Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

сам об мертвеца, а затем отмыл остатками воды, что была в кувшине у кровати. Он совсем не торопился, хотя чувствовал, знал, что и Максимилиану, и барону, и даже Сычу хочется уйти отсюда побыстрее. Нет уж, постойте рядом с трупом. Стойте тут и ты, заказчик, и вы, убийцы, пока я отмою свой стилет. Они все стояли молча, ждали его.

Наконец он спрятал чистое оружие себе в сапог и пошел к выходу.

Там, в коридоре, когда монах уже вышел из пыточного зала, Волков нашел начальника караула и сказал:

— Ведьма Рутт и ее секретарь пытались убить барона, пришлось их успокоить. Похорони их, — он протянул стражнику талер, — и чтобы ни могил, ни надгробий, чтобы все тихо было. Понял?

— А в реку можно их? — спросил понятливый начальник стражи.

— Да, в реку можно.

Волков пошел на улицу, думая, что у барона хватит ума больше не лезть к нему хотя бы сегодня, но тот не унимался, догнал его и заговорил, как всегда вкрадчиво и убедительно:

— Как я рад, что встретил вас. Даже не знаю, кто бы еще мог все это сделать.

Кавалер сразу понял, что это только начало, барон снова хватал его за рукав, а у него уже не было сил даже просто вырвать руку.

— Но нужно завершить дело, нужно сделать последний шаг, слышите, кавалер?

— Чувствую, дело не завершится, пока я не зарежу вас, — холодно сказал Волков.

— Нет, дело завершится только на банкире, — барон его даже остановил, зашептал возбужденно, — банкир последний, кто видел бумаги.

— Идите к дьяволу, барон, — ответил Волков, даже не скрывая раздражения.

— Подождите, кавалер!

— К дьяволу, я сказал. — На сей раз Волков вырвался из цепких пальцев барона и пошел к лошадям.

— Дело надо завершить. Понимаете?

— Наймите убийц, в этом гнилом городе это будет несложно.

— Я уже подумал об этом, но я не знаю тут надежных людей, — барон все шел и шел рядом, — а если дело сорвется и банкир сбежит, что тогда делать?

— Не знаю, я по вашей прихоти уже казнил без суда двух человек. И хоть людишки были дрянь, но мне это успело наскучить. Ищите убийц.

Волков уж вставил ногу в стремя, когда барон опять его схватил за рукав:

— Кавалер, — он задумался на мгновение, — у меня есть двадцать два гульдена золота. Больше нет, это последние. Я вам их отдам вперед дела. И как только вы все сделаете, я клянусь, что сразу напишу герцогу, сразу же! И буду представлять вас как нашего с ним спасителя. Буду писать о вас в самых прелюбезных формах. Вы узнаете, насколько герцог может быть благодарен. Вы удивитесь его щедрости.

Волков залез в седло. Двадцать два гульдена — не отмахнешься. Деньги немалые, даже когда полные серебра сундуки стоят у тебя в покоях. У него, в сундуке бургомистра, среди серебра то и дело мелькали золотые. Там явно их было больше. Но двадцать две желтые монеты… Да еще расположение герцога… А Сыч все сделает за три…

«Вы удивитесь его щедрости».

И расположение герцога…

«Вы удивитесь его щедрости».

Может быть, даже земля с мужиками…

Он смотрел сверху вниз на барона и молчал. Хоть и начинало светать уже на востоке, Волков почти не различал его лица.

— Кавалер, — не отставал барон, — герцог будет вам благодарен, благодарен как спасителю.

— Хорошо, — наконец согласился кавалер, не выдержав уговоров и посулов старого дипломата, — я займусь банкиром. И очень надеюсь, что герцог действительно удивит меня своей щедростью.

Тут на коней сели и Максимилиан, и Сыч, монах залез в телегу, а барон поспешил к своей карете, все стали съезжать из тюремного двора и не видели, как в предрассветной мгле стражники грузят в телегу два завернутых в дерюгу трупа. Все хотели спать, все торопились.

А Хоккенхайм просыпался потихоньку, вставал с кроватей и перин городской люд, вставал под петушиные крики и мычание недоеных коров. И все здесь было на своих местах.

⠀⠀

⠀⠀

⠀⠀

Глава 37

⠀⠀

риходил посыльный из городского совета, но Ёган не пустил его, сказав, что господин провел на ногах два дня, теперь спит и когда встанет, только Богу известно. Сыч тоже отсыпался, а вот брат Ипполит и Максимилиан к обеду уже встали. Оруженосец успел забыть о ночном деле и был в хорошем расположении духа, шел наверх в покои господина, чтобы поговорить с Ёганом о разных мелких делах, и в коридоре столкнулся с госпожой Агнес. Нос к носу. Юноша поклонился ей и сделал шаг в сторону, пропуская девушку, а та не пошла, встала и стояла, на него смотрела странно. Он тогда сделал еще шаг в сторону, чтобы обойти ее в узком коридоре, но она будто специально шагнула в ту же сторону и снова оказалась на его пути. Играла с ним, видимо. Он улыбнулся вежливо и шагнул в другую сторону, надеясь проскочить, играть с этой странной девушкой он вовсе не хотел, но Агнес опять преградила ему дорогу.

Максимилиан остановился, поклонился и, все еще улыбаясь, спросил:

— Угодно ли что-нибудь молодой госпоже?

— А может, и угодно, — загадочно ответила она, но дорогу ему не освободила.

— Могу ли я помочь чем?

— Можешь-можешь, — сказала она и пояснила: — Господин мне карету подарил, а кучера не подарил. Хочу, чтобы ты кучером моим был.

Максимилиан изумился, на секунду задумался, как бы повежливее отказаться, и промолвил с полупоклоном:

— Лестно мне предложение ваше, молодая госпожа, но путь я себе выбрал воинский и служу уже господину кавалеру оруженосцем, так и желаю служить впредь.

— Да? Желаешь? — нагло спросила девушка и даже прищурилась. — А не погонит ли тебя наш господин, как узнает, что ты его чуть жизни не лишил?

— Я? Как? Да когда же такое было? — искренне удивился Максимилиан.

— Когда? — едко улыбалась Агнес. — Когда девок блудных к нему в покои приводил. Вот когда!

— Девок? — озадаченно переспросил он.

— Да, девок блудных. А девки те и не девки кабацкие были, а ведьмы, и господину нашему проклятие оставили, да такое сильное, что другой и помер бы через три дня. Скажи мне спасибо, я спасла его. Я!

Максимилиан удивленно и перепуганно молчал, а Агнес продолжала, придвинувшись к нему так, что к стене едва его не придавила, шептала ему зло прямо в лицо:

— Кучером моим быть не хочешь, так служанкой моей будешь, подъюбники да чулки стирать мне станешь и горшок выносить поутру, и волосы мне чесать