Три побега из Коринфа - Витольд Маковецкий

признались, кем они были. Через три дня они догнали нас в Пирее, где мы остановились с больным Полиникосом. Они сказали нам, что Маленький Поджигатель, как  они прозвали Диосса, не был убит, его всего лишь избили до потери сознания, а затем бросили в темницу. Больше они ничего не знали. Но  и этого достаточно. Если мальчика не убили в тот же самый момент, он, возможно, еще выживет.

— И что? — прорычал Диомен. — Его все равно казнят за то, что он поджег корабль.

— Диомен прав, — добавил Меликел, — и поэтому мы должны торопиться.

— Когда ты хочешь уйти?

— Сегодня уже поздно. Необходимо подготовить корабль,  еду, собрать друзья. Мы поплывем завтра утром.

Диомен  встал со своего места.

— Как так, Меликл? Как так завтра?

— Да. Вы сами понимаете, Диомен, что нам надо спешить.

— Ты ведь только вчера вернулся из Сарда.

— Ну, и что! 

— Кроме того, мой сын только что прибыл, он болен и ранен.

— Полиникос может остаться. Если он  действительно болен. Но ждать мы не можем.

— Ты, мне предлагаешь остаться? Меликл, ты с ума сошел!

— Нет, но твоя рана еще не зажила; и ты едва держишься на ногах.

— Ничего. Врач на Самосе  заверил, что теперь все будет нормально, я отдохну на корабле и наберусь сил.

Меликл кивнул. Он понял, что любые возражения будут бесполезны. Это была пустая трата слов и времени. Он откинулся назад,  положил голову на руки и так задумался, что у него на висках выступили вены.

Все невольно уставились на него.

— И что? - нарушил молчание Диомен.

— Ну, надо решить, кто поплывет со мной.

— Первый — Полиникос Милетский.

— Второй — Меликл Милетский.

— Третий — Ксенон Эфесский, — сказал Ксенон.

— Ты тоже хочешь поплыть, Ксенон?

— Конечно, я бы не хотел. Я разве сказал, что я люблю плавать?! Мне бы хотелось поехать в Эфес, к жене и детям. Но мне придется поплыть с тобой.  Полиникос хорошо сказал, что мальчик выкупил наши жизни, и не спорил о цене, я тоже хочу так  поступить. Я пойду с тобой.

Двое молодых людей подошли к нему.

— Ксенон, — сказал Меликл, — я всегда говорил, что самые лучшие люди рождаются только в Милете. Теперь я знаю, что  и в Эфесе тоже. Хорошо.  Кто пойдет еще?

— Я, — произнес голос из-за двери.

Это был Тиреос, младший брат Меликла. Парню было около восемнадцати лет, а так как у них не было отца, о нем заботился старший брат. Меликл строго на него  посмотрел.

— Тиреос. Ты знаешь, куда мы идем?

— Я знаю. Я все слышал.

— А, ты знаешь, что нам там не будет весело.

Тиреос обиделся на брата. Они посмотрели друг другу в глаза.

— Хорошо, — сказал Меликл. — Полиникос, Ксенон, как вы думаете, можно будет взять его с собой?

— Конечно, но почему ты об этом спрашиваешь?  Предводитель все решает.

— Правда,  но мы еще не выбрали вожака. Полиникос, Ксенон, что ты думаешь?

Тиреос посмотрели на него с удивлением.

— Конечно, ты наш вожак, Меликл.

— Ксенон все-таки постарше.

— Но парусник твой, и все друзья тоже твои. Кроме того, я не гожусь на роль вожака.

Меликл слегка улыбнулся.

— И я что похож на вожака?

Ксенон очень серьезно ответил: — Да, Меликл, как ни странно.  Хотя, за последнее время мы сталкиваемся  с тобой  лишь второй раз -  правда, я уже много слышал о тебе от Полиникоса -  впрочем, я знаю тебя почти  двадцать пять лет, но с того момента, как я увидел тебя, я уверен, что  у тебя  все должно получиться, и я спокойнее отнесусь к нашей судьбе если ты возьмешь ее в свои руки.  Да, видимо  Гегемон стоял у твоей колыбели. Это странно, друзья, но если бы это зависело от меня, я бы доверил ему командовать более важным вояжем.

Суровое лицо Меликла покраснело. Меликл хотел что-то сказать, но он сдержал слова, готовые были сорваться с его губ. Он задумался на мгновение. —  Хорошо, он сказал: — Итак,  пойдут: Ксенон, Полиникос, я, Тиреос…  и  Софрониск, сын Теофраста.

—Теофраста, ареопага и члена высшего совета Милет?

— Да, Софрониск — его сын.

— А он  что, твой друг Меликл.

— Он самый мудрый молодой человек в Милете. Он говорит на финикийском, халдейском и сирийском языках,  так же свободно,  как и на своем  родном.

— Да, говорят, он дошел со своим отцом до самого Вавилона.

— Он мне не очень нравится, — сказал Диомен, — он медлителен, нетороплив, как будто ему больше пятидесяти лет.

— Но его слова не подводят, как этрусское оружие, и его советы всегда мудрые. Он принимает решения  осмотрительней, чем обычные люди его возраста.

— Ладно, решай сам. Кто еще?

— Демодокл Самосский.

— По крайней мере, он красивый парень и приятный, веселый товарищ.

— Он, ведь, самый лучший лучник, какой  лучник!  На Играх в Самоссе он всегда выигрывал первые призы.

— Тогда Демодокл Самосский. И далее?

— Близнецы Ликон и Диликон, — все  засмеялись.

— Я знал, Меликл, что ты возьмешь их. Правда,  умом  тебе они особо не помогут, но кулаками еще как. Это же Геркулесы! У них плечи как у медведей, а головы как у курицы.  Странно, как уживается такой разум  с такой силой.

 — Но за Меликлом они пойдут в огонь и воду, — сказал Полиникос, — это, же он освободил их от рабства.

— Мне придется взять с собой этих  медведей. Если я этого не сделаю, они очень  расстроятся, и в отчаянии  натворят  что-нибудь.  Хорошо. Полиникус, ты,  Ксенон, Тиреос, Софрониск, Демодокл и  Медведи-Близнецы, всего восемь.

— Больше нам людей не нужно. Как обычно, девятым с нами пойдет рулевой.

Диомен покачал головой.

— Но он просто одинокий пожилой мужчина. Остальные все новички, за одним исключением. Тебя, Ксенон.  Тебе