Тайна скорбящего ангела - Александр Владимирович Шляпин

я откуда знала? Я сама в шоке, –ответила Керстин. –Я пока ничего не понимаю. У меня такое ощущение, что они целый год готовились. –А ты спроси у своего Алекса, кто за это все будет платить, –прошипела Эрика.

– Они ведь стол накрыли на пятьсот марок если не больше. У меня нет таких денег. Я сейчас отсюда выхожу и ухожу домой. Меня бабка Марта прибьет, если узнает, что я связалась с русскими и таскаю из дома деньги.

– Не убьет! Дед скорее всего ей уже рассказал….

– Что будем делать? Давай скажем, что мы уходим! Нам домой пора, –сказала на ухо кузина.

– Слышишь курица, а черные трусы ты тогда зачем надевала?

– Я –я то думала выпьем кофе, а потом куда в кусты пойдем лизаться. На улице еще тепло.

– А презервативы ты тогда зачем покупала, если уже ничего не хочешь? Ты же сегодня собралась распрощаться со своей девственностью….

– Ну так хотела попробовать, –ответила девушка.–Не вечно же мне в девках ходить.

– Ну так возьми сегодня и попробуй, –сказала Керстин, –пока парни не передумали.

Она помыла руки, вытерла махровым полотенцем и открыв двери, вышла в коридор.

– Ну так что, –спросила Эрика, глядя на кузину.

– Что –что, пошли дыню кушать и бутерброды с икрой. Там посмотрим нужны мы этим русским или нет, –ответила Керстин. Девчонки вернулись в комнату и оцепенели от неожиданности. Два бронзовых подсвечника на три свечи каждый, создавали романтическую обстановку, освещая лишь накрытый яствами стол.

– Это фантастика, –на выдохе сказала Керстин, вскрикнув от восторга. Следом за кузиной в комнате появилась Эрика. Она оторопела увидев стол, и открыв рот от удивления восторженно промычала.

– М –м! Великолепно! Не отрывая глаз она плюхнулась на диван, находясь в состоянии прострации. По всей вероятности фроляйн в мозгах подсчитывала сумму денег, которая была потрачена на все это великолепие. Немки не знали да и не могли знать, что русские щедры на угощения, и не в культуре «варваров» требовать денег с девушек, оплачивая за их счет походы в кино или ресторан.

– Ну, что медхен, шампань тринкен, –спросил Русаков, и аккуратно налил шипучее вино в высокие хрустальные фужеры. –Как там Виталик, по–немецки будет –с новым годом?

– Херцлихе глюквищ цум ное яр, –сказал Виталий, поднимая бокал.

– Да–да с новым годом, –заверещали немки, звеня хрусталем.

– Я хочу сказать вам спасибо, –сказала Керстин. –З новим годом!

Компания чокнулась и одним махом осушила бокалы.

– М –м, дас ист шмект, –сказала Эрика, закусывая шампанское медовой дыней. Через несколько минут вино ударило в голову. Для девчонок мир перевернулся, став с головы на ноги. Опасения, которые они ранее испытывали, растворились в атмосфере праздника. Русские как по волшебству вдруг превратились из грубых необразованных славян, как их представляли немцы, в каких –то чутких и добрых ребят с горящими глазами. Русаков увидев, что девчонки захмелели, вновь наполнил фужеры вином и возбужденно выпалил:

– Между первой и второй, промежуток не большой!

– Ва, –спросила Керстин, улыбаясь.

– Русские Керстин, очень быстро пьют! Руссиш шнеллер шнапс тринкен! Айнц, цвай драй! А потом эссен! Эссен, унд нох айн маль эссен, –сказал Русаков, объясняя немкам традиции русского застолья.

– Натюрлих, –спросила Эрика, глядя сверкающими от вина глазами. –Я–я натюрлих! Драй маль шнапс тринкен–унд данн, эссен, эсссен унд эссен….

– Дас ист фантастишь, –сказала Эрика, протягивая руку за очередным фужером. –Я вас всех любить….

