Большой пожар - Владимир Маркович Санин

– Меня родила мама, – говорит он, – потому что я мальчик. А девочки родятся у мужчин. Значит, вашу Гальку родил дядя Карп. И скоро он снова что-нибудь родит, потому что у него очень толстый живот. Тетя Маруся, а почему дядя Карп называется как рыба?

У Саши перехватывает дух: он видит на земле зеленое стеклышко. Какое счастье! Это, наверное, потерял Витька, так ему и надо. Саша вчера целый день просил только один разик посмотреть, а Витька не давал, требовал взамен величайшую Сашину драгоценность – блестящую железную палочку с дыркой внутри. Саша воровато оглянулся – не заметила ли стеклышко тетя Маруся, – схватил его и посмотрел на солнце. Каким оно стало красивым! И не зеленое, не желтое, а какое-то разноцветное. Показать тете Марусе? А вдруг отберет?

Саша сильнее сжал стеклышко и… испуганно вскрикнул: на пальчике показалась кровь.

Бросив стеклышко и громко плача, Саша побежал домой.

– Мамочка, кровь! Из меня течет кровь! Скорее перевяжи, пока она совсем не вытекла! – кричал он, дрожа всем телом.

– Успокойся, сыночек, ничего страшного нет, – говорила мама, ловко завязывая узелок, – ты же мужчина, а все мужчины должны быть храбрые.

Все это Саша понимает, но он ужасно боится крови. В ней, в этой мокрой красной воде, есть что-то пугающее. Она вызывает неосознанный страх перед чем-то неизвестным. Саша всем своим существом чувствует, что между его жизнью и кровью есть неразрывная связь.

Пальчик завязан, но Саша не может успокоиться. Он сознает, что избежал какой-то страшной опасности, и это настраивает его очень серьезно. В такие минуты он взрослеет, из глаз исчезают бесенки, Саша становится тихим и молчаливым. Он думает.

Входит папа, шумный и веселый. Саша укоризненно смотрит на него: как это можно шутить, когда с ним случилось такое несчастье?

Папа узнает о пальчике, подсаживается к Саше и щелкает его по носу:

– Ну, не вешай нос, до свадьбы заживет. От этого никто не умирает, дружище.

Папа всегда так называет Сашу, когда в хорошем настроении. Но Саше не до шуток.

– Папочка, а почему люди умирают? – жалобно спрашивает он. – Ведь их за это закапывают в землю, им там холодно и страшно.

Саша тихо скулит. Папа мрачнеет. Он гладит Сашу по головке и говорит:

– Со смертью будет покончено, дружище. Теперь доктора придумали такое лекарство, что люди умирают совсем редко. А когда ты подрастешь, то уже никто не будет умирать.

– Всю жизнь? – Саша даже раскрыл рот.

– Да, всю жизнь. Будут жить целую вечность.

– Честное слово?

– Да.

Саша повеселел. Он никогда не умрет, он вечно будет жить, всю жизнь! Какие хорошие люди – эти доктора! Только не зубные, конечно.

Воодушевленный этой мыслью, он быстро – совсем за так, ничего не требуя, – поужинал, поиграл в кубики и сел на диван. Им вдруг овладела какая-то усталость, равнодушие к играм, ко всему. Такое странное состояние он испытывал каждый вечер. Даже если бы папа предложил сейчас почитать про Буратино, Саша не обрадовался бы. Это была последняя мысль. Саша прислонился к диванной подушке и незаметно для себя уснул. Крепко, безмятежно. Папа перенес его на кровать и сказал ему, спящему мальчугану:

– Спокойной ночи, дружище!

Саша становится взрослым

Саша стоит во дворе в окружении группы друзей. Руки у него заложены за спину, нос гордо задран. Вся его поза свидетельствует о высоком уважении к собственной личности.

– Нет, дети, – важно говорит Саша, – таких, как вы, в школу не принимают. В школу принимают только взрослых детей. Мужчин.

– А ты теперь уже считаешься мужчиной? – с уважением спрашивает Васик.

– Ага, – кивает Саша. – Я уже подросток.

В глазах друзей – немая, острая зависть.

– А у меня есть шоколад, – говорит Миша. – Неначатый.

– Подумаешь, шоколад! – Саша фыркает. – Нам, подросткам, – шоколад ни к чему. Мне теперь мама будет в школу каждый день по десять копеек давать, понятно?

Дети смотрят на Мишу с презрением. Нашел чем хвастаться! Вот Саша – это да! Нужно же, выпало счастье человеку – идет в школу.

– А я тоже пойду в школу, когда стану мужчиной, – не унимается Миша, снедаемый завистью. Но его никто не слушает.

– Саша, давай поиграем в домики, – без особой надежды на успех предлагает Петька.

– Нет уж, дети, – басит Саша, – в домики сами играйте. Мы, подростки, в свободное время играем в шахматы или влюбляемся.

– А ты уже влюбился? – спрашивает Васик.

– Да есть тут одна, – небрежно отвечает Саша, – в третьем классе учится. Ну, это не вашего дошкольного ума дело. Я пошел, у нас гости, нужно побеседовать.

И Саша, подражая папиной походке, сгорбился, широко расставил ноги и пошел, солидно ступая. Дети молча смотрели вслед, подавленные Сашиным величием.

В комнате сидело полдюжины гостей, которые пришли отметить поступление Саши в школу.

Саша поздоровался, но на него никто не обратил внимания. Гости, инженеры с папиного завода, говорили такие непонятные слова, что нормальный ребенок и не выговорит. И хотя сидеть и слушать было неинтересно, но что поделаешь? Нужно ведь привыкать к взрослой компании.

Минут через пять скука стала невыносимой. Устав ерзать на стуле, Саша решил направить разговор в нужное русло.

– Когда меня принимали в школу, – Саша начал басом, но закашлялся и вынужден был продолжать обычным голосом, – директор сказал, что у нас будет урок труда. Мы будем трудиться.

– А, это наш школьник, – равнодушно произнес один гость.

– Поздравляем, поздравляем, – без всякого энтузиазма поддержал его другой. – Так я утверждаю, что если эту деталь штамповать, то ее параметры…

И гости, отчаянно жестикулируя, начали перебивать друг друга, швыряясь цифрами, терминами и формулами.

– А я теперь буду вставать вместе с папой, в половине восьмого, – громче сказал Саша, обращаясь к дяде Юре, с которым он всегда любил беседовать.

Дядя Юра поморщился, замахал головой, точно сгоняя муху, и повернулся к Саше спиной.

– Мне уже купили форму! – в отчаянье закричал Саша.

– Что такое? – нахмурясь, сказал папа. – Ты еще здесь? Марш гулять!

Саша обиженно вышел из-за стола и отправился на кухню, к маме. Мама гремела кастрюлями, чистила картошку и плакала над луком.

– Закуску готовим? – подмигивая, спросил Саша. – Смотри, чтобы рыба не подгорела. Вина хватит? – озабоченно закончил он.

– Хватит, хватит, – ответила мама. – Иди, сынок, ты мне мешаешь.

Саша пожал плечами, сделал равнодушное лицо и вышел из кухни. Ему было до того обидно, что он чуть не всхлипнул. Но подумал и решил, что нужно сдержаться. Не дело подростков распускать нюни. Вытерев случайную слезинку, он постучался к