Два Поттера - Jana Mazai-Krasovskaya

Полив способом Агуаменти минима восхитил миссис Дурсль окончательно, так что она решилась даже выйти из дома… Потому что дальше уже точно нужно было действовать без магии. И тут же была представлена подозрительной женщине в странной одежде и шляпе, но благодаря которой ее садик все же имеет шанс остаться садиком! А еще незваная гостья оказалась не кем-нибудь, а профессором, не смотрела на нее как на грязь, и в целом вела себя как обычный человек. Общение понемногу налаживалось.

— А давайте ночью посадим! — встрял племянник. — Чтобы, типа, никто не знал!

— И какой тогда в этом смысл? — скривилась Петунья.

— Так ваши розы и так весь город знает! Все всё поймут! А вы вроде как откажетесь, как этот… а-но-нимный даритель. Почету больше будет.

— Какой ты умный, — рука Петуньи сама потянулась взъерошить волосы племяннику.

Ведь действительно, все всё поймут. А их фамильная гордость не то что не пострадает, а даже совсем наоборот!

— Нам в школу надо, — заявил племянник, кивая на пожилую волшебницу.

«Ах да, Минерва МакГонагалл, шотландка, значит. Ну очень, очень приличная женщина… Розы, конечно, пострадают, но, надеюсь, выживут. Должны выжить, совсем немного времени они провели выкопанными. Но почему до сих пор не привядают кусты на тележке?»

Петунья осеклась, поняв, что произнесла последнюю фразу вслух — а ведь спрашивать о таком… она вовсе не собиралась. Как и общаться со всякими, но это же явно не "всякая"... Но она из "тех"!

— Я наложила на них чары Стазиса, — доброжелательно кивнула волшебница, подтверждая, что она действительно "из тех, но не такая". — Сниму, когда посадите, они прекрасно укоренятся, вот увидите.

Петунье из вежливости пришлось пробормотать слова благодарности, после чего она все-таки сбежала в дом, оставив Гэри с МакГонагалл одних.

После недолгих размышлений в школу решили идти тоже ночью — раз уж все равно не спать. Но вот разведку провести лучше было сейчас.

Минерва Макгонагалл, озадаченная пересадкой роз, лишнего времени тратить не собиралась. А школьные журналы и прочее надо было еще найти! И Гэри в этом был плохой помощник — он-то эту школу только издали видел. Хотя мадам профессору сказал только то, что не знает, где могут быть документы, конечно.

* * *

— Здравствуйте! Вам кошечку не надо? — приветствовал Гэри всех подряд, просочившись с небольшой стайкой старших ребят в школу и старался не морщиться от впившихся в руку острейших когтей.

Сознание того, что у него на руках сидит декан Гриффиндора, кажется, сделало его тоже немного гриффиндорцем.

— А где учительская, я это… забыл после аварии, — обратился он к первому попавшемуся взрослому, и тут же получил искомое направление в виде маха рукой и ответ:

— С животными в школу нельзя!

— Спасибо, я на секундочку, мне же только спросить. Просто тетя не разрешает ее оставить, — зачастил Гэри, снова сделав неподражаемо умильную мордочку. — А она вон какая хорошая. Вдруг ее обидит кто?

Кошка на его руках презрительно фыркнула. Ну да, обидишь такую…

Вот только на одно они не рассчитывали — на то, что котиков все любят. В учительской кошечка понравилась сразу троим дамам, и они вознамерились забрать ее себе. Каждая. Минерва вовсе не ожидала делиться на трех маленьких Минервочек, и от неожиданности даже замерла на краю стола и с полминуты в прострации наблюдала, как дамы спорят. К счастью, спор был достаточно горяч, так что сообразить, что делать, она успела еще быстрей, чем Гэри — тот был немного занят: прилагал массу усилий, чтобы не заржать.

Она соскочила со стола, откуда в подробностях успела рассмотреть не только учителей, но и шкафы, где находилась школьная документация, и со всех лап рванула в коридор. Благо урок уже начался, и там никого не было.

— Убежала! — взвыл Гэри и ринулся за ней, улыбаясь во всю ширь и подхихикивая.

На улице он никого не обнаружил и, сделав совершенно правильный вывод, отправился домой, где и застал уважаемую мадам профессора, в шикарном, как бы это сейчас назвали, винтажном платье и шляпке, мирно распивающей чаи с его родственниками. Нет, все же много он еще про нее не знает!

О садоводстве, особенно маггловском, Минерва имела самое минимальное представление, но вот о скромном, но прекрасном садике возле одной шотландской церкви, где играла ребенком, могла вспоминать долго и со вкусом. Нет, ее детство не было безоблачным, но это место, где она всегда могла уединиться, успокоиться, подумать…

Дочь пастора вежливо слушал и Вернон — какой бы там ненормальной волшебницей та ни являлась, все же она из приличной семьи. И производила очень даже неплохое впечатление, особенно после того как сменила эту идиотскую шляпу и оделась подобающе.

— Беседку среди роз, чтобы думать о вечном, — вздохнула Петунья, — это так романтично!

— Но тогда скажут, что мы вовсе не нуждались в помощи, это не совсем удобно, — нахмурился Вернон.

— Так это потом, через полгода-год, — Минерва вынырнула из воспоминаний. — А может, и вовсе не обязательно…

Гэри тоже достался и чай, и пирог с патокой — тетка расщедрилась, неужели ради гостьи? Ах, нет, ради роз, точно. Надо же, она тоже может иногда быть благодарной. Или на них последние события так подействовали?

* * *

Улицы в Литтл-Уингинге вымирали задолго до наступления темноты, но новоявленные садоводы дождались, пока стемнело. Вернон, недовольно кряхтя, собрался было тащить тележку, но их гостья аккуратным жестом отстранила его, достала палочку, а дальше им осталось только наслаждаться зрелищем.

Тележка поехала совершенно самостоятельно. За ней под руку, словно закадычные подруги, отправились дамы, а за ними, не удержавшись, последовал и Вернон. Гэри, которому велели ложиться спать, естественно, прекрасно укрылся за солидной фигурой «дядюшки». Потому что — ну как так — без него? А дальше было вообще полное великолепие.

Кусты самостоятельно взмывали в воздух, зависали над каким-то местом, пока дамы обсуждали, насколько оно подходит, а потом опускались на землю, закапываясь в нее корнями, опять же совершенно самостоятельно. Аккуратное Агуаменти, так сказать, заполировавшее процесс куда зрелищней, чем незаметная Финита, кажется, окончательно изменило мнение миссис Дурсль по поводу магии.

— Это мы утром еще увидим, в каком состоянии это все будет, — ворчал мистер Дурсль, стараясь не растерять скептицизма по поводу всякого ненормального волшебства, которому сегодня был нанесен весьма серьезный удар. Потому что — что может быть