Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

В руке он сжимал дальноскоп, вытянутый на всю длину, наблюдая сквозь его линзы за тремя летучими кораблями, плывущими по воздуху в их сторону. Огни их горелок ярко сверкали даже на фоне ослепительно-голубого неба. Даал сосредоточил свое внимание на двух самых больших, явно военных, судя по виднеющимся на их палубах пушкам и рядам баллист, заряженных огромными стрелами, которые напомнили Даалу гарпуны, которыми пользовались охотники в Приюте.

Он уже убедился в том, что на одном из кораблей развевается зеленый флаг с изображением вставшего на дыбы багрового зверя с острыми когтями и клыкастой пастью. Это был герб королевства Бхестийя с изображением чудовищной пантеры, символической защитницы его берегов и лесов. Фенн уже предупреждал его, чтобы он следил за этим флагом.

«А что другие корабли?»

Даал повел трубой чуть вбок. Угол обзора и направление ветра не позволили ему понять, из какой страны прибыл второй военный корабль. Прежде чем он смог выяснить больше, промелькнувшая перед ним огромная тень на миг перекрыла обзор.

Досадливо ругнувшись, Даал опустил трубу. Тамрин облетела вокруг него, накренив Хеффу на крыло. Поравнявшись с Даалом, пантеанка окликнула его:

– Почему мы так копаемся? На то, чтобы вернуться к остальным, уйдет бо́льшая часть дня!

Даже несмотря на то, что ей приходилось кричать, Даал услышал надменность в этом ее предостережении. И сразу же окрысился:

– Вернуться с одним только предупреждением недостаточно! Нужно оценить истинные масштабы этой угрозы!

Тамрин сердито посмотрела на него из-под защитных очков.

Проигнорировав ее, Даал бросил взгляд на трех других летучих скакунов команды: двух самцов и еще одну самку, которые медленно описывали под ними круги. Всадники уставились вверх, ожидая приказов. Даал понял, что и летучие звери, и люди порядком вымотались и устали от солнца – как по выражению лиц, так и по раздувающимся ноздрям рааш’ке.

Он протяжно выдохнул, понимая, что беспокойство Тамрин небезосновательно. Она раздражала его почище песка, набившегося в уголки рта и под защитные очки, но Даал знал, что стоит прислушаться к ней на этот счет. Все-таки он не без причины выбрал ее своей заместительницей.

«Она высокомерна, но все-таки не до такой степени, чтобы окончательно ослепнуть».

Даал посмотрел на запад – в сторону далекой линии, обозначающей утесы Стологорья. Цепь их простиралась в двадцати лигах от них, так что полет до «Огненного дракона» обещал был долгим.

Он кивнул и остановил свой взгляд на Тамрин:

– Веди их к кораблю!

Даал подкрепил эту команду, подав условленный знак тем, кто кружил внизу, – поднял свободную руку и сжал ее в кулак, оттопырив большой палец и мизинец, после чего махнул рукой на запад. Это его послание было легко истолковать.

«Летите домой».

Тамрин озадаченно нахмурилась.

– Если поведу их я, – крикнула она, – то как же ты?

Даал развернулся лицом к врагу, который все еще находился где-то в трех лигах от них. Летучие корабли едва только пересекли границу Белой пустыни, выплыв из туманов, окутывавших знойные джунгли Дикой Чащобы.

– Я попробую подобраться чуть ближе! – откликнулся он, нацеливая на них свой дальноскоп. – Попытаюсь оценить, какую опасность они собой представляют. Нужно как можно больше знать о них, если нам придется противостоять им!

Тамрин покачала головой.

– Я полечу с тобой. С командованием отрядом справится и Баррат.

– Нет! Всего одна пара крыльев не настолько заметна. Если будет больше, нас наверняка обнаружат!

Тамрин пристально посмотрела на него, а Хеффа слегка покачалась под ней, как будто молча выражая опасения своей всадницы.

Даал не знал, вызвана ли эта нерешительность заботой о его безопасности или раздражением из-за того, что Тамрин не разделит с ним славу, добытую тайным наблюдением за врагом.

Наконец его заместительница недовольно фыркнула, накренила Хеффу и спикировала к ожидавшей ее команде. Все обменялись условными сигналами, лица на миг поднялись к нему, а затем Тамрин повела их прочь.

Даал несколько мгновений наблюдал за удаляющейся четверкой, после чего перевел взгляд на восток. Три корабля продолжили свой полет по голубому небу, обжигая своими горелками и без того раскаленное голубое небо.

«И с чем же нам предстоит иметь дело?»

Даал перенес свой вес вперед, отправляя Пиллара в плавное скольжение и нацелившись на гряды песчаных дюн, перемежающиеся ослепительно сверкающими солончаками – намереваясь использовать их блеск, чтобы скрыть свое приближение, спрятаться в отраженном свете.

По мере снижения воздух становился все горячее. Казалось, будто пустыня отражает тепло солнца не меньше, чем его ослепительный свет. Он протянул руку и провел пальцами по мохнатому загривку Пиллара.

«Спасибо тебе, друг мой, за то, что взвалил на себя это бремя!»

Ощутив под своей ладонью биение сердца своего скакуна, а также его довольное урчание, свидетельствующих о том, что эти мысленные слова услышаны, Даал еще ниже склонился в седле, позволяя ветру овевать его, и прикрыл веки от яркого сияния внизу, давая глазам отдохнуть. На миг наступившая перед ними тьма вдруг мерцающе рассеялась, сменившись панорамным видом проплывающего внизу ландшафта. Даал помотал головой, и этот вид исчез – словно один из миражей, часто наблюдаемых в этих песках.

Даал выпрямился в седле. За последние полгода он уже сталкивался с подобными зрительными чудесами, но лишь в виде проблесков, кратких и мимолетных. В такие моменты он словно смотрел на окружающее глазами Пиллара. Поскольку случалось такое довольно редко, Даал хотел отмахнуться от них, как от фантазий, хотя в последнее время видел нечто подобное все чаще и чаще.

– Пиллар… – прошептал он.

При звуке собственного имени уши летучей мыши навострились, превратившись в большие колокольчики. Темные глаза метнулись к Даалу, а затем снова нацелились вперед. И в этот момент он узнал золотистое свечение обуздывающего напева, сияющее в самой глубине этих зрачков. Такой дар, причем очень сильный, был у рааш’ке в крови.

«Как и у меня самого…»

Поскольку дар Даала был давным-давно перекован в источник силы, ему оставалось лишь гадать – не начало ли и время, проведенное с Пилларом, объединять их.

«Неужели я начинаю проникать в сердце Пиллара точно так же, как в сердце Никс? Не поэтому ли мой контроль над ним стал таким острым?»

Даал опустил взгляд на свое седло. Он разработал эту амуницию на основе седла и сбруи, которые использовались для езды на орксо, обитающих в морях Приюта. Даал усовершенствовал их, добавив привязной поясной ремень, крепящий всадника к седлу, а также еще пару поводьев, уходящих вперед и привязанных к пучкам шерсти за ушами летучей мыши. И хотя рааш’ке вполне можно было управлять простыми перемещениями веса и нажатиями коленей, поводья обеспечивали более