100 великих исчезновений - Николай Николаевич Непомнящий

белой магией и колдовством, между колдовством и дохристианскими культами или между самими культами и мрачной христианской ересью: «Итальянцы честно называют колдовство Старой Религией. Таким образом, Святой Грааль с небывалой легкостью претерпел самые немыслимые трансформации».

Короткой строкой

Однако сегодня легенды о Гластонбери выглядят в несколько ином свете. Историю о том, что, как только Иосиф воткнул свой посох в землю, корявая колючая палка мгновенно пустила ветви и зацвела, придумал в XVIII в. хозяин постоялого двора. Кустарник, который растет в тех местах сегодня – говорят, он происходит от того самого, иосифовского, – это чахлая разновидность боярышника (Crataegus oxycantha), который размножается почкованием. Ягод у этого растения не бывает, но цветет оно в мае и иногда в январе, т. е. примерно в Рождество по юлианскому летоисчислению.

Несмотря на многочисленные попытки, разыскать могилу Иосифа так и не удалось. А так называемый Кубковый Колодец – это еще одна местная легенда, родившаяся, по всей видимости, в викторианские времена. Сам же Грааль поистине святой – но он был святым задолго до Христа.

Загадочная Либерея

Старинные манускрипты и списки со знаменитых пергаментов появились в Москве еще в самом начале ее возвышения как дар греческих иерархов – духовных наставников московских князей. Но основная часть библиотеки, согласно легенде, досталась Ивану III – деду Ивана Грозного. Женившись в 1472 г. на знатной гречанке, племяннице византийского базилевса Софье Палеолог, этот великий князь Московский получил в качестве приданого большую часть Константинопольской библиотеки, спасенной от турок во времена Восточной Римской империи. Собрание составляли рукописные книги на древнееврейском, латинском и древнегреческом языках, некоторые из них хранились еще в Александрийской библиотеке!

Приближенный боярин Ивана Грозного, князь Курбский, после своего бегства в Литву писал царю обличительные письма, где, в частности, упрекал его в том, что он «плохо читал Платона, Цицерона и Аристотеля». Пусть плохо, но ведь все-таки читал, не исключено, что в первоисточнике! К тому же Иван Грозный еще и собирал книги. Он пополнил библиотеку книгами казанского хана – старинными мусульманскими рукописями и трудами арабских ученых, которые в раннее Средневековье продвинулись на пути познания дальше европейцев.

Кстати

Первым иноземцем, увидевшим это сокровище, был Максим Грек, ученый монах из Афона. «Нигде в Греции нет такого собрания рукописей», – восхищенно писал он. Ему поручили перевести всю эту литературу на русский язык, и он честно отрабатывал свой хлеб около 9 лет, но, попав в немилость, был обвинен в ереси и до конца дней своих скитался по монастырям и темницам.

Далее о Либерее поведал прибалтийский немец Ниештедт, собственно, и придумавший это название. С его слов, пастор Иоанн Веттерман и еще несколько ливонских пленников, знавших русский и древние языки, были обласканы Иваном Грозным, допущены «к телу» и получили поручение перевести некие старинные книги, хранящиеся в подвалах Кремля. По всей видимости, их оказалось так много, что работы с ними хватило бы ученым до конца жизни! Немцы, которых не привлекала перспектива умереть в холодной и «нецивилизованной» Москве, сославшись на свое невежество, работать отказались. Однако хитрый Веттерман тотчас же смекнул, что за сокровище перед ним, и решил с царем поторговаться. Он заявил, что «охотно отдал бы лишь за некоторые из этих книг все свое имущество, только бы перевезти их в европейские университеты».

Иван Грозный показывает свои сокровища английскому послу Горсею.

Художник А.Д. Литовченко. 1875 г.

Воспользовавшись удобным случаем, Веттерман сумел убежать из русского плена. На свободе он первым делом занялся тем, что начал составлять список увиденных в Москве рукописей. Этот своеобразный каталог был обнаружен лишь в 1822 г. в архивах эстонского города Пярну. Всего «невежественный» ревнитель университетского образования запомнил аж 800 (!) названий древних фолиантов. Это были «История» Тита Ливия, «Энеида» Вергилия, «Комедии» Аристофана, сочинения Цицерона и ныне совершенно неизвестных авторов – Вафиаса, Гелиотропа, Замолея…

Рассказывает исследователь Ю. Александров

В. Осокин, в 1970 г. исколесивший Прибалтику в поисках загадочного архивного списка, в статье «Поиски либереи продолжаются», опубликованной в «Новом мире» в 1976 г., пишет, что еще в 1947 г. многое «об этом сокровище» узнал от И.Я. Стеллецкого, проводившего раскопки под Московским Кремлем. В частности, Осокин сообщает: «…В 1822 г., к профессору Дерптского университета Христиану Дабелову, получавшему из городских архивов Эстляндии для публикации разные старинные документы, пришло письмо из города Пернова (ныне Пярну). Им оказалась древняя рукопись. На ветхой бумаге по-старонемецки значился перечень библиотеки “великого князя Московского”: сочинения Тита Ливия, Цицерона, Тацита, Цезаря, Светония, Аристофана, Пиндара и многих других выдающихся авторов античности, причем и такие произведения, которые дошли до нас лишь частично, иные же остались вовсе нам не известными.

Дебелов снял копию и опубликовал сообщение о рукописи в одном из рижских периодических изданий. Однако когда через несколько лет его коллега Вальтер Клоссиус обратился в перновокий архив, то выяснилось, что подобной рукописи там якобы не было и нет. Клоссиус едет в Москву разыскивать либерею. Однако ни в первопрестольном граде, ни в других уголках России он не находит ее».

По данным того же Осокина, в 30‑х гг. уже XX столетия, как сообщала тогда же пярнуская газета «Waba таа», на одной из выставок древних пярнуских актов экспонировался (!) потерянный список библиотеки Ивана Грозного.

Примерно в 1940 г., накануне ввода частей и соединений Красной армии в страны Балтии и начала процесса присоединения их к СССР, бывший чиновник этого архива, по фамилии Роовельт, бежал в Финляндию, вероятно, прихватив с собой бесценный для раскрытия нашей тайны древний документ.

Факт публикации в газете сообщения о выставлении для обозрения списка бесценных раритетов, со слов Осокина, подтвердили бывшие работники эстонского архива Знаменская и Валда. Осокин, близко общавшийся с Игнатием Яковлевичем Стеллецким, утверждает: последний уверял, что лично видел список Дебелова в 1913 г. в перновском архиве.

Из вышеизложенного становится понятно, что искомый список в «царский» период, скорее всего, действительно был обнаружен и хранился в Эстонии. Тогда ни Москва, ни Санкт-Петербург не предприняли официальных шагов к изъятию для научной экспертизы или практических изысканий бесценного документа.

Возможно, царские чиновники полагали, что он «никуда не денется», так как Эстония со времен Петра Великого была частью Российской империи. Вероятно, после первой публикации в 1822 г. кто-то из эстонских специалистов с «национальных» позиций незамедлительно и правильно оценил его мировое научное значение. Много позже, в конце «досоветского» периода (до 1940 г.), ветхим средневековым документом удачно дразнили СССР издали, но не более того.

В какой стране мира теперь находится, в какую частную коллекцию продан и