Истории из штурманского портфеля - Александр Циберкин

На следующий день выполнили два полета на целенаправленный поиск шхуны «Кавасаки». Погода успела к этому времени испортиться, – дул сильный ветер, и волнение моря достигало трех-четырех баллов. На малой высоте болтало так, что всю душу выматывало. Несмотря на это, нам все же удалось найти неуловимую шхуну.

«Кавасаки» была небольшого размера, и высоты волн вполне хватало, чтобы скрыть ее от всевидящего ока радиолокатора. Поэтому отметка от шхуны на экране «Бурана» появлялась на две-три секунды и тут же пропадала. Снимок экрана радиолокатора с отметкой шхуны сделать удалось, а вот выполнить боевой заход с сопровождением цели не получилось. Того мгновения, на которое появлялась на экране отметка, не хватало даже для того, чтобы наложить на нее перекрестие и выполнить «привязку». Очевидно было, что при нормативном волнении моря в три-четыре балла требование технического задания по шхуне «Кавасаки» невыполнимо.

Завершающий полет из Южно-Сахалинска состоялся на следующий день, ранним утром. Нам разрешили слетать в особую пограничную зону у японских берегов. Получилось что-то вроде экскурсии, так как все задание мы уже выполнили. Погода была хорошая, стих ветер и на море. Летали вокруг четырех спорных островов, замыкающих Курильскую гряду. Пролетели совсем рядом с Хоккайдо – был отлично виден город на берегу и высокая телебашня с шарообразным сооружением у вершины. Много лет спустя, в 2017 году, мне удалось побывать в этих местах еще раз. Только в этот раз остров Хоккайдо и японский город я видел с борта уже другого самолета – летающей лаборатории Ил-114ЛЛ.

После утреннего прогулочного полета мы покинули Южно-Сахалинск и отправились домой, в Петропавловск-Камчатский. На этот раз летели по воздушной трассе и на большой высоте. Необходимости в экскурсии уже не было.

Вернувшись в Елизово, мы слетали еще четыре раза и на этом завершили программу специальных испытаний. Наша жизнь на Камчатке, за исключением полетов, была скучна и однообразна. Елизово, несмотря на статус райцентра, был небольшим городом. Вечером пойти и «культурно отдохнуть» можно было только в кинотеатр или ресторан «Север». Однако в ресторан попасть было практически невозможно: табличку «Мест нет» с двери даже не снимали, да и у нас свободных денег не было.

«Эксклюзивом» здесь была только завораживающая своей дикой красотой природа Камчатки. С двух сторон город и долину окружали поросшие лесом сопки. В этих лесах хозяйничали огромные и агрессивные камчатские медведи. При нас на окраине города, примыкавшей к сопкам, медведь задрал женщину. А один раз мне удалось увидеть медведицу с медвежонком, которые вышли из леса – правда, издалека. Медведица постояла, поводя носом и принюхиваясь, а потом увела медвежонка обратно в лес.

Местные ребята-пограничники пытались разнообразить наше пребывание на камчатской земле и как-то раз, в воскресенье, предложили нам поездку на тихоокеанское побережье, на знаменитый Халактырский пляж. Поселок Халактырка, где стояли вертолеты, был рядом с Петропавловским-Камчатским, только за сопками. Вот туда они и повезли нас на полковом пазике. Проехали через Петропавловск-Камчатский, а потом перевалили через сопки. От небольшого вертолетного аэродрома по грунтовке нас привезли на берег Тихого океана.

Халактырский пляж был ровной прибрежной полосой необычного черного вулканического песка. С полчаса мы стояли, как завороженные, и смотрели, как дышит океан – плавно вздымается и также плавно оседает его ровная поверхность. В этом мерном дыхании чувствовалась вся морская мощь Земли. Сфотографировались и поехали домой.

Самолет, на котором мы летали, Ан-72П с бортовым номером 06, был опытным воздушным судном и принадлежал ОКБ имени О. К. Антонова. Его обслуживала техническая бригада этого славного конструкторского бюро. Военными в этой командировке был наш экипаж и ведущие инженеры-испытатели, опять-таки из нашего Третьего Управления ГНИКИ ВВС. Как в любом гражданском коллективе, у антоновцев было много бардака и мало дисциплины. Каждый специалист – сам себе начальник. По этой причине едва не случилась большая беда.

Самолет готовился к ночному вылету с выполнением фотографирования. Вооруженцы снаряжали кассеты фотопатронами, а в это время приборист, отвечающий за ночной фотоаппарат, решил, что ему очень срочно надо его проверить. Он включил АФА и нажал кнопку «Съемка» для контрольной протяжки пленки. Естественно, при этом начал срабатывать затвор фотоаппарата, выдавая команду на отстрел фотопатронов. Я в это время был на стоянке рядом с самолетом, хорошо, что у его левого борта. Как вдруг начали раздаваться оглушительные хлопки, и огненные шары со стороны правого борта, освещая все вокруг и рикошетя от бетона, полетели в сторону пограничного Ми-26. Только чудом никого не зацепило, и Ми-26 остался цел.

Главной нашей заботой в конце командировки стал поиск икры и красной рыбы для дома за умеренную цену. На рынке в Елизово все было очень дорого. В решении этой проблемы нам помогли друзья-пограничники, которые знали здесь все входы-выходы и обросли нужными связями в рыбном магазине. Благодаря им мы наконец-то запаслись рыбой и икрой. С Геной Паршиным на пару взяли небольшую бочку соленого кижуча и по две трехлитровых банки кетовой икры.

В конце октября, когда засобирались в обратную дорогу, из Кировского прилетел Ил-76МД, чтобы забрать большую часть испытательной бригады и техимущество. Командиром экипажа был Витя Николаев. К нему на борт мы загрузили всю нашу рыбу и икру.

Двадцать девятого октября попрощались с Камчаткой, сфотографировались у самолета на фоне Ключевской сопки и отправились в обратную дорогу. Первым аэродромом для дозаправки топливом были Магдагачи. Оттуда полетели в Красноярск и в тот же день долетели до Кустаная. Это был беспримерный перелет: только в воздухе мы провели тринадцать с половиной часов, а вся дорога из Петропавловска-Камчатского до Кустаная заняла шестнадцать часов. На запад лететь легче, чем на восток: сутки как бы удлиняются, так как летишь вдогонку за солнышком. Если принять во внимание местное время Петропавловска-Камчатского и Кустаная, то получается, что в дороге мы были только девять часов, выиграв на местном времени семь часов.

Утром 30 октября из Кустаная полетели в Гостомель и через четыре с половиной часа были на месте. Из Киева домой мы вернулись на поезде, а через несколько дней Витя Николаев привез нам рыбу и икру. Так завершилась эта эпическая командировка на край света.

Но еще долго мне снились величественные виды Камчатки, и во сне я все никак не мог поймать шуструю «Кавасаки»…

СЕВЕРНЫЙ ПАТРУЛЬ