Каос в гостях и дома - Анне-Катарина Вестли

– Пора возвращаться в Лилипутик, – сказал папа.

Спуск прошёл гораздо быстрее – это было легче. Дети шли вприпрыжку, но, подойдя к домику, притихли, а Пончик предупредил:

– Тише, не спугните ягнят! Они уже спят.

И он был прав. Животные лежали в загоне, тесно прижавшись друг к другу. Несколько больших овец подняли головы – посмотреть, кто пришёл.

– Это мы, – шепнул Пончик. – Мы не собаки, не волки и не медведи, не бойтесь! Бе-е-е.

И кажется, овцы и в самом деле успокоились, закрыли глаза и снова уснули.

Ох, какой аппетит они нагуляли! Каос поскорее принёс ведро воды, Олауг поднесла дров, а папа растопил плиту, чтобы вскипятить воды для чая. Пончик накрыл на стол. Как хорошо было потом сидеть всем вместе, есть и разговаривать! Пончик так устал, что невольно клевал носом, едва не падая головой в тарелку. Пришлось его уложить спать первым. Он уснул прежде, чем на него надели пижаму. Папа, Каос и Олауг осторожно застегнули ему пуговицы, а потом положили малыша на нижнюю кровать в спальне. Потом папа сказал:

– Ну, вы-то двое постарше. Может, сыгранём ещё вместе?

В Лилипутике было припасено несколько старинных настольных игр, в которые папа играл в детстве, и ещё одна совсем новая, её подарили Каосу. Они сели играть, но вскоре Олауг с Каосом тоже почувствовали, что глаза у них слипаются.

– Ты ляжешь внизу или наверху? – спросил Каос.

– Наверху, – ответила Олауг, – так интереснее.

– И я тоже. Но если ночью захочешь спуститься, будь осторожнее, не оступись на лестнице.

– Ладно.

Олауг устроилась в спальном мешке на верхней койке, а у Каоса была своя перина, ведь это было его обычное место. Пончику досталась перина мамы, а на свободную нижнюю койку они сложили все рюкзаки.

Папа почитал ещё немного под керосиновой лампой, потом вытянул раскладную кровать из-под скамьи и постелил постель. Ночь была светлая, ведь уже наступил июнь, но всё-таки это была ночь. Со двора доносились непривычные звуки: то раздавалось уханье совы, то доносился с гор звериный вой, и шелестел в кронах сосен ветер. Окно в комнате было приоткрыто, так что папа быстро заснул: ведь горный воздух – лучшее снотворное, а он надышался им за день изрядно. И дети тоже.

Но об одном папа забыл: отвести Пончика пописать перед сном. Малыш проснулся посреди ночи и почувствовал, что ему срочно надо в туалет. Хотя он был в новом месте, но всё-таки выбрался из кровати и побрёл. Хорошо, что ночь не была слишком тёмной, так что он разглядел дверь, и комнату, и приоткрытое окно, и папу Каоса.

Но Пончику было страшно одному выходить на улицу, так что он стал будить папу:

– Мне надо по-маленькому!

– Хорошо. Вон там в углу ведро, – подсказал папа.

Когда всё было готово, он отвёл Пончика назад в кровать, а потом сам вернулся на место и заснул. А вот Пончик не заснул и стал прислушиваться. В доме все спали. Кто же за ними присмотрит? Конечно, он – Пончик. И за людьми, и за ягнятами на дворе.

У Пончика сна не было ни в одном глазу. Он немножко полежал, потом встал и направился в комнату, где спал папа, залез к нему под одеяло и там уснул.

Олауг спала крепко, но посреди ночи ей приснился страшный сон: будто пришёл большущий медведь. Девочка попробовала во сне бить в ведро, но не раздалось ни звука, так что медведь ничуть не испугался. Олауг проснулась, села на постели и позвала: «Мама!» А потом: «Папа!» Но никто не отозвался, ведь родители остались в гостинице, а Олауг ночевала в Лилипутике. Тогда она нашла лесенку, которая вела вниз с верхней койки, осторожно спустилась по ней и пошла в комнату. Олауг увидела на кровати две головы – Пончика и папы. Девочка заползла к папе за спину и пристроилась под периной – страшный медведь наконец ушёл, и она спокойно заснула.

