Смертельная миссия в Хайларе - Галина Алексеевна Беломестнова

во всем порядок. Все подписано и датировано. В казармах гарнизона в Хайларе служат специально обученные диверсионные группы. Пройдут муссонные сентябрьские дожди, и мы применим это оружие. Для Советов настанет апокалипсис. Смерть из этого хранилища придет неотвратимо и невидимо. – Генерал не удержался от патетики.

– А как вы будете размещать микробы в бомбах? Им же нужны носители.

– Все продумано, Анастасия-сан! На территории имеется виварий.

Они выбрались из подвала и пошли к просторному деревянному строению, расположенному метрах в двадцати от главного корпуса. Рядом с ним несколько японских солдат выгружали с телеги мешки с зерном и носили внутрь. Через распахнутые ворота Анастасия увидела ряды клеток на стеллажах, внутри них серой массой шевелились тысячи мышей и крыс.

– Для размножения чумных блох нам в большом количестве потребовались мыши и крысы. Грызунам прививаем чуму и закрепляем особыми фиксаторами на дне металлической банки, по одной или по две. Затем туда запускаем блох, и те размножаются, высасывая из них кровь, – воодушевленно пояснял он. – За два с небольшим месяца можно произвести несколько десятков килограммов чумных блох. Специалисты определили, что в пятидесяти килограммах блох насчитывается несколько десятков миллионов особей. Колоссальное количество! Помимо этого, наши грызуны – и сами маленькие воины! – Вакамацу гордо рассматривал виварий. – Скоро, как всадники апокалипсиса, они понесут чуму в русские села и города.

– А вы поэт, ваше превосходительство. Мне бы и в голову не пришло такое сравнение.

– Я немало потрудился, чтобы создать производство, которое может работать в глухой местности автономно. У нас для этого есть все – котельная, генераторы для электропитания, мощная дезкамера и рентген-установка. С западной стороны наш бактериологический центр выглядит как обычное скотоводческое хозяйство. Там построены конюшни, коровники, кошары для скота, небольшой военный гарнизон для обслуживания и охраны расположен в обычных сельских домах. Впрочем, еще будет время познакомить вас со всем хозяйством. Сегодня такой жаркий день, хотите выпить чаю, Анастасия-сан? – вытирая белоснежным платком лоб, предложил Вакамацу.

– Хочу. Солнце действительно припекает, – охотно согласилась Настя.

Генерал приказал адъютанту принести чай и чайные принадлежности в дом. Здесь было относительно прохладно из-за ветерка, дувшего из распахнутых настежь окон. Они устроились в мягких креслах в ожидании Изаму.

– Анастасия-сан, может, вы поможете нам разобраться в одной до сих пор не выясненной истории. В начале сорок первого года один из советских журналов, не помню его название, опубликовал интервью с сотрудницей вашего научно-исследовательского института. Она рассказывала, что в ее лаборатории работают над созданием искусственного вируса.

– Я хорошо помню этот случай, ваше превосходительство. Елена Волкова, научный сотрудник из нашего отдела вирусологии, в апреле сорок первого года присутствовала на научной конференции микробиологов и под впечатлением докладов о научных достижениях института НКВД проговорилась об этом. Был большой скандал. Сам нарком Берия занимался этим делом. После своего выступления она больше не работала в лаборатории. Что с ней стало, мне не известно.

– Но, Анастасия-сан, ее интервью имело под собой какое-то научное обоснование или это был блеф?

– Это соответствовало действительности, господин Вакамацу, потому что это была моя гипотеза, мое предположение. Работая с бактериофагами, я подумала, нельзя ли создать искусственный вирус с заданными свойствами против бактерий, то есть создать искусственный бактериофаг. Моей идеей заинтересовались, предложили мне поработать практически. Но в условиях нашей лаборатории это оказалось непростой задачей, необходимо было специальное оборудование, подопытные животные, финансирование и многое другое. А вскоре наступила война.

– Анастасия-сан, вы считаете создание искусственного вируса реальным делом? – продолжал настойчиво расспрашивать генерал.

– Да, ваше превосходительство.

– Анастасия-сан, я немедленно доложу Сиро Исии эту чрезвычайной важности гипотезу. – Вакамацу не скрывал волнения.

Адъютант принес чайник с кипятком, поднос с посудой и чай в бумажном пакете. Вакамацу насыпал из пакета в большую фарфоровую чашу крупный чайный лист и, ошпарив его кипятком, слил первую воду в стоявшее рядом со столиком ведерко. Потом медленно начал заливать листья горячей водой из чайника. Юдзиро Вакамацу выглядел сейчас спокойным, уравновешенным, психически здоровым человеком. Черных молча наблюдала, как размеренно, соблюдая ритуал, двигались его руки.

Несмотря на расслабленную позу, Настя не могла освободиться от овладевшего ею чувства смятения после всего увиденного. Внутри все кричало: «Как человек разумный мог гордиться созданным им чудовищным полигоном смерти?»

– Этот чай называется «точа». Мне его привезли из провинции Сычуань. У его прессованных листьев терпкий вкус и нежный аромат, который не ухудшается продолжительное время. Это особенно важно за длинной беседой. В чайных комнатах негоже говорить о делах, но этот дом не предназначен для церемонии, да и нам есть что рассказать друг другу. Вы как-то планировали вашу жизнь после бегства из Советского Союза?

– Я бы хотела уехать из Хайлара и работать вирусологом под вашим руководством.

– Главная база нашего отряда находится в десяти километрах от Чаньчуня, в местечке Мэнцзятунь. Мы можем предложить вам работу там. Но торопиться уезжать из Хайлара я вам не советую. Название «Сонго» должно быть вам знакомо. – Вакамацу налил заваренный чай в чашки небольшим черпачком на длинной бамбуковой ручке и показал рукой на стоящую ближе к Насте чашку. Она отпила глоток и, давая себе время на обдумывание ответа, покатала терпкий напиток на языке.

– Действительно нежный аромат, – поставив чашку на стол, согласилась она и добавила: – Я помню, в Харбине врач Сэтору опасался, что служащая советского консульства заражена этим вирусом. Да и вы упоминали о нем.

– А у вас хорошая память, Анастасия-сан, – пронзительные глаза Вакамацу уставились на нее.

– Все, что связано с нашей встречей, я помню, как вчера, и давно уже не жалею о том, что произошло пять лет назад. Вырваться из сибирской ссылки, продолжить работу моего деда в лучшей лаборатории и доказать, что его выводы были верны, о таком я могла только мечтать, – мягко улыбнувшись, произнесла она.

– У меня есть очень интересное предложение, связанное с этим вирусом. Но сначала я хочу показать вам один занятный фильм. Его прислал мой друг из Харбина. Не желаете посмотреть?

– Вы меня заинтриговали, господин генерал.

– Тогда пройдемте в кинозал. Изаму перенесет ваш чайный напиток туда.

* * *

Они сидели в зашторенной комнате. Вакамацу подробно объяснял Анастасии устройство, которое оператор показывал на экране:

– Эксперимент проводится в двух небольших камерах, соединенных особым образом в одну систему. К большой металлической камере подключен генератор газа и установлен сделанный фирмой «Симадзу» прибор, он предназначен для определения концентрации газа в воздухе. Малая камера состоит из особого пуленепробиваемого стекла. Находясь снаружи, можно наблюдать сквозь ее прозрачные стены, что происходит внутри, а также снимать все на пленку. К дверце