Глупая шутка - Данил Колосов

— Вот такую картинку я рисую в своей ауре, когда творю заклинание. Напитываю его духовной силой, направляю в цель — и вуаля! Объект получает заряд бодрости и залечивание всяких несерьезных повреждений. Но когда я выполняю это заклинание раз за разом, вырисовываю конструкт, наполняю, направляю, то я начинаю чувствовать этапы формирования магии, вот конкретно этого самого конструкта. И я начинаю чувствовать, как конструкт сначала собирает силы, потом преобразует всю энергию в энергию Жизни, концентрирует ее в одной точке, далее при проникновении в объект распыляет получившуюся целительную силу по всему объему тела. Вот каждый такой этап имеет название — магема. И осознание, и воспроизводство таких вот магем — это переходный этап к освоению магии на уровне Воли. С помощью магем результат получается гораздо быстрее, чем с помощью конструктов. Почти в половину быстрее. Потом, со временем, при долгих тренировках вся последовательность магем сливается в одно непрерывное действие, вот это и есть волевое колдовство. Ты не делаешь ничего, просто желаешь и получаешь результат, потратив некоторое количество духовной силы. Причем занимает это доли секунды.

Денис задумался. Перспективы творить магию одной лишь мыслью потрясали. Макс убедился, что невольный ученик проникся мощью момента, и продолжил:

— Это еще не все. Есть определенные ограничения, я ранее упоминал, но повторюсь — вся эта эквилибристика доступна только для нестихийной магии и той, дар которой у тебя есть. Магема конвертации одного типа духовной силы в другой если и есть, то чрезвычайно неэффективна, тут руны работают быстрее. Но магемы перекликаются между собой в разных конструктах, их существенно меньше, чем рун, поэтому высшее мастерство заключается в двух способностях: создавать магию своего дара силой воли, изменять ее на ходу и вообще держать под полным контролем, и возможность колдовать заклинания других школ в основном магемами, используя только конструкт преобразования одной силы в другую. Вот поэтому я постоянно практикую буквально все, что выучил.

— Но столько всего… Ты, наверное, должен уже давно стать великим одаренным, раз знаешь такой набор конструктов? — юный сноходец явно впечатлился лекцией, но решил поубавить пафоса, подпустив ехидных интонаций в вопрос.

— Вопрос практики. Тысяч часов практики, я бы сказал, — не повелся на подначку Максим, — я столько не жил еще, сколько надо для достижения таких вершин. Видишь ли, моя эрудированность в плане конструктов — палка о двух концах: много знаю, но кучу времени надо, чтобы применить. Как оружие первого удара мои знания котируются, однако в реальной схватке будут бесполезны, там уже играет роль скорость и наработанные навыки.

— Понятно, — сказал Денис, — ну что, пойдем дальше достигать наши цели?

— Пойдем, — подтвердил Максим, — только не сейчас. Сейчас двигай обратно в реальность и штудируй мудрость предков, которую я любезно записал в тетрадь и принес тебе. Насколько я помню, ты остановился на крайне полезной теме контроля собственных сновидений. Я так понимаю, через месяц тебя, скорее всего, заберут домой, а врачи, грустно качая головами, будут сочувствовать родителям и говорить, что они сделали все, что было в их силах, но увы, вышло как вышло. В своей квартире ты однозначно очень быстро расслабишься, а неготовый разум одним талисманом не защитить, стоит уже организовывать более сильную оборону, как внешнюю, так и внутреннюю.

— Скучно, блин, — буркнул Денис, — «очистите разум, бла-бла-бла, освободите мысли, бла-бла, пространство в вашем сознании должно звучать на одной ноте, чтобы можно было понять, когда там появится кто-то еще и внесет диссонанс своим звучанием, бла-бла-бла», — передразнил он прочитанные строки.

— Ути бозе мой! — восхитился Максим. — Да у нас тут подростковый бунт! «Мама, где мне в жизни пригодятся логарифмы? Зачем мне это все? Почему это нужно? Объясни мне, мама!»

Макс постарался скорчить максимально страдающую рожу, произнося последние слова нарочито тонким голоском. Денис набычился. Макс прекратил кривляться, посмотрел на него спокойно и насмешливо и продолжил уже нормальным голосом:

— Денис, я уже говорил и снова повторю: это нужно не мне, а тебе. Так уж получилось, что обычные люди сначала учатся ползать, потом ходить, а потом только начинают бегать стометровки на время. А ты сразу принесся на стадион, минуя первые этапы. И умеешь только бегать стометровки, зато до холодильника в своей квартире дойти не в состоянии, снесешь все косяки и, промахнувшись, вылетишь в окно. Я понятно объясняю? Доходят мои метафоры? — добавил он металла в голос.

— Да, понятно! — с вызовом глянул на него паренек.

— Вот раз понятно, то осознай, что ходить и ползать тебе тоже надо научиться. И руководство по этим этапам я тебе выдал очень простое, там вообще ничего сложного, даже для меня, хотя я ни разу не сноходец. Я прекрасно понимаю, что все эти основы невыносимо нудны и махать тут мечом куда веселее, чем валяться бревном в кровати и силиться создать в мозгах вакуум, но если ты хочешь уже наконец прикоснуться к созданию конструктов, то этим нужно заниматься!

Закинутая Максимом морковка сработала, Денис расслабился и смотрел уже с большим интересом.

— Ты же заметил, насколько проще тебе стало двигаться и сражаться тут? — развивая успех спросил Максим. — Тебя уже даже три подряд попадания не могут развоплотить, догадываешься почему?

— Неужели медитации помогают? — недоверчиво произнес Денис. — Мне казалось, это просто отвлекающая часть, чтобы ученик проникся.

— Ага, делать мне нечего, переписывать для тебя барахло! — хмыкнул охотник. — В тетрадке четыре рабочих методики: подготовка сознания к сноходчеству, создание личного пространства внутри сновидения, методики обнаружения вторжения и, собственно, само путешествие по чужим снам, все четко и поэтапно, я не бездумно переписывал, а конспект делал, поверь, воды там было столько, сколько даже в плохих кабаках в пиво не наливают!

— Ладно, замнем тему, — согласился Денис, — пойду просветляться, до завтра!

Макс проводил взглядом растворившийся силуэт сноходца и вздохнул: подростки! Куда деваться, никакие объяснения не работают, как надо, только манипуляции. Был бы у него опыт воспитания детей, но чего нет, того нет… приходится использовать методы из своей богатой разговорной практики. В целом у Максима и не стоит задача сохранить детскую психику на сто процентов, там пусть родители стараются, он же будет учить, как умеет. Внезапно вспомнился недавний разговор с Иезекиилем на тему собственного развития. Планар был тот еще адепт теорикрафта, видимо, общение с ван Либенхоффом оставило свой отпечаток, и разговоры по поводу того,