Товарищ Н Релокант - Борис Рябов

Мама тоже устроилась работать в госпиталь, только на кухню. Говоря, что это ничуть не тяжелее чем заготавливать мешки рыбы на зиму, которые папа вылавливал из моря.

Закончив читать, я еще некоторое время смотрел на письмо, несколько раз перечитывая некоторые строчки с блаженным выражением лица. На душе у меня стало так хорошо и спокойно, словно это письмо пришло ко мне не из далекой неизвестной мне Самары, а посланное ангелом спустилось с неба.

Глава 12

Переписка с семьёй стала регулярной. Она предавала мне силы. Я снова начал представлять своё счастливое будущее. Два раза в месяц я писал письма домой, рассказывая о том, как скучаю и как здесь живу.

Лена тоже принимала участие в написании. Только по-своему. Она делала в моей ужасной писанине какие-то не заметные пометки, иногда прося вставить какую-нибудь фразу, в определенную строку.

Так мои письма с домой стали еще одним каналом связи. Когда они из Самары приходили ко мне, читая их, иногда Лена становилась серьёзной и задумчивой. Было понятно, что её поведение никак связанно с тем фактом, что, Катя, послушав маму, выбрала медицинский университет. А с тем что, руководство, скорее всего, поставило очередную задачу, которую нам предстоит выполнить.

Так от конверта до конверта, время снова перешло на бег. Наша ячейка работала не покладая рук, собирая информацию. Ни что не ускользало от меня: перемещение военных грузов, корабли, что строят на верфях, слухи о новых субмаринах, которые Турция заказывала на верфи «Германия» вроде как бы для себя, разборки мафии и многое другое. Я делал карты мест пригодных для тайников, где впоследствии хранились деньги и оружие, используемые и другими нашими неизвестными товарищами.

Выполняя некоторые поручения Лены, многое мне становилось понятным. Я действительно, как говорили Лена и Михри, уже выполнял некоторые из них, даже не подозревая об этом. Несколько раз я усмехаясь вспоминал Настю и её любовь к, как мне казалось, пустому интересу о сроке прибытия в магазин того или иного товара. Продавцы сообщали ей даты поступления, но речь шла вовсе не о шляпках и шелках. В одном магазине ответом был шифр, «язык разведки» абсолютно незаметный уху непосвящённого человека. И хоть мне и было интересно, я никогда не спрашивал о судьбе Насти у Лены.

О том, что вытягивала Лена из своих больных клиентов и их жён, я мог только догадываться. Вся добытая нами информация попадала куда нужно. Сложно было представить всех тех людей, которые все это обрабатывали и делали выводы. «Всей картины не видит никто» – говорил Михри, которого за восемь лет я видел только один раз, когда он приходил к Лене на прием.

Мы с Алексеем совершенно слились с портовым людом. На моем теле появилась пару тату. Хотя Лена рисунки на теле и не одобряла, говоря, что это особые приметы, тем не менее, в шутку она иногда называла меня пиратом.

Мои переживания по поводу обязанности помогать Алексею, оказались напрасными. Алексей только два раза просил меня о помощи. В обоих случаях он уходил в ночь, а рано утром, когда солнце еще только собиралось вставать, я встречал его в указанном им месте. Оба раза он прикатывал на тележке туго скрученный металлической проволокой ковер, с чьим-то телом внутри. На обратном пути мы выбирали место поглубже. Привязывали к ковру заготовленные тяжелые железяки, Алексей крестился и опасный или не угодный нашему общему делу человек отправлялся на дно.

Я никогда не спрашивал Алексея кто они и чем заслужили такую участь. И так все было понятно. Каждый раз, когда Алексей ненадолго исчезал, на следующий день газеты пестрили заголовками: о каком-нибудь пропавшем без вести британском военном советнике её величества или об убитом при загадочных обстоятельствах немецком или французском журналисте.

Глава 13

Сентябрьским вечером тридцать восьмого года, как обычно вернувшись вечером домой, Лена не встретила меня с нежностями, а наоборот. Она была мрачнее тучи. Я никогда не видел её такой, даже в тот злосчастный день, когда Пим подорвал нас.

– Что случилось? – осторожно озираясь по сторонам, спросил я, сев рядом с ней на диван.

– Михри взяли. Он сейчас в тюрьме «Султанахмет», – прошептала она в ответ. – За тобой не следили? Ничего подозрительного последнее время не замечал?

Я, молча, пожал я плечами.

Лена учила меня определять, следят за мной или нет. Но услышав о Михри, я вообще не смог ничего припомнить. Сказанное ей, окатило меня похлеще холодного душа. Страх начал сковывать разум.

– Нам, наверное, нужно бежать? – еле сдерживая себя в руках, с дрожью в голосе спросил я.

– Не сейчас. Я получила инструкцию, – ледяным голосом ответила Лена.

– Какую инструкцию? – шепча, вспылил я. – Они сейчас его разговорят, придут сюда и нам всем конец. Тюрьма, пытки, смерть.

– Прекрати панику, – Лена положила мне руку на колено ноги, начавшей отстукивать дробь по полу. – Он уже месяц там. Если бы он заговорил, нас бы уже взяли. Ну, или они хитрят, следят за нами, чтобы распутать всю сеть. Тогда бежать уже поздно. Вряд ли они нас выпустят.

– Хорошо, извини, – перестав барабанить по полу, я постарался расслабить напряжённое тело. – Что в инструкции? Чего хотят?

– Хотят… – Лена озадаченно посмотрела на меня. – Хотят его вытащить. Есть информация из надежного источника, что его передадут немцам. Дата и место передачи тоже есть. Вам на помощь выделили двух специалистов, задача перехватить его живым или устранить.

– Перехватить?! Устранить?!

Новая волна адреналина прокатилась по мне, осушив горло.

– Да устранить или, если это возможно, перехватить.

– Ты сказала вам?

– Да. Завтра я выезжаю в Москву. Ты поступаешь в распоряжение Алексея. После завершения операции твой отход, одного или с Михри, уже спланирован. Я тебе сейчас все объясню.

О боже, подумал я и, еле сдерживая панику, спросил:

– Когда, это все?

– Ровно через неделю.

– Кошмар какой-то, – взъерошив волосы, я откинулся на спинку дивана. – А что дальше? После? Москва? Ты, я? Что будет?

 Лена развернулась ко мне, взяла меня за руки и на несколько секунд опустила глаза. Потом подняла их и посмотрела на меня уверенным пронзительным взглядом.

– Миша, послушай меня. Не думай сейчас о том, что будет потом. Сосредоточься на настоящем, на том, что сейчас. Слушай Алексея. Отбрось все сомнения, все пустые думы. Если вы вытащите Михри, ну или устраните его и выберетесь сами. Все будет хорошо. Ты же хотел домой?

Не знаю, что именно помогло, Леночкин гипноз