Морская рапсодия - Валентин Петрович Черков

120. На этих «лишних» дыхательные аппараты не взяли. Но факт и то, что лодку должны были перед выходом проверить на герметичность, как факт и то, что перед погружением для дифферентовки командир обязан был объявить тревогу, добиться, чтоб была выполнена команда «По местам стоять к погружению!» Этого им не было сделано.

Стоял очень серьёзно вопрос о капитане 1 ранга Гусеве, его даже хотели лишить звания Героя Советского Союза, но все подводники встали на его защиту, отстояли его. Но со своей дивизии подводных лодок он был отправлен продолжать службу оперативным дежурным Тихоокеанского флота.

Через несколько лет он уволился по собственному желанию, стал заместителем начальника таможенного управления Приморского края. Потом ушёл и оттуда, есть слухи, что в последнее время он ведёт замкнутый образ жизни.

Когда в 2000 году произошла катастрофа на атомной подводной лодке «Курск», один из корреспондентов умудрился попасть к Гусеву домой, даже сделал его видео запись, и показал это по центральному телевидению. На нём были тёмные очки, он не смотрел в камеру. Капитан 1 ранга рассказал, что самое страшное, с чем ему пришлось столкнуться в затонувшей подводной лодке – это полная темнота, которая давит на психику, холод в медленно остывающей лодке, где, ни один механизм не работает, и не излучает тепло, и ожидание дойдут ли первые подводники до поверхности, будут ли они найдены.

Вся эта трагическая история, с изменениями и добавлениями, легла на страницы повести Александра Покровского «72 метра».

Погибшие в четвертом отсеке подводники были героями. Их должны были представить к правительственным наградам. … Уж так у нас повелось, что наградами увешивают штабных, начскладов, «командующих лабораториями» и прочих тыловых крыс, жирующих на берегу и первыми захватывающих квартиры, выделяемые для тех, кто годами «сидит на железе».

А уцелевших, спасшихся с затонувшей субмарины моряков некоторые чины в немалых погонах попытались даже объявить преступниками.

Как рассказывают подводники, особенно старался начальник политотдела дивизии, пребывавший в звании капитана 1-го ранга. Он был известный тем, что нога его никогда не ступала на палубу боевого корабля. «Тыловая крыса», которой это ЧП грозило снятием с теплой должности, накинулась на стоящих в строю спасенных моряков с бранью: «Преступники! Вас под суд отдать надо! Лодку утопили!». Остановила политотдельца только громко и четко, по-военному произнесенная мичманом фраза: «Пошел ты на х…!»…

А саму историю аварии ПЛ «К-429» скрывали почти 18 лет, пока журналисты газеты «Секретные материалы» не пробили публикацию об этой катастрофе. Но и газетная статья мало что изменила. Расследование причин аварии так и утонуло во лжи. Хотя всем очевидно: подводную лодку утопили на берегу ради дружеских отношений и достижения хотя бы на бумаге высоких показателей в боевой и политической подготовке. Командованию и политработникам это открывало дорогу к высоким должностям и власти… Всё остальное, как говорится, «никого не колебало». И, похоже, до сих пор не колеблет.

Главком обещал погибших подводников достать из затонувшей лодки через неделю- полторы. На Камчатку прибыли родственники погибших. Достать тела не удавалось. Горем убитые родители и родственники, так и не дождавшись подъёма погибших ребят, вынуждены были возвращаться домой.

Отец и мама Виктора Курочкина исстрадались так, что попали в госпиталь, не выдерживали сердца …

А когда, почти через полтора месяца, всё – таки подняли затонувшую лодку, пришлось опять вызывать родных погибших подводников…, но у многих уже не хватило сил и возможностей прибыть на далёкую, Богом забытую, Камчатку.

Тут – то Главком пошёл навстречу семьям погибших и в нарушение Корабельного устава, где сказано, что при массовой гибели членов экипажа корабля производится захоронение в братской могиле, он разрешил отправить тела на родину каждого погибшего …

В фойе местного дома офицеров посёлка подводников стояли в длинный ряд гробы с фотографиями моряков … Приспущенные флаги, слёзы, душераздирающая траурная музыка, прощание и убытие траурного кортежа в аэропорт …

Вот так было! …

После возложения цветов, ребята – курсанты СВВМИУ 76 года выпуска, по христианскому обычаю помянули всех тех, кого уже нет, подняв чарку за упокой душ. Вспомнили и своих ребят – однокашников, которые уже никогда не придут на встречу:

– Толю Антонова, Володю Карпова, Борю Раскошного, Сережу Спешилова, Володю Кирейчука, Сашу Мосолова, Юру Ленёва, Жору Заднепренко, Виктора Адаменко, Володю Гузнова, Володю Рубана, Игоря Завгороднего…

Светлая Вам память – наши ребята, дорогие наши друзья – однокашники!…

Вспомнили и своих старших наставников – преподавателей, командиров и начальников своей родной «Голландии». Нет уже и начальника факультета Назима Гайдаровича Гаджибекова, заместителя начальника факультета Василия Ивановича Долгова, нет многих преподавателей, нет начальника училища вице-адмирала Михаила Анрониковича Крастелёва, нет первого командира роты Леонида Николаевича Высоцкого и командира роты Григория Василевского, который довёл ребят до выпуска из училища…

Своим отношением к военной службе, к выполнению воинского долга, выпускники славной «Голландии» не раз доказали своей службой своим наставникам и командирам, свою преданность Родине, флоту.

Пока мы живы, мы всегда будем помнить Вас!

Много говорили, вспоминали те курсантские, далекие, прекрасные, веселые годы.

Валентин поведал своим друзьям, как несколько лет назад вместе со своим старшим внуком Владимиром побывал в гостях у первого командира курсантской роты Леонида Николаевича – у «Лёни».

Встретил он гостей очень тепло. Достал множество фотографий. Пока рассматривали старые фото с внуком, он, со вкусом, накрыл праздничный стол.

Жил он один. Несколько лет назад похоронил жену. Тосковал за ней. Несмотря на преклонный возраст, был бодр, обладал отменной памятью. С гордостью рассказывал про своего сына, уже военного пенсионера, подводника, у которого выслуги лет больше чем лет ему самому. Сын часто навещал старика. С огромной гордостью он показал книгу о нашем родном училище „Свет погасшей звезды”, где есть и его фото, и целая страница, которая посвящена ему, нашему командиру. Улыбаясь, сообщил, что «застолбил» и себе место… рядом с могилой жены поставил и себе памятник, где осталось дописать только дату смерти.

От души посмеялись, когда он вспомнил тот случай с Витей Черноличенко, которого подвозил в училище на своих „Жигулях”, опаздывающего на вечернюю поверку, и будучи в самовольной отлучке. Рассказал командир о себе, как начинал службу, о своих однокашниках, о своих выпускниках. Он все помнил, и многое знал о нашей курсантской жизни, о чем мы даже и не подозревали, помнил всех ребят! Беседовали тогда долго. Уходить не хотелось. Встреча состоялась через тридцать лет. Много воды утекло. Воспоминания возвращали в юность, в те прекрасные годы. Расставаясь, Валентин крепко обнял командира, его сухенькие плечики, ставшими с возрастом такими маленькими. Поблагодарил его за