Плохое путешествие. Том 3 - Давление

— Хью? — бесилка слегка наклонилась ко мне и спросила шёпотом. — Что он делает?

— Понятия не имею. Как будто… — я наклонил голову в одну сторону, затем в другую. — Как будто поза из йоги или… Даже хер его знает, если честно…

А в следующую секунду мне стало не до смеха. Эта тварь в маске заговорила, и мы услышали странный вибрирующий напев. Она звучала подобно мантре какого-нибудь тибетского монаха.

— Исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса. — раз за разом повторял чудик.

— Хью… — Дура встряхнула головой. — У меня что-то… всё кружиться. Земля кружиться! Ты видишь?!

К несчастью да.

— У меня… гх… тоже.

Мир вокруг начал вращаться, но что ещё хуже — этот странный вибрирующий голос полностью развеял моё усиление.

Глава 14 - Билет в вечное царство тьмы

Да-да, я знаю, что надо было пустить пулю этому задохлику сразу, как он появился. Знаю! Но у нас тут был огромный безголовый чёрный хер на огромном призрачном коне. Сутулое недоразумение на его фоне просто не вызывало никаких опасений.

— Хью… У меня голова… кружится… — проговорила Дура уставшим и потерянным голосом.

А ещё мысли путаются и тело какое-то ватное становится. Схожие ощущения, когда только проснулся утром.

— Проклятье. — ударил себя по лбу и тряхнул головой в попытке прогнать наваждение. Естественно, это не помогло. Хер в маске продолжал напевать свою мантру, а мир продолжал вращать, разлетаясь мелкими осколками, как в калейдоскопе с цветными стекляшками.

— Исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса.

— В чём дело, крысёныш? — усмехнулся Дуллахан своим шелестящим голосом, и я тут же навёл на него болтер. Палец дёрнулся на курке, но так и не нажал — он был слишком близко к Дуре. — Давай… Стреляй. Но попадёшь ли?

— Д… Дура, крепись, я сейчас…

Ствол болтера переместился и нацелился на сутулого. Перед глазами бегала целая мозаика из картинок, а его голос, казалось, звучал вообще отовсюду.

«Нужно сосредоточиться… Собраться».

Внезапно прозвучал яростный крик бесилки. Дура попыталась атаковать Дуллахана, но это даже ударом назвать было трудно. Неуверенный, заторможенный. Она попыталась замахнуться, словно всадник стоял перед ней, хотя я видел, что тот был как минимум на расстоянии десяти метров.

Дуллахан достал свой кнут, раскрутил, а затем ударил. Дура даже защититься нормально не смогла. Дёрнулась, будто сомневалась в том, что видит.

— Что? Даже не закричишь? — хмыкнул всадник. — Очень жа-аль. Но ничего, я умею выжимать стоны сожаления.

Кнут засвистел и защёлкал. Дура пыталась как-то уворачиваться, но слишком вяло. Дуллахану даже напрягаться не приходилось, чтобы попасть по ней.

— Хе-хе-хе… Как червяк на сковородке. Ко мне только что пришла чудная мысль, крысёныш. Когда наступит ночь и я вдоволь наиграюсь с вами, то сделаю для вас два замечательных уютных колышка. Отрастите себе по стальному языку. Люблю наблюдать за этими обречёнными, которые смотрят в небо, не в силах согнуться. Но есть один плюс-с-с… У тебя внутри появится стальной стержень, хе-хе-хе… Ты буквально станешь несгибаемым.

— Ну… Кхе-хе, судя по тому, что ты, зассыха, приволок с собой помощь, коленвал в сраке твоей кобылы тебе не очень помог. Либо нужно ещё чего-нибудь добавить.

Кнут снова свистнул и ударил по Дуре.

— Храбришься, хе-хе… Храбрись, крысёныш. Как только я сломаю твою подружку, то возьмусь за тебя. Оставлю, хе-хе, на сладкое.

— Жаль тебя разочаровывать, — я усмехнулся. — Но тебе её не сломать. И если ты не враг собственным словам, то хер ты до меня доберёшься.

Несмотря на многочисленные раны от кнута, бесилка довольно оскалилась.

— Хочешь выбить из меня хоть какой-нибудь звук, то возьми кнут потолще, да чтобы в нём гвоздей было побольше.

— Просто признайте свою бесп… — Дуллахан осёкся, когда услышал хлопок.

— В чём дело? Язык проглотил? — усмехнулся я, доворачивая правую ладонь. Поза оказалась капец какой неудобной, но всяко лучше, чем на колышке. — Погнали. Исса-норри-ами-асса, исса-норри-ами-асса.

— Как ты…

Резонанс, сучка. Хотел бы ему ответить, но у этой мантры был один неприятный минус — её нужно поддерживать. У неё довольно лёгкая формула, да и связки тут прокачанные не нужны, но вот то, что мне необходимо стоять неподвижно на одном месте, — это капец какой недостаток.

Ну и плевать.

Дура снова тряхнула головой, затем ещё раз и подняла глаза на Дуллахана. На её лице расцвела довольная улыбка. Да, у меня тоже картинка перед глазами перестала бегать. Замечательное чувство.

— Я. Тебя. Вижу.

— И что ты мне…

Бам!

Бесилка с места и в один прыжок оказалась на лошади, буквально врезалась в грудь Дуллахана, а затем принялась херачить его каким-то кирпичом. Чес-слово, вокруг целая куча всякого оружия валяется — мечи, копья, но… А ладно, это же Дура.

— Я убью тебя! — взревел всадник, отбросил кнут и попытался её от себя отодрать.

— Рискни здоровьем! — прозвучал в ответ ехидный смешок, а следом очередной грохот от удара кирпича о доспехи.

Дальше началась настоящая вакханалия. Дуллахан нарезал круги по площадке поместья, нырял под землю и выныривал, как дельфин, Дура крутилась вокруг него, словно сурикат, продолжая колошматить его всем подряд. Она даже его латную перчатку умудрилась стянуть. Собственно, она-то и стала её оружием, после того как кирпич разлетелся на куски. Ну а мы с пучеглазым продолжали читать сатанинский рэп, уравновешивая эффекты мантры друг от друга.

Адские скачки продолжались, но я заметил, что Дуллахан предпочитает делать это на своей половине, то есть в тени. И Дура, кажется, тоже обратила на это внимание. Видимо, решила подобраться к сутулому поближе.

И не ошибся. Когда Дуллахан в очередной раз вынырнул из-под земли, бесилка оттолкнулась от лошадиной задницы и полетела в сторону певуна. У меня сердце удар пропустило, ей не хватило буквально полметра, когда Дуллахан схватил её за ногу и зашвырнул на светлую половину площадки.

Бесилка пролетела около тридцати метров и ещё с десяток кубарем прокатилась по земле, однако в конце