От порога за горизонт - Станислав Гусев

вверх. Мимо, спокойно крутя педали, проносились велосипедисты в деловых костюмах, проезжали старые мерседесы. Рядом сидел взрослый мужчина с глубокой ямкой на мощном гладком подбородке, в очках с коричневой оправой, в пиджаке и сером шарфе. Он смаковал кофе и спокойно курил, смотря куда-то вдаль: будто не спеша наслаждался этим мгновением, этим кофе, этим Берлином. Я безмолвно разделил с ним этот чудесный миг.

А спустя мгновение вернулся в реальность, взглянул на время и поспешил в аэропорт.

Дорога, остановка, нужный автобус. Через узкое отверстие в стеклянной створе я протянул деньги за проезд, но водитель (симпатичная женщина) почему-то сказала: No, it’s ok и вернула их назад. Я не понял, что произошло, но удивился и забрал их, подарив ей улыбку. Порой улыбка стоит гораздо больше, чем деньги, Мона Лиза не даст соврать. Мелочь, а приятно.

В аэропорту возле стойки регистрации появились знакомые лица незнакомых людей: задумчивые и хмурые, но такие родные – россияне. Когда я поднимался в самолет российских авиалиний, то говорил Берлину спасибо. За атмосферу, новые открытия и неповторимый берлинский синдром.

Выход в свет

Акт первый

Ира изрядно устала от серых будней, домашних дел и повседневной рутины. Она эффектная красивая женщина, которая не остается незамеченной, появляясь в публичных местах. Она жена любимого мужа и мать двоих чудесных детей. И все вроде бы прекрасно, но в последнее время в нее начала вселяться злая, нервная и истеричная особа. «Ну нет, так больше продолжаться не может», – сказала она себе и решила, что ей просто необходимо отдохнуть и развеяться. Будучи дамой культурной, Ира собралась не в караоке или ночной клуб, а решила пойти в театр. К выходу в свет Ира начала готовиться задолго. Билеты на долгожданный мюзикл «Привидение» были куплены заранее, а дата выделена красным цветом в календарях всех членов семьи, включая кошку. Фантазия Иры рисовала картинки в голове. «Шикарный вечер, Московский дворец молодежи, светские люди, блеск софитов и я. На мне, конечно же, не джинсы и кеды, а до мелочей продуманный образ, какой именно – придумаю позже. Грациозные движения, кокетливый взгляд, шампанское в бокале на тонкой ножке, приятная музыка, богатое убранство дворца молодежи. Идеально», – представляла она себе.

Наконец долгожданное число появилось на календаре. Все домашние были заранее подготовлены, поэтому в день X пытались не совершать никаких резких действий, существуя в пространстве максимально аккуратно. Они старались лишний раз не смотреть, не говорить и даже не дышать, чтобы не спугнуть настроение Иры.

А у нее все шло по плану. Сборы начались за три часа до мероприятия: душ, укладка, макияж. Еще раз примерка наряда, выбранного накануне, дабы убедиться в правильности выбора. В готовом образе Ира подошла к зеркалу. В отражении появилась шикарная женщина. На Ире – облегающий комбинезон бордово-винного цвета, туфли на высокой шпильке, в руках гармонично смотрелся клатч – миниатюрная глянцевая сумочка черного цвета. В этот день у нее были прямые черные волосы, легкие тени, подчеркивающие серо-голубые глаза, темно-красная помада, выделяющая ослепительную улыбку. Звезды в этот день сошлись там, где надо, и стали в правильное положение. Все идеально. Собой Ира была более чем довольна, что случается крайне редко.

– Замечательное начало вечера, ты прекрасна, – сказала она отражению в зеркале, подмигнула и вложила свою изящную ладонь в руку восхищенного мужа.

Шлейф притягательных духов еще не успел раствориться в подъезде, тогда как элегантная пара уже сидела в салоне такси.

Вечерняя Москва мерцала огнями и софитами, в колонках играл джаз.

Прибыли вовремя. Муж открыл дверь черного блестящего автомобиля, подал руку, Ира элегантно вышла. МДМ (Московский дворец молодежи) распахнул перед ними двери, красное фойе придавало моменту особой торжественности, словно они звезды. Легкой грациозной походкой Ира прошла внутрь. Все было так, как она себе и представляла: красота, роскошь, стиль.

Внутри Иру обступили фотографы. Она позировала на камеры и улыбалась своей великолепной улыбкой. Казалось, все объективы и все взгляды были устремлены только на нее, забыв про всех остальных. Ира купалась в восхищенных взглядах не только мужчин, но даже женщин (что особенно лестно). Она кокетничала с мужем, шутила, смеялась и просто наслаждалась происходящим. Раздался третий звонок, зрителей пригласили пройти в зал и занять места. Ира в сопровождении супруга уверенной походкой от бедра продефилировала по проходу и вошла в зал. Свет был еще не приглушен, а сцена пустовала. Даже в зале Ира забрала все внимание себе, буквально приковывала взгляды зрителей. Она шла и думала: «Ну наконец-то я настоящая, такая, какая есть на самом деле, жизнерадостная и красивая, вызывающая восхищение у людей, а то с этой бытовухой, готовкой и уборкой я уже стала терять себя. Но нет, сегодня все иначе, никаких пеленок и сковородок. Я в театре на спектакле, о котором мечтала долгое время. Сегодня я красивая в моем любимом сексуальном комбинезоне. Сегодня я буду наслаждаться вниманием окружающих и собой, потому что я это заслужила. Ведь я могу быть роскошной. Так что смотрите все на меня и восхищайтесь. Это я иду, гордая, как львица, грациозная, как лань».

Ира подошла к своему месту. Супруг помог опустить сиденье на кресле, вновь элегантно подал ей руку. Ира манерно вложила в нее свою, присела, и… громкий треск, раздавшийся на весь зал, заставил обернуться, казалось, всех собравшихся. Повисла пауза. Ира ничего не поняла. Она попыталась собраться с мыслями и сообразить, что, а главное, у кого произошло. Девушка посмотрела вокруг и, не найдя причины, аккуратно ощупала себя. Сердце ее замерло. «Су-у-у-ука». Молния комбинезона. Она просто разошлась, причем уверенно и основательно, от груди до бедра. Занавес.

Казалось, что все, абсолютно все, смотрели на Иру. Будто весь зал сидел и знал о ее проблеме. Причем не только знал, но и обсуждал. Жалкие попытки исправить ситуацию при свете прожекторов не увенчались успехом. Цвет лица Иры принял цвет комбинезона. Зрители с нетерпением ожидали начала спектакля, но, пожалуй, никто в тот момент так страстно не желал выхода артистов на сцену, как Ира, причем скорейшего и максимально эмоционального, дабы внимание переключилось на них.

Заиграл оркестр, вышли артисты, послышались аплодисменты.

«Никогда не забуду этих пяти минут до их появления, они казались вечностью», – позже скажет Ира.

Свет погас. «Так, одной проблемой стало меньше, можно не так сильно прижиматься к креслу и подлокотнику и начать дышать», – рассуждала она. Разум начал возвращаться. Хладнокровный муж разработал план эвакуации. Поняв друг друга с полуслова, как напарники в