Вооружение Одиссея. Философское путешествие в мир эволюционной антропологии - Юрий Павлович Вяземский

на половые, пищевые и самосохранения…»17. И даже у Платона Сократ перечисляет: «А первая и самая большая потребность – это добыча пищи для существования и жизни… Вторая потребность – жилье, третья – одежда и так далее»18.

То есть делят, и похоже. Но стоит ли делить?

На этот вопрос я тоже быстро и положительно ответил. Не только стоит, но необходимо делить. Иначе получится некая единая витальная потребность, которой на самом деле не существует, как нет единой социальной или единой идеальной (познавательной) потребности. Вернее, догадываюсь, что на каких-то очень уж низких стадиях эволюции они есть (у амебы, например, не только познавательную, но и социальную потребность едва ли удастся разделить). Но уже у птиц, если не раньше, появляются две различные потребности: принадлежать к стае и занимать в ней свое место, а у крыс, например, эти потребности вступают иногда в кровавое противоречие. Человек же сплошь да рядом порывает со своим социумом – семьей, социальной группой, городом (иногда родину бросает!), чтобы в ином и первоначально чуждом ему социуме добиться того места, которое в родной социальной среде человеку занять не дают.

И Павлова я недоцитировал: деля витальные рефлексы па половые, пищевые и самосохранения, он это деление называет «грубым» и предлагает «более мелкое правильное деление»19.

Конрад Лоренц, описывая «инстинкт триумфального крика» у серых гусей, утверждает, что этот инстинкт «обладает своим собственным поисковым поведением, своими собственными вызывающими стимулами»20, и отличает «триумфальный крик» от других автономных, по его определению, инстинктов, как то: агрессии, голода, страха и т. д.21

Но почему подгрупп должно быть именно три, а не больше? Многие физиологи выделяют четыре витальные активности: оборонительную, пищевую, связанную с размножением и комфортную. Зоологи обычно отделяют материнское поведение от полового22. Пять получается подгрупп. И почему многообразную витальность я должен втискивать в интуитивно навязываемое мне число три?

Тут я надолго задумался. Подсознание с сознанием согласилось, а сверхсознание умолкло; возбуждение прошло, и радости поубавилось.

Но примерно через неделю, перечитывая Тейяра де Шардена, я наткнулся на такую мысль: «…жизнь не может не быть величиной эволюционной по своей природе или размерам. Физически и исторически она соответствует некоторой функции X, определяющей положение каждого живого существа в пространстве, в длительности и по форме»23. И тут опять началось. В сознание мое стали поступать какие-то неясные, но радостные образы, на вербальном уровне переводимые так: «три пространства, чудак, три пространства и три группы потребностей, трижды три – девять!»

Ничего я, признаться, не понял в этой озарительной арифметике. Но подсознание молчало, рылось в памяти, а где и для чего рылось, не сообщало. Сверху же продолжался радостный импульс. И я решил попробовать, разложить систематический пасьянс на девяти элементах, а там… как карты лягут.

Я, впрочем, обещал себе ограничить произвол и априорно установил три правила раскладки: (1) членить симоновские группы на действительно автономные потребности; (2) начинать ряд с той потребности, которая представляется мне самой базовой; (3) ограничиться на первых порах потребностями животных.

Вот что у меня получилось.

II. Эннеада

§ 33

Биологическая (витальная) триада. У Симонова – пища/жилище/продолжение рода, у Павлова – «инстинктивные рефлексы»: половые/пищевые/самосохранения, у Лоренца – «большие инстинкты» голода/страха/любви. Триада одна и та же. Но разная последовательность элементов. Как мне их расположить? Какую из этих потребностей (потребностных комплексов) считать самой базовой и первичной?

Подсознание напомнило мне Шиллера: «Любовь и голод правят миром». Но сверхсознание иронично шепнуло: Шиллер ведь поэт!.. Я стал искать и нашел у научного Лоренца: «лишь об одном-единственном побуждении можно сказать, что оно, как правило, подавляет все остальные, – о побуждении к бегству»24. Нет, господин Шиллер, подумал я, миром прежде всего правит страх! И отложил первую карту, выделяя

потребность № 1. Лоренц может говорить об «инстинкте страха», но ормологически намного продуктивнее определить некую первичную потребность, неудовлетворение которой страх порождает. Что это за потребность? Я думаю, мы не сильно ошибемся, если назовем ее потребностью в защищенности, в безопасности. Любому организму нужно либо защититься от враждебной среды, в которой он находится, либо найти такую среду, которая не была бы враждебной или враждебность которой была бы минимальной.

Эта базовая потребность удовлетворяется в процессе территориально-оборонительного поведения. Животное ищет благоприятное для себя пространство, находит и/или оборудует там «жилище», которое в первую очередь служит целям витальной безопасности и самосохранения, а потом уже можно говорить о комфортности и т. п. Так что комфортное поведение я запросто могу поместить внутрь территориально-оборонительного комплекса, как часть – в целое.

В рамках потребности № 1 образуется множество самых различных производных потребностей. Производно даже жилище, так как очень многие животные никаких жилищ не имеют, а обороняются от враждебной среды с помощью панцирей, раковин, шипов, средств оптической маскировки, иммунной защиты, так называемой автотомии25.

Я долго искал название для этой основной витальной потребности. Играть так играть, вдохновлял я себя. Изобрел же Фрейд латинское свое «либидо», а я должен найти нечто греческое, в котором сочетались бы и стремление к освоению окружающей среды, и потребность в безопасности, в обороне, в бегстве. В конце концов я остановился на слове «акрос», то есть я сам его произвел от греческого «акра», что означает «вершина, крепость, замок, кремль». Для антропологического восходителя слово, по-моему, вполне подходящее. И, стало быть, акрос – первая потребность в биологической триаде. Подозреваю, любой живой организм должен сперва как-то определиться в окружающем его пространстве, обезопаситься от него, а потом уже думать о «хлебе насущном»; если мы тотчас же станем едой и нас, простите за выражение, сожрут, то стоит ли заботиться о пропитании? Но, как только мы удовлетворили свой акрос, на сцену выступает потребность № 2 – потребность в пище, в питании организма, которая распадается на широкий спектр производных потребностей, порождающих так называемый пищевой комплекс поведения. Для этой второй витальной потребности уже задолго до меня нашли греческое слово – «трофц»– «пища, содержание, провиант, питание, кормление». Я буду говорить – трофос, имея в виду и саму многоликую потребность и весь поведенческий комплекс, ее обеспечивающий: поиск воды и пропитания, охоту – олень ведь тоже охотится, только на растения, а растения охотятся за солнечной энергией и «соками земли».

Наконец, потребность № 3 – эрос. Такое название нам предлагает крупнейший специалист в области сексуальности – Зигмунд Фрейд; дескать, если нам почему-то не нравится его «либидо», то вполне можно заменить его на «эрос»26. Главное при этом, предупреждает великий психолог, понимать сексуальное влечение «в широком смысле»27, не