От порога за горизонт - Станислав Гусев

Погуляв еще немного в молчаливом раздумье, я пошел к выходу. У лифта собрались люди, чтоб спуститься вниз. Рядом стоял мужчина в ковбойской шляпе с вышитым американским флагом на майке, несколько европейцев – это было заметно по внешности – и группа китайцев. Когда мы зашли внутрь, я задумался: «Эта война затронула несколько континентов и коснулась каждой расы». Мурашки вновь побежали по телу. Наверно, оттого что лифт резко начал опускаться.

Вечер

«В Берлине живет мой брат Роман. Можешь написать ему и встретиться, он покажет тебе город», – сообщила мне знакомая и скинула номер. Я связался с Романом, и он отреагировал с большим энтузиазмом. Мы договорились встретиться. Местной связи я не имел и выходил в интернет только через Wi-Fi в хостеле или в кафе, поэтому встреча была назначена по старинным традициям – в девять у неприметного памятника какого-то сидящего мужчины по определенной точке на карте. По пути к назначенному месту я шел по навигатору сквозь улицы жилого квартала. Проходя мимо многоэтажек, я случайно бросил взгляд на мусорку у дома (не спрашивайте, почему я смотрю на мусорки, – я сам не знаю). В ней копошилась большая рыжая лиса. Я протер глаза, всмотрелся и пошел дальше. Через несколько кварталов сказал себе: «Да не-е-ет, ну какая лиса в центре города? Просто показалось».

У нужного памятника я оказался вовремя. Роман вышел из темноты, показавшись в полосе света от фонаря, и сразу узнал меня. Мы быстро нашли общий язык, он оказался отличным парнем. «Пойдем, я тут знаю хорошее местечко», – сказал Рома и повел меня.

Пыльные стекла неприметного бара были разрисованы надписями, тяжелая дверь протяжно скрипела. Уже на пороге в нос ударил душный запах сигаретного дыма и алкогольных паров. Тусклый желто-красный свет слабо освещал прокуренное помещение. На стенах, расписанных граффити черной и красной краской, висели старые оппозиционные плакаты. На столах тускло блестели пустые винные бутылки, служившие подсвечниками, застывший парафин облеплял их до половины, а рядом лежали брошюрки с изображениями Гитлера, Меркель и Путина.

Немногочисленные посетители бара все как на подбор имели яркую внешность. Сложилось впечатление, что я нахожусь на съемках какого-то фильма. Хмурый бармен с длинным изогнутым носом, с внешностью и настроением Сквидварда из мультика про Губку Боба подал две бутылки местного пива, и мы сели за стол. «За встречу», – сказал Роман. Чокнулись. Вскоре к нам присоединились его друзья: два грека-композитора и Ольга из Польши. Неожиданно и резко мы перешли от стандартных разговоров туристов к политике и истории. Поднимались темы революции, социализма, мы обсудили Гитлера, Сталина, Ленина и Бакунина. Надо отметить, что в том баре подобные разговоры, по общему впечатлению, приходились как раз к месту. А вот вопросы о путешествиях будто бы звучали здесь нелепо. Я спорил с греками по поводу вопросов схожести фашизма и коммунизма, Роман играл роль переводчика в особо сложных формулировках, Ольга улыбалась и смотрела по сторонам. Когда наш спор зашел в дебри, грек серьезным взглядом посмотрел мне в глаза и низким красивым баритоном произнес:

– Ламай миня польностью».

Мне даже не сразу удалось осознать все происходящее. Это было сильно.

– Меня русские научили, – сказал он.

«Наконец-то русские «учителя» научились проявлять тонкость юмора, а то все одни маты да маты», – подумал я. Мы рассмеялись, разрядив обстановку. И, оставив политику в стороне, взяли еще пива и пошли гулять по ночному городу. Алкоголь приятно расслаблял нас и размывал языковой барьер. Мы как-то легко и просто начали понимать друг друга. Уютной компанией мы гуляли по ночным улицам, пили пиво, пели песни и танцевали. А позже на лавке в парке мы нашли увлекательное занятие для компании людей разных национальностей – повторять скороговорки на наших родных языках. Это оказалось весьма увлекательным. У греков неплохо получалось произносить «Ехал Грека через реку…», я что-то повторял на греческом языке, потом на польском. Все смеялись. Но гвоздем программы оказалась Ольга с польским шипящим диалектом и безнадежными попытками повторить «Карл у Клары украл кораллы».

Я смотрел на окружающих меня людей и думал: «Мы все такие разные, с разным гражданством, языком, идеологией, но сейчас вместе смеемся». Улыбнулся и записал в заметках: «Все люди, независимо от расы и национальности, смеются одинаково».

На такой позитивной ноте мы и распрощались.

Ночной холод покусывал тело, я возвращался в хостел в одиночестве, бредя по пустым улицам с ровным чистым асфальтом. Красный свет светофора на узком перекрестке преградил путь мне и еще нескольким прохожим. Я помнил, что в Германии строгие законы и надо уважать их, хоть дорога была совсем пуста. Светофор отсчитывал секунды. У нас – ожидающих – образовалась весьма странная компания. Я вдруг взглянул на картину со стороны – два часа ночи, пустая дорога без единой машины, мы ждем зеленый свет: подвыпившая пара, практически трезвый я (это важно), задумчивый парень в костюме Астерикса, веселый пьяный толстяк в костюме Обеликса и пожилой велосипедист в ярко-зеленом шлеме. В тот момент по дороге мимо нас пробегает большая рыжая лиса.

«Все-таки не показалось», – успокоил я себя. Что это? Реальность, алкоголь или берлинский синдром? Такого вечера у меня еще не было.

Домой

Будильник прозвенел рано, пора было возвращаться домой. Солнце, просвечивая штору, освещало комнату приглушенным оранжевым светом. Я встал и начал собирать вещи, кто-то на нижней полке с сопением перевернулся. По привычке я окинул взглядом соседей. Рядом с моей кроватью на верхнем ярусе сладко спала та же туристка. На нижней полке лежал тот же самый светловолосый европеец, однако теперь он выглядел иначе: ногти его были накрашены красным лаком, шею обтягивал алый кожаный ошейник с шипами, а губы имели яркий цвет помады того же красного оттенка. «Ну, по крайней мере, все в одной цветовой гамме и гармонично сочетается», – отметил я, и сразу понял, кому принадлежит леопардовая шуба на вешалке и лакированные туфли на шпильках. Дело было раскрыто. Можно было со спокойной душой возвращаться домой.

Я собрал вещи, простился с хостелом и вышел. Легкая грусть появилась внутри. Домой мне хотелось, однако я уже будто бы начал скучать по Берлину.

Перед дорогой в аэропорт зашел в кафе, которое меня пленило приятным запахом. Берлин как встречал, так и провожал – ярким солнцем и ароматным кофе. Его ласковые лучи ложились на мой столик. Пар от кофе плавно поднимался