Прошел ещё час, и тут проснулся Каос. Он посмотрел на постель Олауг – она была пуста. Тогда он поглядел вниз – там тоже никого не было. Каос спустился и направился в комнату. Там на кровати спали трое: из-под одеяла торчали головы папы, Пончика и Олауг. Но это же его папа, а не их! Чужие дети спят с ним рядышком, а родной сын стоит тут один на полу! Каос задумался: куда бы и ему пристроиться? С краю лежал Пончик. Ноги у него были ещё короткие, и Каос решил лечь с ним валетом – головой в другую сторону, так они оба уместятся на кровати. Сказано – сделано: Каос шмыгнул под одеяло и быстро заснул. Лилипутик спал, овцы спали, а горный ветер пел им колыбельную. Но многие звери не спали – маленькие мышки и большие рыси. К счастью, в ту ночь никто не напал на овец и в Лилипутике царили тишина и покой.

Утром первым проснулся папа. Он хотел по привычке потянуться, но не смог. Оглядевшись, он увидел детские головки – с одной стороны и с другой, а в изножье кровати – ещё одну. Папа полежал ещё немножко не шевелясь, ему хотелось как следует проснуться. Когда он наконец встал, Пончик перекатился на его место, а Олауг зарылась с головой в перину, словно показывая, что не желает, чтобы её будили. Каосу тоже теперь было достаточно места, он даже похрюкивал во сне, словно поросёнок, и тоже не желал просыпаться.

Папа прошёл по полу, затопил плиту и стал хлопотать по хозяйству: приготовил кофе и сварил яйца. Потом он вышел на крыльцо. Как прекрасно утро в горах! Папа заглянул к овцам и пожелал им доброго утра, а потом вернулся в дом и стал будить детей. Это получилось не сразу. Наконец все трое сели на кровати и вытаращились друг на дружку.

– Как мы здесь оказались? – удивился Каос. – Это же не наша кровать!

– Мне приснился медведь, он не желал уходить, сколько я ни колотила в ведро, – объяснила Олауг.

– А я присматривал за овцами, – доложил Пончик.

Папа немножко помог им умыться и одеться, а потом все вместе сели завтракать. Но Пончик сперва сбегал поздороваться с овцами и ягнятами.

– Не бойтесь, – сказал он им. – Мы охраняли вас всю ночь.

Ему не хотелось уходить от них, но – ничего не поделаешь: пора было возвращаться, ведь летние каникулы ещё не начались. Папе Каоса надо было снова в рейс. Так что Каосу, Олауг и Пончику предстояло самим отправиться в школу. Пончик пошёл вместе с ними. Хоть он и был ещё маленьким, ему разрешили посидеть на занятиях в подготовительном классе.

Автомобиль, торт и ещё одна штука

Папа Каоса вёл автобус с горы в город. Вот они выехали на площадь перед Газетным домом. Каос был рад вновь увидеть водопад и свой дом, в окне первого этажа кто-то махал им рукой. Это тётя приехала и теперь будет ждать, когда они вернутся из подготовительного класса.

Автобус завернул на станцию.

– Ну, хорошего вам дня! – пожелал папа. – Будьте молодцами в школе, а потом идите домой к тёте. Я сегодня целый день в рейсах, ведь вчера у меня был отгул.

Пончик крепко держал Каоса и Олауг за руки. Когда они вошли в школу, их встретила Мари.

– Добро пожаловать, Пончик! – улыбнулась она, а другим детям сказала: – Сегодня с нами побудет наш маленький товарищ. Представьте, что это ваш младший братишка, постарайтесь, чтобы ему у нас понравилось.

Поначалу старшие бросились опекать Пончика, все в классе хотели его развлечь: одни показывали ему игрушки, другие были готовы носить его на руках, а девочки даже предложили покатать его в кукольной коляске. Но тут вмешался Каос:

– Он уже не маленький, верно, Пончик?

– А может, ему нравится играть малыша, – предположила Мари.

– Ну, немножко, – согласился Пончик.

Он решил, что не так уж плохо прокатиться разок в коляске. Все подготовишки были не намного его старше. Клара, самая маленькая в классе, да к тому же тихоня и бояка, захотела спеть ему, а потом обняла Пончика и сказала:

– Скоро ты будешь ням-ням, малыш.

Но это было как бы понарошку. Сначала все ученики сели на подушки, и учительница стала им читать. Пончику это тоже понравилось. Даже самые озорные мальчики примолкли, пока Мари читала.

А потом все уселись за большой стол и достали пакеты с едой. Они ели и разговаривали. Пончик с набитым ртом слушал, о чём говорят вокруг, и смотрел во все глаза, чтобы запомнить новых друзей.

После уроков Каос и Олауг пошли домой. Они шагали по тротуару и держали Пончика за руки. Когда они подошли к автобусной станции, их догнал