Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях - Иван Егорович Забелин

таких книги в 1667 г. взяты были во дворец из Воскресенского монастыря патриарха Никона келейные, по которым он украшал храмы этого монастыря. С образцами и характером этой резьбы во вкусе Возрождения могут познакомить нас некоторые предметы из старинной царской мебели, сохранившиеся до сих пор, а главным образом многочисленные иконостасы московских городских и загородных церквей, построенных в конце XVII столетия, а также и каменные ростески, т. е. резные, равно и кахельные украшения окон, карнизов и других частей в зданиях, построенных около того же времени.

От древнего времени, а также и в XVI и XVII столетиях все такие рези, т. е. наличные и внутренние резные украшения каменных и деревянных хором, расписывались яркими красками и по местам густо покрывались сусальным золотом и частию – серебром. Снаружи так украшались преимущественно жилые и приемные покои, столовые. Мы упомянули уже о кремлевских столовых царя Алексея и его сына и о Коломенском дворце, которые и снаружи были роскошно украшены резьбою, живописью и позолотою, а в Коломенском даже и резные ворота были вызолочены. Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., вообще замечает о Коломенском дворце, что он «так превосходно украшен был резьбою и позолотою, что подумаешь – это игрушечка, только что вынутая из ящика». Такими же украшениями пестрели и жилые деревянные покои Кремлевского дворца. К сожалению, об этих именно хоромах мы не имеем достаточных подробностей. Ограничимся несколькими указаниями в подтверждение наших слов. В 1681 г. расписаны и раззолочены были новые хоромы царя Федора Алексеевича, построенные у северо-восточного угла Теремного дворца. На другой год, в апреле 1682 г., незадолго перед смертью царя, на этих хоромах «прописаны розными цветными красками снаружи чердаки с двух сторон, от Каменных Теремов, другая сторона от церкви Живоносного Воскресения». В 1690 г. велено «у новой Столовой комнаты, у дву наличных стен, что от соборной церкви да от саду, резные окна с наличники и со гзымзы и с каракштыны выгрунтовать красками, а по грунту написать против ореха индейского красками ж». Так как во всех почти хоромах окна украшались резными наличниками и наверху резным шпренгелем (щитком), то эти части по преимуществу и расписывались красками или в особенных случаях золотились и серебрились. Не упоминаем об оконных вставнях, которые также всегда расписывались красками и золотились. На них изображали цветы, травы, также птиц и зверей. Обыкновенно же их расцвечивали большею частию аспидом, т. е. под мрамор. Само собою разумеется, что в том же характере украшались и наличные стены каменных зданий. Так украшены были в 1667 г., вероятно не в первый уже раз, все здания, составляющие лицо дворца со стороны Соборной площади, т. е. Благовещенская паперть, Красное крыльцо и Грановитая палата. На всех окнах и дверях этой палаты, снаружи и внутри, вырезаны были в то время по белому камню фряжские травы[93], которые потом покрыты красным золотом и цветными красками. Они отчасти сохранились и до сих пор и могут служить образцом старинной фрящины в украшениях. Подобным же образом расписан был и Каменный Терем, сохранивший доселе во многом свой прежний вид. Крыльцо, ведущее в Терем, называлось Золотым, потому что великолепно было украшено золотом и красками. В 1667 г. на Верхнем государевом дворе (площадке), около Верхнего государева Чердака, или Терема, в окнах и на дверях все разные травы были снова расписаны, прикрыты разными цветными красками иконописцем Симоном Ушаковым. Потом наружные украшения терема несколько раз были возобновлены при царях Алексее Михайловиче и особенно при сыне его, Федоре. В 1678 г. (в сентябре) велено написать живописцам Ивану Салтанову, Ивану Безмину, Ивану Мировскому с мастерами и с учениками у государя в Верху розными краски и аспиды. «Каменное новое Крыльцо и около Спасского собору каменную же новую паперть, которая к Спасскому собору и к Грановитой Полате приделана вновь; да от Золотого Крыльца, что на площади, переграду каменную, которая делана вновь; да против Евдокеинской церкви, промеж приделом Иоанна Белоградского и против Голгофы, в пещере, написать такими же краски и аспиды; да около каменного нового Крыльца написать вновь такими ж розными аспиды столбы, и на площади, и переграду каменную, и новое деревянное Крыльцо». В 1679 г. перед четвертою комнатою на площади, что от Рождественской церкви, с лица стены были писаны живописным письмом «розными краски». Иногда подзоры каменных зданий составлялись из цветных кахелей, испещренных красками. Таковы, например, карнизы или подзоры двух верхних этажей Каменного терема и церкви Спаса за Золотою решеткою, составленные из ценинных (синих) изразцов с цветными травами.

До́лжно упомянуть также, что на всех воротах дворца, снаружи и с внутренней стороны, т. е. со двора, стояли иконы, писанные на досках. Так, например, на Колымажных воротах с одной стороны стоял образ Воскресения, а с другой – Пресвятыя Богородицы Смоленской. На Сретенских воротах, которые вели под Сретенским собором на Запасный двор, находился образ Сретения. В Коломенском на шести воротах государева двора поставлены были иконы: Вознесения Христова, Богородицы Смоленской, Богородицы Казанской, Спаса Нерукотворенного, Иоанна Предтечи, Московских Чудотворцев. Это было общим обычаем в то время. И не только во дворце, но и в домах частных людей, от боярина до простолюдина, всегда на воротах были иконы или кресты; русский человек не входил во двор и не выходил со двора без молитвы и без крестного знамения.

Войдем теперь во внутренность хором. Все, что служило украшением внутри хором или составляло их необходимую обделку, называлось вообще нарядом. Наряжать хоромы – значило, собственно, убирать. До сих пор в Вологодской стороне нарядитъ избу – значит отделать ее начисто внутри, т. е. отесать стены, сделать лавки, полати и проч. То же самое первоначально означал и хоромный наряд в царском дворце. Мы уже говорили, что внутри хором стены и потолки обшивались большею частью красным тесом, тщательно выстроганным. В брусяных хоромах точно так же нагладко выскабливались стенные и потолочные брусья. Но это был наряд обычный, простой, собственно плотничий, который при этом, в царском и вообще богатом быту, почти всегда покрывался еще другим нарядом, шатерным, состоявшим из уборки комнат сукнами и другими тканями. Этот простой плотничий наряд получал особую красоту, когда комнаты убирали столярною резьбою. Если, как мы говорили, резное дело было необходимою статьею в уборке внешних хоромных частей, то естественно, что внутри комнат оно также служило самым видным и любимым украшением. С особенною заботливостию украшались подволоки, или потолки, которых самое название уже показывает, что они и в обычном плотничьем наряде устраивались или собирались иным способом, независимо от наката, и служили как бы одеждою потолка, ибо подволока означала вообще одежду. Такие подволоки по большей части и украшались резьбою из дерева и составлялись из отдельных штук, щитов или рам. Упоминаются даже вислые подволоки, что могло