Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

— Мы вынуждены играть по их правилам. Пока что. И я прошу вас всех делать вид, что вы злы и недовольны — но не делать ничего против. Проигранная битва не значит проигрыш в войне.

— Что ты предлагаешь? — спросил Гольдштейн, сложивший руки на груди в замок.

— Профессор Слагхорн известил меня, что даёт возможность нам поставить пьесу к Рождеству, — Теодор хищно улыбнулся. — Но, может, мы успеем отрепетировать первый акт к Хэллоуину.

* * *

Когда удовлетворённые его словами, почувствовавшие какую-никакую уверенность, пусть и не до конца оставившие сомнения студенты стали расходиться, ближайшие друзья задержались.

— Что ты будешь ставить, Тео? — спросил заинтересованный Арчи. — Я могу сделать декорации с ребятами.

Гамп много времени уделял клубу магической живописи на Хаффлпаффе. На первых курсах этот клуб стал его отдушиной, и теперь он, прижизненный автор портретов покойного Дамблдора, сам возглавил это направление и возился с младшекурсниками.

— И правда, — кивнул Невилл. — Нам нужно что-нибудь масштабное, чтобы тренироваться под предлогом репетиций.

— Я бы ещё и хор туда притащил, чтобы младшекурсников подключить, — добавил Бут.

Тео замялся. За прошедший день он не придумал, что именно они будут ставить — а до Хэллоуина оставалась пара недель. И Хэллоуин, он же Самайн, был датой, которую Амикус назвал как «точку силы». То, чего они хотели добиться, зачем калечили детей, оставалось для Тео загадкой, но это была какая-то темномагическая и эгоистическая дрянь для них двоих, подло и низко использовавших своё положение ради личной выгоды.

В «Истории Хогвартса» говорилось, что несколько раз преподавателей наказывала магия замка за их действия в отношении учеников. Теодор слышал от старшекурсников, что один из преподавателей ЗоТИ до их поступления и пропавшего в конце года Квиррела оказалась членом какой-то секты и даже убила одного из студентов собственноручно — в результате чего лишилась голоса и оказалась в Азкабане.

Нотту нравилось думать, что его план, родившийся за ночь в голове, был подарком от магии Хогвартса.

— Тогда нам нужна какая-то опера… — пробормотал он. — Но такая, чтобы никто не заподозрил, что мы тренируемся.

— Я могу помочь, — подалась вперёд Луна, сидевшая между Рольфом и Джинни. — У меня есть история, я придумала её вместе с папой, и там есть и песни, и много героев…

— Ты сможешь её изложить в сценарий? — заинтересовано спросил Тео. — И какой у неё сюжет?

— Это история про мальчика по имени Руфус, колдуна, родившегося на планете Депонии, когда магглы уничтожили свой мир, — начала она вдохновенно рассказывать. — Все колдуны ещё до того переселились на Элизий, волшебный корабль в небесах, где жили припеваючи, как на Авалоне, в вечных радостях и без проблем. Руфус мечтал попасть туда, из общества магглов, в мир волшебников, но его никто не учил и раз за разом у него ничего не получалось…

Её щёки чуть покраснели, и Тео невольно залюбовался страстно рассказывающей свою историю девушкой, пока не перевёл взгляд на Джинни. Ему и в голову не приходило то, о чём на самом деле была история Лавгудов. Маги, оставшись без магглов, закрывшись в своём собственном обществе, могли действительно стремительно деградировать. Не было бы не самопишущих перьев, ни Хогвартс-экспресса, ни летающих автомобилей, да Мерлин-знает-чего-ещё. Были ли магглы так важны для них, что только взаимодействуя с ними Руфус оказался хорош, что почти попал на Элизий, когда другие волшебники только мешали ему?

«Впрочем, это совсем другая история. Не про наш мир», — подумал он и расслабился.

— А какие там песни? — спросил он, дождавшись конца истории. Мысль с привлечением хора на репетиции ему нравилась. Флитвик продолжал регулярные занятия с младшекурсниками, особенно с теми, у кого ещё не сломались голоса, и привлечь на свою сторону его самого было бы весьма кстати.

— Гимн Элизия, — нисколько не смутилась Луна и запела. — Органон! О, Органон! О, о! О, Органон! Вся наша цель! Армагеддон! О, о! О, Органон!

— Представляю, как это будет звучать, когда запоют десятки, — пробормотал Блейз едва слышно.

Тео улыбнулся этой мысли и похлопал Луне. Редко широкая улыбка озарила её лицо.

* * *

На роль Руфуса однозначно утвердили Скамандера. Племянник главы Департамента международных отношений и внук магозоолога был достаточно весомой фигурой, чтобы красоваться на главной роли и не вызывать вопросов. Роль Гоал, иносказательной цели, девушки-волшебницы, которая из-за очередного неудачного плана Руфуса оказалась среди магглов на Депонии в беспамятстве, взяла сама Луна. Даже по описанию это подходило больше всего ей.

— А мне мама в детстве книги про Поттера подсовывала, — тихонько рассмеялась тогда ему на ухо Джинни. Тео согласился мысленно с тем, что отец Луны делал из целеустремлённого недотёпы (она сама его так описала) Руфуса образ принца — и даже увидел в лаптеногом Рольфе что-то схожее.

Прочие видные роли достались другим старшекурсникам. Энтони стал Клитусом, Арчи — Аргусом, разлучёнными близнецами Руфуса, а прочие роли распределялись самой Луной, как кто хотел. Поскольку сюжет на бумаге был лишь канвой истории, там можно было выдумать бесчисленное множество любых персонажей.

Поэтому на первую репетицию пришло больше сотни студентов.

Профессора Кэрроу даже не стали заморачиваться, и вечерний Трапезный зал без каких-либо проблем заняли студенты. Пока большинство смеялось с шуток, в избытке вставленных Луной в текст, Невилл отозвал Тео в сторону к квиддичистам и наиболее злым к Кэрроу ребятам, которые жаждали отмщения и действий.

— Какой у нас план? — спросил капитан гриффиндорцев Пикс.

— План? — тонко улыбнулся Тео. — Слушайте…

* * *

Гриффиндорцы с треском проиграли Хаффлпаффу. Буквально без каких-либо трудностей барсуки разгромили словно бы нарочно терявших командную работу гриффов. Профессор Макгонагалл, непосвящённая в планы студентов, выглядела разбитой таким поражением, а профессор Амикус Кэрроу лучился от удовольствия.

Его гнойная натура проявлялась изо дня в день всё сильнее. Старостам жаловались на оскорбления со стороны преподавателя, занижение оценок всем, кроме слизеринцев, а сами слизеринцы жаловались на то, какие мерзкие задания им даёт профессор. Шестикурсники были вынуждены рыться в Запретной секции, составляя рейтинги наподобие наиболее кровезатратных ритуалов, требующих принесение в жертву младенцев.

Тео знал наверняка, что в библиотеке замка не было книг на такие тёмные темы, поэтому в ответ на жалобу посоветовал Монтегю просто надиктовывать на белом коне любые мысли Прытко Пишущему Перу и сдать работу — Нотт был почти уверен, что Кэрроу даже не попытается читать эти опусы.

Сам он продолжал игнорировать существование в расписании занятий с Амикусом, вместо того заглядывая то и дело в Больничное крыло во время занятий Джинни там. Она посещала целительское искусство, и чары в любом случае