В поисках Солнца - Ален Жербо

на автомобиле по Фиджи с Томми Хорном и посещения его дома в горах, откуда открывался вид на реку Рева. Мне хотелось бы посетить некоторые из островов, более удаленных от цивилизации, и я с удовольствием принял бы приглашение великого фиджийского вождя Рату Попи поплыть на его остров Мбау. Но к этому времени «Файркрест» был готов к выходу в море, и мне нельзя было терять времени, если я хотел добраться до мыса до конца южного лета. Однако перед отправлением мне нужно было совершить очень важное поимку. Крыса, которая была раздавлена в балласте во время моего последнего путешествия, была не одна, и каждую ночь я слышал, как ее подруга грызла брусья и доски «Файркреста» из-за нехватки лучшей пищи. Я очень боялся разрушений, которые могли нанести грызуны, которые вполне могли пробить дыру в корпусе или в водонапорных баках; и после многих неудачных попыток мне удалось поймать своего врага в ловушку с кусочком сладкого картофеля в качестве приманки. Это было великолепное животное с красивой длинной густой шерстью, принадлежащее к виду, совершенно неизвестному на островах Фиджи. После его поимки у меня больше не было проблем с грызунами, и мне оставалось бороться только с тараканами.

Утром в пятницу, 11 марта, я покинул свою стоянку возле правительственной пристани под аплодисменты всех рабочих верфи, которые проявили большой интерес к моему предприятию. Некоторое время я простоял без ветра возле пролива, и пока я там был, местная моторная шхуна, выходящая в море, предложила мне буксировку, от которой я, по своему обыкновению, отказался. Чуть позже поднялся легкий ветерок, и я смог выйти из лагуны. Вечер и ночь были совершенно безветренными, и когда наступило утро, я увидел остров Мбенга в пяти милях от меня. Мне было очень жаль, что у меня не было времени зайти туда, потому что это был дом «огнеходцев», которые, как говорят, обладают секретом, позволяющим им безнаказанно ходить по раскаленным камням. В торжественных случаях они устраивают публичные представления, демонстрируя свое мастерство, и эта способность, известная как полинезийцам, так и индусам, сильно озадачивает ученых. Со своей стороны, я считал, что это просто искусно созданная иллюзия, и мне очень хотелось бы на месте проверить правильность своих выводов.

Пассаты еще не начались, так как на юге еще было лето. Дул очень слабый ветерок, и я продвигался очень медленно. Утром 12 марта меня разбудил звук сирены. Это был пароход «Сува», прибывавший из Австралии и направлявшийся к «Файркресту», который вызывал большой интерес у его пассажиров.

Некоторое время после этого погода оставалась очень спокойной, и я проводил свободное время, ловя скумбрию на перламутровый крючок, который мне подарил таитянский вождь Терио Терио Терай на Таити. 23 марта один из Новых Гебридских островов — Новая Киклада Бугенвиля — остров Эрроманго, появилась в поле зрения примерно в семидесяти милях к юго-западу. На следующий день я увидел остров Вате, а ночью — луч Панго, под которым я оказался на рассвете. Это был маяк, расположенный на самом краю мыса, покрытого девственным лесом. Я больше не находился в зоне когда-то цивилизованной Полинезии, а достиг первых меланезийских островов с их первобытными жителями. Обойдя мыс, я вошел в бухту Меле, а оттуда в пролив Порт-Вила, где мне пришлось бороться с порывистым ветром, который наклонил «Файркрест» на бок. Вскоре я прошел мимо чудесных островов Инирики и Вила. Моторная каноэ с французами на борту вышла мне навстречу и следовала за мной во всех моих маневрах. В десять часов утра 25 марта я бросил якорь на песчаном дне в одном кабельтове от пристани Порт-Вила.

Город расположен на склонах холма — город с ужасными крышами из гофрированного железа, сгруппированными без какого-либо идеала порядка или художественного эффекта. Я встретил там нескольких своих соотечественников, поскольку острова находятся под совместным управлением Англии и Франции, или, как это называется, под кондоминиумом. Каждая страна заботится о делах своих граждан, а все трудности решаются странным международным трибуналом, возглавляемым испанским судьей. Этот гениальный, хотя и совершенно непрактичный режим был известен местным жителям как «Пандемониум».

В Порт-Вила я встретил нескольких французских чиновников, и на следующий день после моего прибытия меня взяли на прогулку верхом, и я смог полюбоваться необычайной плодородностью острова. Я также получил телеграмму от Его Превосходительства М. Гиона, Верховного комиссара Французской Республики в Тихом океане, в которой он приветствовал меня и пригласил посетить его в Нумеа. К сожалению, я не смог изменить свои планы, чтобы включить это в них.

Рядом с причалом в Порт-Вила, на самом берегу, находился клуб, где собирались французские и английские жители, люди чьи разговоры были любопытными и интересными, поскольку многие из них помнили «черную птицу», то есть принудительный набор местной рабочей силы для плантаций. Эта система, которая в прежние времена давала повод для многочисленных злоупотреблений, теперь жестко контролируется и надзирается.

Здесь я также столкнулся с еще одним примером странного и глупого отношения белых людей к правильному образу жизни в тропиках: они злоупотребляют алкогольными напитками, носят европейскую одежду и солнцезащитные шлемы, которые обеспечивают лишь искусственную и совершенно мнимую защиту от жары тропического солнца. Очень немногие из них были в хорошем здоровье или способны выполнять такие физические нагрузки, которые мне давались довольно легко. Что касается меня, то я давно понял, что только естественный образ жизни и принятие вековых обычаев туземцев могут обеспечить силу и хорошее здоровье.

Рядом с входом в гавань находился очаровательный остров, который я однажды посетил на своей лодке Бертона. Маленькие голые канаки играли на пляже и все разбежались, когда я подошел, но, когда я шел по острову, они следовали за мной на расстоянии, следя за каждым моим движением. Перед квадратными хижинами, совсем не живописными и тщательно спрятанными среди деревьев, туземцы готовили еду почти так же, как полинезийцы. Они были удивлены, обнаружив, что я знаю несколько слов их языка, который имел определенные сходства с языком, на котором говорили в Тонга и на островах Уоллис. Действительно, небольшие острова, расположенные вокруг большого острова Вате, ранее были заселены полинезийцами, мигрировавшими из Уоллиса и Тонга, которые покорили чернокожих меланезийцев, проживавших там. Смешанные браки с женщинами покоренной расы привели к появлению нынешних жителей, некоторые из которых были явно полинезийского типа.

Пока очаровательные и грациозные обнаженные дети стреляли в птиц из луков с тупыми стрелами, я прошел в большую хижину, где собрались большинство мужчин острова. Вход в хижину был очень высоким, над ним возвышались два огромных