Рубеж - Александр Владимирович Мазин

Правый остался с ним.

А вот санный поезд останавливаться не стал.

Через некоторое время братья потерялись из виду.

Но Радим на их счёт не беспокоился. Он знал, почему они остались.

Как допрашивали чужого разведчика, Радим не видел — только слышал. Конечно, тот всё рассказал. Нурманы умеют спрашивать.

Когда-нибудь и Радиму придётся научиться правильно спрашивать. Но он надеялся, что дойдёт до этого нескоро. Радим был не из тех, кому нравится мучить. Он хотел сражаться. Разить врага в бою, а не вот так, как сейчас. Нет, Радим понимал: так нужно. Иначе пленник ни за что не рассказал бы, как лучше расправиться с его товарищами. И кто-то из хирдманов заплатил бы за это жизнью. Может быть, и сам Радим.

А ещё он понял, почему Харальд не спорил с Лоймаром там, у селения. Почему не отвечал достойно на оскорбительные речи. Хёвдинг уже тогда всё решил, и этот храбрый Лоймар был для него всё равно что мёртв.

Зачем спорить с мертвецом?

— Может, и неплохо, что мы встретили этих латгалов, — сказал Харальд собравшимся вокруг костра викингам. — Пленник сказал, они люди латтского князя Довгерда. Поэтому будет уже не просто сбор дани, а битва. Будет бой, а значит, нам достанется девять частей добычи, а не одна, как от собранной дани! А Лоймара этого надо живьём взять. Раз тот князю латтов близок, то сменяем его на серебро.

Хирдманам речь вождя понравилась. Они одобрительно ворчали, топали ногами, хлопали друг друга по спинам и плечам.

Радим тоже топал ногами и хлопал варежками, потому что замёрз. К ночи мороз окреп, а костёр нынче у них был тайный, спрятанный в яме под большой ёлкой. Котёл на таком разогреть можно, а самому согреться — едва ли. Зато такой огонь можно увидеть, только если подойдёшь совсем близко. И дыма от него почти нет, а тот, что есть, теряется меж ветвей.

— Озяб, молодой? — спросил стоявший рядом с Радимом Тови Сонный Кот.

Тови тоже был дренгом4, но взрослым. Старше Радима года на четыре и выше на полторы пяди5.

Радим кивнул, постукивая зубами.

— Ништо! В бою согреемся.

Однако Тови ошибся: в бой его не взяли. Тови ещё с одним дренгом, Флоси Простаком, хёвдинг велел остаться. Присмотреть за санями и лошадьми.

Радим думал, его тоже оставят, но Харальд сказал:

— С нами пойдёшь.

И Радим, вспыхнув от радости и волнения, пошёл с воинами. Вернее, побежал по залитому лунным светом снегу. Предпоследним. Замыкал цепочку Гуннар, как и положено кормчему.

К селению подошли, когда луна уже спряталась. Но сгустившаяся темнота нурманов не смутила.

— Держись за мной, — шепнул Гуннар, обгоняя Радима.

Отрок так и сделал, ориентируясь больше по слуху, чем по зрению, потому что белый полушубок Гуннара был немногим темнее снега.

А вот и частокол. Невысокий — больше от зверья, чем от людей. Вдобавок на половину высоты заваленный снегом. Утоптана только тропа к воротам.

Но по ней нурманы не пошли. Выбрали целину.

Радим уткнулся в кого-то, даже не узнал. Но узнали его.

— Волчонок? Иди-ка сюда…

Кто-то, кажется Набей Брюхо, сгрёб Радима в охапку и попросту перекинул его через ограду.

Радим едва не вскрикнул от неожиданности, но всё же сдержался. Молча плюхнулся в снег. Выбрался кое-как, потеряв одну лыжу. Пришлось и от второй избавиться.

По счастью, за оградой сугробов не было. Снега на пядь, не больше.

Радим быстро огляделся и не увидел Гуннара.

Это плохо. Теперь Радим не знал, куда идти и что делать.

Но колебался он недолго, пару мгновений. А потом припустил за очередным спрыгнувшим с ограды нурманом.

Викинги, хоть и не бывали здесь прежде, точно знали, куда им бежать. Лоймар со своими людьми наверняка занял главный дом, а главный дом всегда в серёдке.

Залаял пёс. И тут же загавкали все собаки селения. Нурман, за которым держался Радим, внезапно ускорился и потерялся во тьме.

Послышался собачий визг, потом — человеческий крик, а затем все звуки утонули в грозном рёве нурманов.

Радим сбросил с плеча копьё и кинулся к своим, но через десяток шагов споткнулся о мёртвую псину и упал. Тут же вскочил… И снова оказался на снегу, сбитый с ног набежавшим человеком.

Человек выругался по-латтски, и Радим понял: это враг. Не раздумывая, с колена, сунул копьё тому в живот.

Гуннар хорошо выучил. Копьё вошло ровно настолько, насколько нужно. И вышло тоже легко. А человек дико закричал и повалился на снег.

Второй латт, бежавший за первым, споткнулся о тело, как давеча Радим о собачий труп, и тоже упал. И опять Радим не сплоховал. Ширнул копьём в серёдку тёмного силуэта. Получилось ещё лучше, потому что на этом не было не только брони, но даже верхней одежды. Этот второй на улицу прямо в рубахе выскочил. Второй латт тоже вскрикнул, даже не вскрикнул — взвизгнул коротко. И сразу затих. А вот первый выл не переставая. Радим наступил ногой на что-то потвёрже снега, наклонился… Меч! Это что же, он не какого-то там ополченца заколол, а настоящего воина?!

Парень аж подпрыгнул от радости. И тут громко заржали кони — этот звук ни с чем не спутаешь. Тотчас вверх взметнулось пламя. «Кто-то поджёг сеновал», — сообразил Радим.

А потом увидел, как из дальнего двора выскочили сразу трое: один с мечом, двое — с копьями и щитами. Тот, что с мечом, указал двоим на Радима, который так и застыл над скрючившимся воем6… И все трое, яростно вопя, кинулись на парня.

Радим только и успел, что копьё выставить. Даже не хватило времени сообразить, что его сейчас убьют...

Но его не убили.

Прогудело копьё и ударило в грудь того, что с мечом бежал впереди. Удар швырнул латта на одного из двоих со щитами. А затем мимо Радима огромными прыжками пронёсся Кали Молчун, хускарл7, которого Радим знал только по имени. И сейчас Молчун не молчал, а ревел, как лось во время гона. Третий щитоносец от испуга, вместо того чтобы драться, плюхнулся на задницу. Но это его не спасло. Кали махнул секирой и раскроил ему голову. Потом выдернул копьё из груди того, что был с мечом, и воткнул его в первого щитоносца, который как раз собирался встать. А после этого развернулся к Радиму, весь в чёрной блестящей крови, вскинул копьё и секиру вверх, взревел:

— Тор! Ты это видишь! — И бросился во двор, откуда выбежали те, кого он только что убил.

А Радим уже никуда не побежал. Так до конца боя и стоял над этими двумя, которых заколол...

Лоймара Короткого взяли живьём, как и велел хёвдинг. Сейчас вожак латтов стоял на морозе босиком, в одних исподних портках, дерзко глядя на вождя нурманов. Глаза Лоймара казались особенно светлыми на фоне чёрного от запёкшейся крови лица.

— Ты готов умереть, — заметил Харальд. —