Барин-Шабарин 6 - Денис Старый

Вот только там, в пылевой завесе, которая образовалась от попадания ядер, уже полностью закрывался обзор для русских офицеров, не участвующих в бое, а только думающих, что вообще делать. Мало того, на позициях солдаты начали дышать воздухом, наполненным пылью, отчего некоторые уже отхаркивались кровью. И никто не додумался дать приказ урыть лица смоченными в воде тряпками.

— Бах-бах-бах! — три пушки, которые располагались на участке русской обороны, подвергавшейся атаке, разрядились.

Шрапнель на излёте, но всё-таки сбивала французских солдат, идущих первой линией. Вполне запланировано, и даже слабо, как для того, чтобы остановить пятнадцать тысяч решительно настроенных французов, ну или не только французов, но и тех, кто за них воет.

— Вперёд! — прокричал генерал Боске, уличая момент между перезарядкой русских пушек, и первым рванул в сторону холма.

По причине своей не такой уж и хорошей физической формы ему удалось пробежать в высоком темпе лишь только сто метров, после чего начало колоть в боку. Но общий ритм и задор атаки генералу передать удалось. А большее и не нужно. Сперва солдаты расчистят холм, а уже после на него взберется генерал.

Французские штуцеры, стрелявшие новейшими французскими пулями Минье, стали засыпать гребень холма смертоносными подарками. В то время, как иные солдаты дивизии Боске, поднимались по склону. И выстрелы со стороны десанта прозвучали намного раньше, чем могли чем-то ответить русские солдаты. Превосходство нарезного оружия налицо. Были и тут у русских штуцеры, но мало.

Между тем, желая хоть что-то противопоставить врагу, офицеры обороняющихся православных отдали приказ об открытии ответного огня. Мало того, что русские пули, пущенные из гладкоствольных ружей, если и достигали французов, то на излёте, сбивая противника с ног, но не убивая. Перезаряжаться, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то прицельно стрелять, было крайне сложно. Русские солдаты жмурили глаза, которые забивались пылью и начинали болезненно резать.

— Черти! Черти лезут! — закричали в суете боя где-то, не разобрать из-за пыли, рядом со склоном холма.

В бой шли французские зуавы. В дивизии Боске негроидов было даже больше, чем белых. Но это не означало, что африканцы плохо сражались, нет, их вышколили похлеще французов, ибо не жалели во время учения совершенно, забивая до смерти.

И явным преимуществом зуавов был как раз цвет кожи. Немало русских воинов опешили, когда из пыли, словно и на самом деле черти, возникали черные зуавы. Но не было той паники, которая ведёт к поголовному бегству. Русские солдаты сражались, кидали гранаты по склону, ещё больше подымая пыль. Штыки, порой, возникали из ниоткуда, из пыли, и разили французов и тех, кто сражается за Францию, не будучи даже белокожим.

Прогулкой атака для дивизии Боске не оказалась. Он сам растерялся, его дивизия осталась без управления. Но был расчёт на то, что русских на этом участке обороны в разы меньше, а потому и победа на здесь должна быть за французами.

А в стороне, как и положено цивилизованным офицерам, и русские, и французы с англичанами, несмотря на то, что могли бы достать друг друга штуцерной пулей, всматривались в сторону «облака пыли войны», силясь хоть что-то рассмотреть. Тщетно.

Они могли только слышать выстрелы, доносились крики, чаще всего от боли раненых солдат. И вот только сейчас приходило понимание, что эта война не будет ни лёгкой прогулкой для европейцев по русским землям, ни скорой победой для русских. Обе стороны оказывались решительными, умными воинами, выученными лучше, чем где бы то ни было в мире. Дух… воинский дух был и у французов и у русских, да и англичан в этот раз нельзя было обвинить, что они за спинами прячутся.

Через час, когда опала пыль, стало понятно… Русские не сдали позиции. Нет, они все умерли на своих боевых постах, но не отступили. Нельзя было сделать и пяти шагов на верху холма, чтобы не споткнуться о лежащее тело убитого воина.

Стоявший хмурым, чернее тучи, генерал-лейтенант Кирьяков видел в зрительную трубу, как зуавы, да и сами французы, ходили по холму, на русских оборонительных позициях, как сонно, с ленцой, добивали раненых русских солдат.

Заметил он и как некоторые православные воины, даже с раздробленной ногой или с ранением в живот, всё равно, раненными, умирающими, стремились поднять своё ружьё с примкнутым штыком и ударить европейца. И в голове Кирьякова, как и других русских офицеров, только начинало происходить осмысление всей той жестокой принципиальности, с которой разгорается эта война.

Но позиция потеряна… Правый русский фланг оказывался под ударом. И только дело времени, когда французы развернут и захваченные русские орудия, и затащат свои пушки, чтобы начать обстрел остальных русских позиций уже и фланга, расчищая проходы. Неожиданно для Кирьякова встал вопрос, уходить ли или умереть здесь, защищая русские рубежи?

Глава 19

— Ваше превосходительство, — мои мысли прервал Мирон. — Чисто всё. В городе не более двух тысяч турок, а, скорее, и того меньше. На пристани стоят четыре парохода. Австрийские, да галеры турецкие.

Вот уже вроде бы и не в возрасте малолетства пребывает Мирон, а как на войну пошёл, так ведёт себя, будто подросток, наполненный романтикой войны. В голосе моего, считай, адъютанта, отчетливо прослеживалась жажда деятельности. После явных успехов, Мирон теперь старается делать исключительно то, чего турки от нас ну никак не ждут. Это я своими делами приучил, что многое, что было невозможное, возможно и исключительно эффективно уже потому, что противник не ожидает подвоха.

Я понимал, что происходит с Мироном, а также с немалым количеством моих бойцов. Они становятся адреналиновыми наркоманами. Теперь без дозы опасности этим людям живётся некомфортно. Вот и стремятся в самое пекло, ну или под носом у врага крутиться. Надо будет обязательно подумать о том, как с этим впоследствии бороться. Адреналиновые наркоманы, как правило, плохо уживаются в мирной жизни, а может быть и такое, что пойдут по кривой дорожке.

Но подумаем об этом после, когда обязательно победим. То есть крайне нескоро. Все признаки говорят о том, что вот-вот, скорее всего, по весне, австрийцы всё-таки решатся на одну из самых серьёзных глупостей в своей истории. О том, что они собирают ударный кулак по направлению к Валахии, ни для кого не секрет. Да и в этом времени такие секреты ещё не научились сохранять в тайне.

— Что предлагаешь?