Пепел - Павел Васьков

Отстояв небольшую очередь на вход, Костя купил билет. Он скинул с себя верхнюю одежду в гардеробе и отдался воспоминаниям. Ещё совсем ребенком, лет двадцать тому назад, он бывал здесь вместе со своей семьёй. Они приезжали в гости к родственникам из далеко заснеженного Кургана, где жила его семья до переезда в Севастополь. Стояла примерно такая же погода, как и в тот его визит. В его памяти все осталось прежним, только сейчас предстало перед ним в немного уменьшенном виде.

По карте, выданной ему при входе, Костя по совету Ани направился в зал Востока. Сейчас он даже не осознавал, зачем идет туда, зачем хочет найти хозяйку квартиры, зачем ему нужно найти продолжение этого не самого выдающегося, на его взгляд, романа. Он просто плыл по течению обстоятельств, приведших его сюда. Счастливый человек без планов.

Зал Востока состоял из двух небольших комнат и находился на первом этаже недалеко от входа. На удивление в нем совсем не было посетителей. Чуть приглушенный свет дополнял атмосферу камерности. Костя заглянул в первый небольшой зал. «Древние шумеры, Китай, Индия». Костя услышал приближающийся гул туристов. Каждый из них был снабжен не менее чем тремя устройствами для фотосъемки. Все вместе они напоминали армию великолепно экипированных солдат. Они следовали за своим гидом-предводителем, то и дело, нарушая покой десятками щелчков затворов своих орудий. Костя с облегчением выдохнул, когда увидел, как это облако стрекочущей саранчи завернуло налево, не дойди до него. Стрекот постепенно удалялся.

Следующий зал был тупиковым, в нём также никого не было. По периметру были расставлены различные предметы быта и искусства. Косте бросилось в глаза изображение некоего божества на каменной плите за стеклом. Плита была разломлена надвое и скреплена железными скобами уже в современное время. По четырем сторонам изображение было подсвечено теплыми фонариками, привлекавшими на свой свет только самых любопытных мотыльков, готовых идти до конца. Он подошел ближе и прочитал надпись слева от плиты: «Богиня Саваранатхи. Индия. II век до н. э.» Плита, размером не более полуметра в диагонали, представляла собой изображение трехголовой девушки. Головы были повернуты в разные стороны, по формам профилей и анфаса можно было сделать вывод, что лица были разные. На своих шести ладонях она держала различные предметы быта, сосуды, миски с едой и прочее. На шее у неё красовалось ожерелье из маленьких человеческих голов, скорее всего мужских. Изображение кончалось на её торсе.

На несколько минут Костя завис у этой плиты, изучая множество её деталей. Возможно, ему даже пришли в голову несколько новых строк для его стихотворения. Тишину нарушил голос из неосвещенного угла справа от него.

– Заинтересовались Саваранатхи? – произнес голос.

Костя уставился в темноту и сказал:

– Простите?!

Человек из мрака постепенно начал выходить и Костя увидел перед собой пожилую женщину. «Смотрительница зала», – подумал Костя. Судя по глазам, женщина позволила себе немного подремать в тишине.

– Саваранатхи – великая богиня жертвенной любви. Согласно мифам, её муж сильно завидовал мужчинам в своём окружении, которые могли позволить себе многоженство. Саваранатхи каждый день видела его грустное лицо не удовлетворённого жизнью мужчины, и тогда решила стать для него второй женой. Она красилась и одевалась по-разному, вела себя как два разных человека, только лишь для того, чтобы её муж мог почувствовать себя не хуже других мужчин в округе. Утром она была в образе молодой и неопытной девушки, а вечером женщиной в годах. Но желание мужа росло, и он требовал все больше разных образов от неё. В конце концов он убил жену, когда та отказала ему в очередном изощрённом желании. Вот такая история, – сказала смотрительница.

– Поразительная история. Честно говоря, я оказался здесь не случайно. Я ищу Кристину Сергеевну, мне сказали, что я смогу найти её в этом зале.

– Значит, Вы пришли по адресу, – сказала женщина и протянула молодому человеку руку.

Костя радостно пожал ей руку. Она продолжила:

– Можете называть меня Кристина. Не хочу стареть раньше времени, – она слегка улыбнулась, и Костя обратил внимание на её едва заметные морщины на лице. – Чем могу быть полезна Вам?

– Понимаете, – неуверенно начал Костя, – меня отправила к Вам Анна. Я снял вашу квартиру на несколько дней…

– Что-то не так с квартирой?

– Нет, что Вы. Заранее прошу прощения, возможно, это звучит странно, но я позволил себе навести порядок на книжных полках…

– О, давно нужно было это сделать! – вставила она.

– Так вот, я нашел один роман, – Костя достал книгу и показал ей. На секунду лицо Кристины изменилось и застыло, словно изображение индийского божества на каменной плите, – я прочитал его за ночь. Но не нашел продолжения. Честно сказать, я впервые слышу о таком писателе, поэтому и заинтересовался.

Она взяла книгу из его рук и открыла в самом начале. Смотря в книгу, Кристина восстанавливала длинную цепочку событий, протянувшуюся через всю её жизнь. Слово «длинную» стоит произносить здесь с протяжной буквой «И».

– Давно я не держала её в руках, – задумчиво сказала она и отдала книгу Косте.

Он немного замялся и сказал:

– Простите, я не представился. Меня зовут Константин, Костя.

Они стояли в ожидании, кто первый из них решится на продолжение диалога. В разговор вмешался гид, с группой туристов. В руках, над головой, он держал триколор. Французская речь с примесью славянского акцента наполнила зал.

– Давайте встретимся в кафе через 20 минут. Вы проходили его, когда шли в этот зал, – приглушенным голосом, почти шепотом, сказала Кристина.

Костя кивнул и вышел из зала.

В каждом городе есть своя архитектурная доминанта в виде знаковой постройки. Скажем в Риме это Колизей, в Париже башня Эйфеля, в Барселоне собор Святого Семейства. Не то чтобы невозможно представить эти знаменитые города без этих знаменитых сооружений, но картинка будет уже совсем иная. Как если бы у вас отнять вашу самую достойную черту характера, которой вы гордитесь. Та же история с Эрмитажем и Петербургом.

Редкие лучи яркого солнца одарили Костю, когда он занял своё место в кафе. Он взял салфетку и написал на ней, чтобы не забыть: «…а теперь прошу тебя, выйди, на ключ снаружи. Теперь все наружу…» Строки приходили сами, по дуновению метафизического ветра. Он увидел, как к нему приближается Кристина и представил, как бы она могла идти по этому коридорному залу тридцать лет назад. Волосы, собранные теперь в небольшой пучок, развевались бы