По дороге в Карфаген - Олег Викторович Таран

– Отец, – восхищенно разглядывая вооруженных воинов, прошептал он, наклоняясь к царю, – а ты говорил, что у нас нет тяжелой пехоты.

– Во-первых, Капса – это не совсем «у нас», я же тебе объяснял… – досадливо поморщился тот. – Капсианцы никогда не отдадут нам своих воинов, потому что это стража, предназначенная для охраны города и его богатств. А во-вторых, эти парни хороши для того, чтобы сбрасывать со стен штурмующих врагов, но если вывести этих красавцев для полевого сражения, то они не смогут в серьезном бою противостоять даже опытной легкой пехоте и умелым стрелкам из числа карфагенских наемников. Кроме отменного вооружения и надежных доспехов хорошим воинам нужны навыки, боевой опыт, а с этим всем у капсианцев негусто. Так что уж поверь, сын, мне на слово: нам важнее и нужнее золото Капсы, чем ее пусть и хорошо вооруженные, но неумелые пехотинцы.

На пустой центральной площади Гайю встретили помощник правителя, начальник стражи и старейшина купцов. Выглядели они весьма представительно и старались держаться солидно. Однако, судя по вспотевшим лбам всех троих, им было страшновато общаться с царем Массилии вместо того, кто это должен был делать по всем положенным обычаям, то есть вместо правителя города. Вообще-то за такую дерзость Гайя мог приказать своим людям казнить их, и защитить их никто бы не успел.

Почетный караул, сопровождавший царскую сотню, был крайне мал: капсианцы даже в этом постарались унизить царя, ведь по количеству встречающих воинов оценивался ранг высокого гостя. Судя по незначительному количеству стражников, Гайю принимали как какого-то второразрядного посла…

Царь с трудом сдерживал себя, чтобы не нагрубить встречавшим его людям, хорошо понимая, что они лишь исполнители воли автора этого представления. А потому он постарался быть максимально любезным, когда после непродолжительных приветственных слов его сопроводили ко дворцу Иехавиелона.

Тут его ждал еще один повод для раздражения. Дело в том, что правитель Капсы отстроил себе трехэтажный дворец. В Восточной Нумидии было принято не возводить здания выше двухэтажных. Лишь дворец Гайи был трехэтажным, и, таким образом, еще и жилище правителя Капсы само по себе стало дополнительным вызовом царю.

Массинисса видел, что отец сдерживается из последних сил. К тому же за его спиной уже слышались недовольные возгласы воинов царской сотни. Видимо, почувствовав, что перегнул с демонстрацией собственной независимости и значимости, Иехавиелон – полноватый, кудрявый, с холеным лицом и редкой бородкой мужчина, – наконец появился и преподнес дорогому гостю богатые подарки – искусно выполненные местными мастерами золотые украшения для царя и царицы. Гайя чуть смягчился.

Иехавиелон пригласил царя, царевича и сопровождавшую их ближнюю десятку в дом. Последовавший там довольно скромный обед и сдержанное радушие правителя Капсы не располагали к долгим беседам. То и дело повисали долгие напряженные паузы, после чего ничего не значащий разговор продолжался. Гайя, чувствуя неприязненное отношение хозяина дома, переходить к серьезным вещам не решался, а Иехавиелон его не торопил, понимая, что царь будет о чем-то его просить. Правителю Капсы нравилось чувствовать свою значимость и видеть вынужденную сдержанность главы Массилии.

Массиниссе все это быстро надоело. Тихонько спросив у отца разрешения выйти из-за стола, он покинул дворец правителя и в сопровождении Бодешмуна отправился прогуляться по городу.

– Надо признать, что для Капсы Иехавиелон денег не жалеет, – сказал Массинисса, кивнув на вымощенные булыжниками улицы и построенные из камня добротные дома горожан.

– Это да, – кивнул телохранитель. – Только и себя при этом наверняка не забывает. Смотри-ка, царевич, а за нами приглядывают…

Бодешмун показал глазами на нескольких неприметных людей, которые следовали за ними, едва они вышли из дворца правителя. Если бы наставник с царевичем хорошо знали город, можно было бы попытаться оторваться от «хвоста», но преследователи явно ориентировались здесь лучше их.

Миновав кварталы богатых людей Капсы, наставник и царевич попали в район победнее. Здесь были даже брошенные дома из глиняных кирпичей, а вдалеке виднелись строения рудников. «Хвост» неотступно следовал за путешественниками.

Массинисса хотел что-то сказать, как вдруг из-за ограды одного из брошенных домов раздался яростный девчачий крик:

– Я сейчас сама вас всех поубиваю! Без всякого отца!

Царевич бросился на крик, шустро перелез через ограду и увидел, как бойкая девчушка лет семи с камнем в руке носится за мальчишками-сверстниками. Те со смехом разбегались от нее и подначивали обидными шутками. Так и не догнав никого из них, девочка споткнулась, упала и заплакала. Царевичу это напомнило о том, как и он безуспешно пытался уговорить старшего брата играть с ним.

Массинисса подошел к девочке и успокаивающе погладил ее по голове:

– Не плачь! Эти глупцы недостойны твоих слез.

Девочка подняла голову и недоуменно посмотрела на него.

– Ты кто?

– Я Массинисса. – Слово «царевич» он решил не добавлять.

– А меня зовут Роксана. – Девочка смахнула слезы исцарапанными руками и, по-мальчишески шмыгнув носом, пояснила: – Мне с нашими дворцовыми девчонками скучно: они только про одежду и украшения говорят. У мальчишек игры интереснее, но эти дураки не хотят со мной играть. Да еще и попрекают, что пожалуюсь отцу… А я никогда не жалуюсь!

– Знакомая история, – ободряюще улыбнулся Массинисса.

Роксана, засмотревшись на его улыбку, стала поправлять свои растрепавшиеся волосы и отряхивать запыленную одежду.

– Но камнями ты их дружить не заставишь, уж поверь мне, – предупредил царевич. – А вот если ты их чем-то удивишь, обхитришь, заинтересуешь, тогда сможешь это сделать. Кстати, хочешь, я научу тебя стрелять из пращи?

Девочка обрадованно закивала. Царевич, взяв ее за плечи, помог подняться. Это прикосновение неожиданно взволновало его. Единственной женщиной, кроме матери, к которой он прикасался в последнее время, была Фия. Но о ней думать не хотелось: разочарование от ее поступка было сильнее, чем увлечение ее красотой. Но здесь была маленькая девочка… Может, будь у него такая младшая сестренка, а не старший брат, который ненавидел Массиниссу, его детство было бы более интересным и увлекательным. Как быстро он нашел с нею общий язык, даже удивительно…

Но разбираться в своих чувствах ему было некогда: маленькая Роксана выжидающе смотрела на него своими карими миндалевидными глазами. Он достал из походной сумки свою небольшую детскую пращу, которую когда-то сделал ему Бодешмун, затем нашел несколько сухих веток, воткнул их в землю и быстро, почти не целясь, несколькими выстрелами все их посбивал.

Девочка восхищенно вскричала:

– Как ты это сделал?!

Массинисса стал показывать ей, как обращаться с пращой, попутно делясь некоторыми секретами меткой стрельбы. У Роксаны не сразу получилось попасть в цель, и царевич