Вновь чокнувшись хрусталем, молодежь осушила фужеры, закусывая сочной и ароматной дыней. Вкус шампанского и дыни давал поразительный результат. Немки даже не заметили, как захмелели. В отличии от русских парней, которые были генетически более стойки к алкоголю, девчонки после второй рюмки стали терять над собой контроль. Они смеялись, угощали друг дружку дыней, и по их поведению можно было понять, что алкоголь сделал свое дело и девушки утратил над собой контроль.

– Ну что будем делать, –спросил Русаков –им бы еще добавить.

– Что –что у нас еще бутылка бренди и бутылка шампанского имеется, –сказал Виталий.

– А у меня в сумке еще грамм двести спирта есть. Я слил у бати –так на всякий случай. Ты как?

– Я пока в норме, –ответил Виталий.

– Ну, что тогда продолжим, –сказал Русаков, вытаскивая бутылку шампанского.

– Эх хорошо сидим! В первые минуты общения, пока еще вино не ударило в голову, ощущалось некоторая скованность, но уже через двенадцать минут, все барьеры общения становились все меньше и меньше, до тех пор, пока совсем не исчезли.

– Ахтунг, –сказал Русаков, привлекая внимание девчонок на себя. Оторвавшись от «селедки под шубой», которая стала основным востребованным блюдом, немки перевели взгляд на Александра.

– Вас ист дас? Что это, –спросила Керстин. –Это очень вкусно –шмект….

– Это селедка –фиш, –ответил Виталий.

– Фиш, –переспросила Эрика.

– Я –я фиш! Херинг, руббен унд майонезе, –сказал Виталий, набивая рот закуской.

– О, дас ист шмект! Вундербар, –сказала Керстин. –Очень хочу рецептур….

– Что она говорит, –спросил Русаков.

– Говорит, что очень вкусно и они хотят получить рецепт, –ответил Виталий.

Керстин улыбаясь, взяла у Сашки бутылку и эротично облизывая губы, поставила её обратно на стол.

– Не надо Заша хастен –спешить! Надо шампень пить цвельф ур.

– Керстин говорит, что шампанское будем пить в двенадцать часов, когда новый год в придет Германию.

– Так давай гони тогда свой априкот, –сказал Русаков. –Хочу выпить, у меня аж шкура чешется. Немножко добавим, а там уже и новый год не за горами. Осталось меньше часа. Виталий вытащил из тумбочки бутылку бренди, и сказал:

– Фроляйн– бренди тринк?

– О, я –сказала Керстин, нихт проблем. Бренди цу гуд! Очень корошо….

– Очень хорошо, –поправил Русаков, стараясь запомнить каждое слово.

– Я–я –хорошо, –улыбаясь, сказала Керстин, улыбаясь. Русские для немцев были совсем непонятными людьми –сродни гуманоидам. Они не вписывались ни в одну схему их укладистого арийского менталитета. Они могли жить в идеально чистых квартирах, и совсем не обращали внимания на грязные улицы, и окружающую атмосферу. Не секрет, что в некоторых городах Германии, где располагались гарнизоны советской армии, немцы называли такие улицы «Руссишшвайнштрассе», что означало – «Улица русских свиней». Нет–русские в ГДР, не были «свиньями» в прямом смысле этого слова. Просто русские в домах или гарнизонах постоянно менялись. А при таком подходе к делу, найти ответственного за порядок, вокруг ДОСов было больше чем проблематично. Жизнь в военных городках проходила стремительно. Одни офицеры, и их семьи сменяли других, поэтому те, кто прибыл на замену, не спешили заботиться и вкладывать собственные деньги в казенное жилье. Каждый знал, что через год – два в этой квартире будут жить совсем чужие люди, поэтому только редкий косметический ремонт, решал проблемы уюта и чистоты. Если бы не любопытство и симпатии, навеянные первыми чувствами, ни Керстин, ни Эрика вряд ли бы согласились на это свидание. Но сегодня случай был особый,