, старался все же их отложить, прекрасно понимая, что дембель неизбежен, только вот на воле никто его кормить и одевать уже не станет. И поэтому, так или иначе, но к моменту выхода на гражданку, скопилась очень даже неплохая сумма, позволившая с достаточной уверенностью смотреть в ближайшее будущее. И это еще не считая почти пятисот рублей выплаченных ему официально. Как оказалось, в строительных батальонах все же что-то платят. Точнее платят как везде семь рублей на нос, но большая часть заработной платы все же оседает на личный счетах, за исключением некоторых отчислений, и как итог к демобилизации, что-то перепадает.

Вообще-то, по законам страны, выпускников детского дома, должны были обеспечивать жильем. Правда никто не обещал шикарных апартаментов, и поэтому отдельные квартиры выпадали достаточно редко, и далеко не в самых лучших местах. Может где-то в России дело поставлено и несколько иначе, но не даром же говорят, что в Узбекистане, никогда не было советской власти. Чаще всего давали место в каком-то общежитии, реже отдельную комнату в нем же. И совсем редко квартиру. Последнюю за все время нахождения Рамазона в стенах приюта дали всего трижды, причем в двух случаях из-за раннего брака и ожидания скорого потомства, а однажды почти по ошибке. Впрочем, вскоре выяснилось, что это совсем не ошибка, потому что дом оказался аварийным, и жильцов тут же расселили, а бывшему воспитаннику дали просто комнатку в общаге бетонного завода, потому как последний был холост и на квартиры никак не мог претендовать. Зато по всем отчетам проходила именно квартира. Но, тем не менее, на какое-то жилье, Рамазон, все же рассчитывал. Правда, его расчеты, не очень-то оправдались.

Директор детского дома, выглядел настолько изумленным, что Рамазон, на какое-то мгновение даже поверил ему.

— А, ты что, разве ничего не получил?

Но, все же собравшись с мыслями, задал встречный вопрос:

— Когда бы, это я успел?

— Сразу после выпуска!

— Сразу после выпуска я попал в армию, а до армии учился в ПТУ, на тракториста.

— А-а-а, — протянул директор. — Все понятно. Видимо ты в свое время не написал заявление о том, чтобы твое жилье забронировали, из-за призыва в армию. А теперь, увы, уже поздно.

Рожа директора сморщилась настолько, что