Пепел - Павел Васьков

как предмета, нежели того, что в ней содержалось. Но несмотря на свою эмпиричность, Костя много читал, скорее из спортивного интереса, нежели любви к литературе. Но всё же читал. Также Костя обнаружил две двери, которые вели в другие комнаты. Он попытался открыть их, но они обе были закрыты. Можно было сделать вывод, что квартира являлась вовсе не однокомнатной, просто хозяин по какой-то причине решил запереть остальные комнаты.

Судя по всему, книги давно никто не сортировал, многотомники Дюма перемешались с Пастернаком и Довлатовым, «Кладбище забитых книг» Сафона было раскинуто по разным полкам. Константин – педант по натуре, привыкший к порядку, счел этот факт вызовом и когда он закончил каталогизировать собрание книг по алфавиту, день приближался к своему окончанию. Он включил телевизор, прошелся по каналам и выключил его. «Все те же надоевшие лица», – подумал он и вернулся к стеллажу с книгами. Во время разбора книг он приметил себе одну. Автор был ему неизвестен – некто Марк Исаев. Костя провел пальцами по вдавленным буквам на твердой обложке, «Vita et fata» – прочитал он. Название заинтересовало его.

Костя проснулся поздним утром, уже почти днем. Он спал так крепко, что его не потревожили ни канонада салютных выстрелов ранним утром за окном, ни соседи сверху, решившие устроить вечеринку в эту ночь. В руке он сжимал книгу. Он прочитал её за ночь, буквально проглотив. Сюжет был закручен вокруг загадочной книги и героя, которого звали, так же, как и автора. Это был роман, основные действия которого разворачивались в Италии, что придавало ему пикантности со вкусом итальянских трав. Роман был явно неоконченный.

Костя заварил себе кофе и принялся ещё раз просматривать книжные полки в надежде найти следующие части романа. Костя оделся, взял книгу и направился в бар, чтобы найти девушку. Он застал её за барной стойкой.

– Добрый день. Я снял вчера у Вас квартиру…

– Да, конечно, я Вас помню! Константин, верно? Перекусите чего-нибудь?

– Если вы подаёте омлет с ветчиной, я буду безмерно рад. И стакан воды если вас не затруднит.

Девушка приняла заказ и убежала. Костя разглядывал интерьеры кафе. На кирпичных стенах висели фотоснимки в толстых белых рамках. На снимках были изображены самые различные книги, также книжные полки и все, что могло быть связано с миром литературы. В бар начинали заходить сонные туристы, в надежде получить здесь заряд бодрости на весь день, в виде горячего завтрака и кофе.

Рядом с Константином сидели двое мужчин, преклонного возраста. Она весело о чем-то болтали. Константин уловил отрывок из их беседы.

– Через год после свадьбы я понял, что у моей супруги напрочь отсутствует фантазия. Однажды я сказал ей, представь, что ты узнаешь, что я изменил тебе с мужчиной. Как ты отреагируешь? Она уставила на меня свой задумчивый взгляд и сказала: «Если тебе есть о чем мне рассказать, я готова тебя выслушать». Я сделал серьезный вид и ответил ей: «Я просил тебя всего лишь представить».

– Вы поэтому развелись? – спросил второй собеседник.

– Нет, я бросил её, когда понял, что у неё совсем нет чувства юмора. «Ладно фантазия, черт с ней, но юмор! Юмор – это святое», – подумал я тогда. Точкой невозврата стал анекдот, про маляров, который я ей рассказал. – Рассказчик и его друг громко рассмеялись.

– Простите за любопытство, а что за анекдот? – не удержавшись, вступил в разговор Костя.

– Ну, знаешь, заходит женщина в кабинет к гинекологу и говорит: «Я совсем не получаю удовольствия от секса». «Давайте проверим» – отвечает тот, ну и проверяет. «А теперь?» – «Нет». – «Что ж, давайте позовём коллегу». В общем, зовут они так два раза коллег, и ничего не меняется. Потом один из них и говорит: «Ну, в таком случае Вам стоит обратиться к врачу!» «А вы что, не врачи?» – удивлённо спрашивает женщина. «Мы нет, мы маляры, здесь в кабинете ремонт».

Она оба рассмеялись, еле сдерживая слезы.

– В общем она даже не улыбнулась и говорит мне такая: «А что же он сразу не сказал, что он не врач?» В тот же день я собрал вещи и ушел. Хорошо, что у нас ещё детей не было. Человек без чувства юмора обречен на вечную жизнь, а это удовольствие не для меня!

Они продолжали о чем-то болтать, когда к Константину подошла Аня.

– Ваш омлет! – девушка подкралась совсем незаметно и заметила изучающий взгляд Константина. – Раньше здесь был книжный магазин. Мне рассказывали, что в нем можно было найти самые редкие и древние экземпляры книг, – сказала она и поставила тарелку с омлетом на стол.

– Вы знаете, я бы хотел спросить Вас об одной книге, я нашел её на стеллаже.

– Боюсь, что Вам лучше задать его непосредственно хозяйке. Я всего лишь помогаю ей с клиентами, веду переписки, платежи и прочее. Все, что вы найдете внутри квартиры, принадлежит только ей.

– Скажите, как бы я мог увидеть её?

– Честно говоря я даже не знаю, где она живет, телефона она с собой не держит. Периодически мы встречаемся здесь, в баре, чтобы обсудить дела с квартирой, ну и не только. В основном она пропадает на работе. Думаю, вы сможете найти её там. Моя мама работает вместе с ней, она и договорилась, чтобы я за проценты занималась организацией приема гостей, мне вообще нравится общаться с новыми людьми. Ну, вы понимаете, как-то раз…

«Как много она мне рассказывает о себе» – подумал Константин и перебил Аню.

– Я запишу адрес.

Аня издала небольшой смешок.

– Эрмитаж, зал Востока, там спросите Кристину Сергеевну. Если не найдете, вот телефон моей Мамы, она водит экскурсии по сюрреалистам, зовут Ольга.

– Выходит, Ваша мама искусствовед? – сказав это, Константин пожалел. Он закинул разом омлет в себя и подумал: «Ну сейчас расскажет обо всём своём детстве!»

– Да, и очень известный в своих кругах! Я выросла в окружение тонны книг о художниках, они заменили мне отца! А его я никогда и не видела, кстати…

– Спасибо за омлет, мне пора бежать, – вновь перебил Костя и расплатился.

– Заходите вечером к нам, у нас лучшие коктейли в городе! – сказала Аня.

– Спасибо за приглашение, но я не пью.

– Я тоже, – ответила девушка, улыбнувшись, и скрылась на кухне.

До Эрмитажа было рукой подать. Костя неторопливо и в свойственной туристу манере, прохаживался по Дворцовой площади. Едва уловимые хлопья снега падали на его непокрытую голову. Он уставился на колонну и немного задумался. «…Проснулся вор, колышет тень. Едва шагами слышен новый день…» Костя проговаривал в голове эти