Битва за Адриатику. Адмирал Сенявин против Наполеона - Владимир Виленович Шигин

– Отныне наши жизни и имущество в полном вашем распоряжении! – сказали они.

Вернувшегося ночевать на фрегат «Михаил» встречал его командир капитан 2-го ранга Лелли:

– Ладно, пока все у нас здесь получается, Дмитрий Николаевич, вот и дальше бы так!

– Тьфу-тьфу, не сглазь! – трижды сплюнул за борт Сенявин. – Лиха беда начало. Кто знает, что произойдет с нами дальше, так что не станем пока загадывать! Пока ж выбирай якорь да бери курс на Корфу. Пора возвращаться в базу и заниматься делами эскадренными!

Глава восьмая. На румбах Адриатики

Возвращаясь из Катторо на Корфу, Сенявин словно предчувствовал, что там его поджидает весьма неприятный сюрприз, да еще какой! Эхо Аустерлица, наконец, докатилось до Средиземноморья. Император Александр выражал свое возмущение медлительностью и вновь в самых сильных выражениях требовал от командующего возвращения в черноморские порты.

– Думал, что, может, все же обойдется, ан нет, не хотят думать у нас в столице государственно! – вертел в руках вице-адмирал уже десятки раз перечитанное письмо императора. – Неужто мы тащились сюда из пределов Балтийских, лишь для того, чтобы затем прозябать в пределах Черноморских!

Снова перед командующим вставал вопрос: исполнять приказ или как-то еще повременить. И то и другое было чревато самыми непредсказуемыми последствиями, а потому Сенявин терзался сомнениями и очень переживал. Однако какое-то решение принимать ему было все же надо, и оно было принято. Сидя в каюте своего нового флагмана «Святой Елены», вице-адмирал поделился своими соображениями с командиром линейного корабля Быченским:

– Приказ, разумеется, есть приказ, тем более высочайший. Но во всем этом есть одно маленькое «но»! Дата письма 14 декабря восемьсот пятого, а сейчас на дворе уже март восемьсот шестого! Времени прошло уйма, а потому пока письмо шло к нам через города и веси, все могло уже десятки раз поменяться и измениться. По этой причине я решил все же не торопиться и ждать новых указаний столько, сколько это будет возможным!

Сложив в несколько раз уже изрядно затертое на изгибах письмо, он сунул его в конверт. Сам же конверт спрятал в ящик письменного стола:

– Пусть полежит хорошенько под сукном!

Слушая своего командующего, Быченский лишь качал головой:

– Такое решение достойно победной баталии!

Сенявин невесело усмехнулся:

– Или непременной отставки! Но сдается мне, что это всего лишь начало. Высокая политика преподнесет нам еще немало всяческих пакостей, а потому будем относиться к ней по возможности философически и стоически!

«Елену» слегка качнуло на набежавшей волне. Вдалеке в раскрытых окнах кормовой каюты голубели берега Албании. Вот корабль развернуло на якоре, и стали уже видны гранитные форты Корфу. Над фортами развевались бело-голубые Андреевские флаги.

Корфу – ныне главная опора и база нашего флота в Средиземном море, здесь важнейший перекресток Адриатики, где сходятся все политические интересы и торговые пути, Корфу – ключ к морскому господству, и ныне он в руках русских моряков! Присутствие России здесь завоевано многими поколениями россиян, оплачено тысячами жизней. Неужели все это можно бросить и отдать вот так сразу, даже не пытаясь сопротивляться!

Спустя несколько дней Сенявин получил еще одно письмо. На этот раз от министра иностранных дел Адама Чарторыжского. Министр к моменту получения письма был уже уволен в отставку, но об этом в Корфу, разумеется, никто ничего не знал. Министр давал Сенявину всяческие наставления и советы, но об уходе в Черное море не упоминал вообще! Сенявин сразу глянул дату отправки послания – 8 февраля! Значит, с декабря по февраль что-то в нашей политике уже изменилось к лучшему, а значит, можно похвалить себя за терпение и, запасшись им еще больше, снова ждать, ждать и ждать!

Но ждать вовсе не означало бездействовать! Почти сразу после занятия Катторо вслед за «Венусом» вдоль всего далматинского побережья разошлись отряды российских кораблей. Началось повальное истребление французских судов. В какие-то недели всякое сообщение Лористона морем было парализовано. Попытался было Лористон организовать доставку подкрепления и припасов караваном из Неретлянской бухты, как об этом стало известно вице-адмиралу. Вызвал он к себе капитана 1-го ранга Митькова. Сказал кратко:

– Чуть из пролива высунутся, топи!

Французы из пролива так и не высунулись. Особенно успешны были действия линейного корабля «Елена» с фрегатом «Венус», полностью перекрывшими линию Венеция – Истрия и захватившими немало груженых транспортов.

Пришло известие и от Белли. Капитан 1-го ранга занял остров Курцало. Наше положение еще более упрочилось. Французы занервничали и начали требовать от австрийцев, чтобы те заставили Сенявина убраться из Северной Адриатики. Последние оправдывались, что мы, мол, можем с ним поделать! Пакостить австрийцы нам все же начали почти сразу, после окрика из Парижа. Первым делом в отместку за потерю Катторо они арестовали в порту Триест все находившиеся там бокезские купеческие суда, несмотря на то, что большая часть последних была под российским торговым флагом. Это уже граничило с войной! Командир «Елены» Быченский-2-й с попутной фелюгой известил вице-адмирала о случившемся. На сообщение из Триеста Сенявин отреагировал сразу.

– За подобные дела будем лупить, и лупить нещадно! – в ярости бросил он. – Чтобы в другой раз неповадно было!

Корабли стали готовиться к выходу в море. Триест нуждался в отмщении и немедленном. К тому же, сидя на Корфу, Сенявин обо всем узнавал с известным запозданием, а ему надо было быть как можно ближе к европейским событиям. Волновали Сенявина и насущные эскадренные проблемы. Их тоже хватало с избытком! Вконец прохудились корпуса той же «Елены» и «Параскевы». Чинить их на маленьком местном адмиралтействе не было никакой возможности. Корабли надо было готовить к отправке в Севастополь. Да дойдут ли! Разумеется, что пока не будет ясности в дальнейших планах Петербурга, о высадке десанта в Далмации не могло быть никакой речи. Коротая время на рейде Триеста, Сенявин ждал политических известий. Время шло, и каждый потерянный день был на руку французам, которые, торопясь, перебрасывали новые и новые войска на берега Адриатики. И все же Сенявин ждал не зря. Он дождался того, о чем так мечтал! Новое письмо от Александра было совсем иным, чем предыдущее. Император в самых лестных словах выражал командующему свое благодарение за занятие Катторо и… невыполнение своего же собственного приказа об уходе из Средиземного моря!

– Чудны дела твои, господи! – только и сказал Сенявин, прочитав письмо.

Но император не только благодарил, он требовал немедленно вернуть обратно все войска, ранее отправленные, по его же собственному распоряжению, в Севастополь!

– Командира «Летуна» ко мне! – приказал вице-адмирал.

Едва тот взобрался по шторм-трапу на борт «Елены», на палубе его уже встретил сам командующий.

– Гони,