Цветочная сеть - Лиза Си

Никсон, — «Филлипс и Маккензи» — умные ребята. Они заранее предчувствовали ветер перемен и новые веяния в бизнесе. По возвращении домой некоторые из нас сохранили американские имена и американские привычки. И при всяком удобном случае мы подкидываем работу фирме, где проходили стажировку.

— А чем вы заняты сейчас? — спросил у собравшихся Дэвид.

Как оказалось, мадам И стала главным советником в пивной компании, чью продукцию покупали по всему миру. Господин Ин устроился в пекинский филиал «Армани». Двух других адвокатов наняли американские юридические фирмы с отделениями в китайской столице. Но успешнее всех сложилась карьера у Никсона Чэня.

— У меня шестьдесят юристов в фирме, — похвастался он. — Знаешь, сколько мы берем? Три с половиной сотни баксов за час. Но хватит про нас. Чем мы можем помочь старым друзьям?

— Мы расследуем убийство двух молодых ребят, — сообщила Хулань.

— Да-да-да, мы в курсе. Они постоянно здесь торчали, так ведь? — спросил он у собравшихся за столом. Те закивали. — Мы… да что там, не только мы, а все в этом ресторане гадали, зачем парням толпа старых пердунов вроде нас. Хотя какая разница? У Билли были хорошие связи с Америкой. А Гуан Хэнлай… — Никсон пожал плечами. — Нам всем приходится соблюдать графики платежей, вовремя выдавать зарплату работникам. Так что мы были дружелюбны с Гуаном.

— Может, кто-нибудь из вас вел с ними дела? — Когда никто не ответил, Хулань добавила: — Вы хотя бы знаете, чем занимались юноши?

— Нет, — ответила мадам И.

— Хулань говорила, что сюда частенько заглядывают члены триад, — вспомнил Дэвид. — Мальчики встречались с бандитами?

— Время от времени сюда многие захаживают. Сам председатель Дэн Сяопин, его дочь, американский посол, твой босс. — Никсон кивнул Хулань. — Даже великий Гуам Минъюнь. Но триады… Кто знает? Мы тут все честные люди, но откуда нам знать, что происходит за закрытыми дверьми?

— Да, Никсон прав, — поддакнула мадам И. — Но я много раз видела Билли и Хэнлая с Цао Хуа.

Остальные одобрительно зашептались.

— Я его не знаю, — нахмурилась Хулань.

— Он не из наших, — пояснила мадам И, — хотя нашего возраста. Два года назад у него был магазинчик на Шелковом рынке, а сегодня он ворочает миллионами.

— А как Цао сколотил состояние?

— Я знаю, чем ты занимаешься, а ты знаешь, чем занимаюсь я, — так веками делались дела в Китае. Но сейчас все изменилось, а Цао Хуа отлично умеет хранить секреты.

— Тебе наверняка что-то известно, — настаивала Хулань.

— Это спрашивает друг или сотрудник министерства?

— Друг.

— У Цао Хуа бизнес с семьей Гуана, — наконец произнесла мадам И. — Не знаю какой именно, но он много ездит: в США, Корею, Японию. Он очень высокомерный и жутко богатый. Ты наверняка знаешь такой типаж.

— Он сегодня здесь?

— Цао Хуа? Похоже, нет…

— Он в Швейцарии, проматывает свои денежки! — закончил кто-то.

Все засмеялись.

— А где его контора?

Старые приятели Хулань снова засмеялись.

— У Цао Хуа нет офиса, — объяснил Никсон Чэнь между приступами смеха. — Он то тут, то там. Его на месте не удержишь.

— Но должен же он где-то жить, — возразила Хулань. — Я могу и сама выяснить, но проще услышать от вас.

— У него квартира в жилом комплексе «Капитал мэншн», на том же этаже, что и у Гуан Хэнлая.

Глава 10

Позднее в тот же день, квартира Цао Хуа

В машине Дэвид поднял тему, которую, как ему казалось, было безопасно обсуждать в присутствии Питера.

— Лю Хулань, мученица, погибшая во имя революции? — спросил он. — Почему ты не рассказывала, что тебя назвали в ее честь?

— Всего лишь романтический порыв родителей, — сказала Хулань с тем же безразличием, что и в ресторане. — Имя никак на меня не повлияло.

Она хотела на этом и остановиться, но Питер подхватил:

— Инспектор Лю скромничает. Мы все знаем историю настоящей Лю Хулань, и многие пытаются подражать ей. Я, как и остальные, заучивал ее лозунги.

— А кто она вообще такая?

— Обычная девушка, которой выпало умереть молодой, — пояснила Хулань.

— Инспектор, она вовсе не обычная! Стоит рассказать адвокату Старку о ее подвигах!

Хулань молчала, и Дэвид спросил:

— Так что же она сделала?

И снова Питер ответил за Хулань:

— Она родилась более шестидесяти лет назад в деревне Юньчжоуси в провинции Шаньси. Семья Лю Хулань была очень бедной. Ее родичи поколениями проливали на землю кровь, пот и слезы. Хулань работала вместе с сестрой на полях под палящим солнцем. Когда ее младшая сестренка уставала, Хулань отсылала девочку домой, подальше от жары, а сама продолжала работу. — Питер сделал паузу и сказал: — Родители рассказывали эту историю моей старшей сестре, но она все равно меня обижала.

Затем Питер поведал, как Хулань пряла хлопок, чтобы сшить себе одежду, и как она помогала матери справляться с домашними делами, когда другие ложились отдохнуть в жаркие часы.

— Однажды, — рассказывал он, — когда Хулань собирала дикие травы с другими сельскими детьми, сын помещика пытался их прогнать. Она противостояла этому хулигану: «Помещики питаются рисом, мукой, рыбой и мясом, а нам даже не разрешают собирать дикие травы для еды. Но мы никуда не уйдем!» Да, она была всего лишь девочкой, но ничего не боялась.

Тут дорогу «саабу» перегородила старомодная свадебная процессия из нескольких тележек и велосипедов, нагруженных приданым невесты. Ожидая, пока они проедут, Питер поймал взгляд Дэвида в зеркале заднего вида и продолжил:

— Когда пришли японцы, Лю Хулань выслеживала предателей в деревне. Она понимала: лучше умереть, чем стать рабом. Когда пришел Гоминьдан[41], в ходу был тот же лозунг.

Процессия наконец освободила проезд, и Питер свернул налево на большую парковку. Подъехав ко входу в жилищный комплекс, он поспешил закончить свою историю:

— Однажды в деревню пришел раненый солдат-коммунист, и Хулань помогла спрятать его. Она сказала другим детям: «Он боролся и истек кровью ради людей. Теперь мы должны позаботиться о