Песни Первой мировой и Гражданской войны. Военная история России в песнях - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Целенаправленно перекраивались и дополнялись другие обычаи с приклеенной к ним маркой «народных». Возник ритуал слушать радио, бурно радоваться двенадцатому удару главных кремлевских часов. А вместо рождественских посланий епископов и митрополитов из радиоприемников и ретрансляторов зазвучали новогодние поздравления от высшего руководства страны – с подведениями итогов социально-экономического развития, призывами и пожеланиями на будущее.

По мере того, как жизнь в Советском Союзе становилась более благоустроенной и обеспеченной, внедрялся и ритуал обязательного распития новогоднего шампанского (как бы не вместо рождественского Причастия). А те, кому шампанское было еще недоступно, могли чокнуться водочкой, красненьким, в общем, тем, что сумели достать. Новый год стало невозможно представить без поздравительного звона бокалов, рюмок или хотя бы самых заурядных стаканов.

Обширное поле деятельности открылось и для творческих, педагогических работников. Теперь коллективные празднования вокруг елки не только разрешались, но и прямо предписывались в качестве обязательного мероприятия, благо в городах и на селе уже имелись школы, клубы, дома культуры. Настоятельно требовалось разрабатывать сценарии этих действ. Раньше возле Рождественского вертепа устраивались представления на соответствующие Евангельские сюжеты. Нетрудно понять, что подобную тематику заведомо исключили. Сценарии рождались новые, и на замену волхвам, приходящим к яслям младенца Иисуса, появились фигуры Деда Мороза и Снегурочки.

В дореволюционной России их не было. Существовали сказочный персонаж Морозко и Мороз-воевода из поэмы Некрасова, но они ни к Новому году, ни к Рождеству не имели ни малейшего отношения. К праздникам не имела отношения и Снегурочка, взятая из пьесы Островского. Деда Мороза попросту скопировали с западного Санта-Клауса. Но Санта-Клаус – не кто иной, как святитель Николай Чудотворец. В католической народной традиции именно он разносит подарки детям. Ясное дело, большевикам образ святителя Николая абсолютно не подходил, и его переиначили в абстрактного Деда Мороза. А поскольку провозглашалось равенство мужчин и женщин, к нему приставили Снегурочку.

Что же касается песенки на слова Раисы Кудашевой «В лесу родилась елочка», то она обладала чрезвычайно ценным для новой власти свойством. Песня рождественская, но… в ней ни разу не упоминается Рождество Христово! Говорится только о елке! Культмассовые органы активно взяли ее в оборот, и она зазвенела на всех новогодних праздниках. Тогда же, в 1933 году, была опубликована и вошла в обиход советская песенка М. Карасева на стихи З. Александровой, «Маленькой елочке холодно зимой…», очень удачно подкрепившая «В лесу родилась елочка». Во второй-то песне все вещи были названы своими именами:

Встанем под елочкой

В дружный хоровод,

Весело, весело

Встретим Новый год!

Так и зазвучали две песенки вместе, хотя ничего общего между ними по сути не было. Традицию елок застолбили за вполне определенным светским праздником, отпечатав в сознании детишек воспоминания о самых ярких, самых приятных страничках их жизни. О чем-то красочном, волшебном… Обрабатывать и переправлять «В лесу родилась елочка» не понадобилось – ни единой строчки. Тем не менее, песня оказалась уже иной. Она стала служить другому празднику, не православному, а призванному подменить его.

Сколько поколений ребят и девчат выросли с кудашевской рождественской «Елочкой», абсолютно не подозревая о ее христианских корнях! Со временем слово «мужичок» устарело, в разговорной речи оно приобрело грубый оттенок. Начали петь не «мужичок», а «старичок». Потом и вовсе стали пропускать куплеты про мужичка-старичка с его лошадкой мохноногой и непонятными для детей дровнями. Но песня живет. До сих пор ее знают все, от мала до велика. До сих пор ее подхватывают сотни тысяч голосов на детсадовских, школьных, коммерческих, телевизионных елках – по-прежнему новогодних!

Словом, замысел большевиков успешно реализовался. Встреча Нового года и в самом деле заслонила празднование Рождества Христова. Начинается с «корпоративов» по местам работы и продолжается всеобщим буйным вихрем с накрытыми столами, шампанским, поздравлениями первых лиц государства, шумными и пошлыми телепрограммами, канонадой петард. И уж где-то потом, когда рассеется тяжелый похмельный угар, вспоминается Рождество. Кстати, на современных российских открытках, поздравительных транспарантах и плакатах, обычно пишут: «С Новым годом и Рождеством!». А Чьим Рождеством – не упоминают вообще.

Подмена христианской традиции на атеистическую принесла не слишком сладкие плоды для русского народа. При передвижке с юлианского календаря на григорианский Новый год (1 января) пришелся на 19 декабря по старому стилю. В этот день Церковь чествует святого мученика Вонифатия. Ему, как принято у православных, молятся об избавлении от недуга пьянства. Наверное, не случайно Господь указал на такое совпадение.

* * *

Рождество в детском приюте в Петрограде.

Воспитанники приюта Всероссийского попечительства об охране материнства и младенчества за игрой вокруг елки. 1916 год

С Рождеством Христовым! Поздравительная открытка. Нач. XX века

Елочный базар перед Рождеством. 1913 год

Палата детской больницы с новогодней елкой в блокадном Ленинграде. Зима 1941–1942 годов.

Встреча Нового года. Мурманск. 1944 год

Елочная игрушка с изображением Владимира Ленина и Иосифа Сталина, выпущенная в 1937 году.

Новогодний вечер эпохи Иосифа Сталина

Глава 16. Запоет ли душа?

Раскачку и разрушение Советского Союза организовывали и направляли те же самые силы, те же круги международной финансово-политической «закулисы», которые в свое время постарались обрушить Российскую империю. Какой бы ни была наша страна, царской или советской, она по-прежнему оставалась главным конкурентом Запада на международной арене. Поэтому идеологией в данном случае пользовались чисто прагматически: против империи подпитывали антимонархические настроения, против СССР – антисоветские [161].

Операции велись по одинаковым схемам. В царскую эпоху либерализмом и западничеством заражались интеллигенция, аристократия, внедрялись «прогрессивные» учения среди студентов и гимназистов. Аналогичным образом западнические идеи распространялись на советскую интеллигенцию, молодежь отравлялась самым разнообразным спектром чужеземных теорий и псевдокультурных влияний. Революционеров заменили диссиденты, тесно связанные с зарубежной «общественностью» и мощнейшим пропагандистским аппаратом. А особенно продуктивным стало воздействие на детей номенклатуры. Сами они ни в коей мере не верили лозунгам и идеалам коммунизма, поскольку вырастали на «кухне», где эти лозунги стряпались, и в итоге поднялось поколение «молодых реформаторов». Как в царской, так и в Советской России Запад оказывал поддержку любым оппозиционным силам – политическим, националистическим, творческим.