Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

одиннадцать утра следующего дня Тео вышел из палаты в своих вещах. Ребята приходили, пока он спал, и принесли ему перекусить — как оказалось, еда в сумму лечения не входила. Дежурная медиведьма обругала друзей Нотта, которые «невоспитанно пытались пробиться в палату даже не к родственнику!», но показала ему дорогу к каминам.

Уже выходя, он вдруг столкнулся нос-к-носу с понурым Невиллом Лонгботтомом в сопровождении монументальной, воплощающей словосочетание «железная уверенность» своей бабушки. С Невиллом он переписывался совсем недавно — поздравлял его с днём рождения, отправив в подарок абонемент «мастерской Донован». Аделаида, как оказалось, перенесла торговлю в Ливерпуль, но не отказалась от клиентов.

— Невилл! Леди Августа, добрый день.

— О, Тео, — кисло улыбнулся Лонгботтом, пожимая его руку. — Чего ты тут делаешь?

— Сломал руку, а дома не было зелий, — развёл руками Тео. После укрепляющих зелий у него было отличное настроение — он чувствовал, что буквально переполнен силами. — Пришлось идти в Мунго.

— Идти? — усмехнулась леди Августа. — Вы что, добрались сюда через магглов?

— Нет, через камин, — удивлённо ответил Нотт.

— То-то же. Формулируйте мысли правильно, юноша, если хотите добиться хотя бы трети от своих мечтаний.

Невилл покраснел. Тео понял, что его бабушка знает о политических планах Нотта.

— Спасибо, леди Лонгботтом, это очень ценный совет, — поблагодарил он её задумчиво. — А вы чего здесь? Что-то случилось?

— Двенадцать лет назад случилось, — хмуро ответил Невилл, сжав кулаки. Его бабушка одобрительно кивнула. — Лестрейнджи. Пока, Тео. Увидимся в Хогвартсе.

Недоумённо попрощавшись с Лонгботтомами, Тео проводил их взглядом и направился к каминам. За порох ему пришлось заплатить аж кнат.

* * *

— Больше! Никаких! Заклинаний! Когда я у толчка! — друзья виновато смотрели на Теодора, уплетая вместе с ним пиццу. — Я не держу на вас зла, всё равно сам виноват, но, Мерлин и Моргана! А если бы я сидел на толчке? А если бы ты, Дин, там уединился с руками своими?

Дин потупился, Артур захихикал.

— Я-то хоть с руками, а ты по ночам стонешь, — пробурчал он. — Спать не даёшь.

Теодор покраснел уже сам.

— Это кошмары! И вообще. Так что, вот, что я думаю. До Хогвартса меньше трёх недель — доживём их в спокойствии, а уже там и начнём тренироваться. Вместе с остальными.

Следующий день Теодор посвятил тому, чтобы научиться изящно наколдовывать «чары цветочного букета», перемещавшие к нему в руку цветы с ближайшего подходящего по его мыслеобразу газона. Альтернативой были заготовки, когда букет ему оставалось лишь расколдовать от уменьшения. Поскольку выпустить в Хогсмид должны были уже в октябре, а какие в октябре цветы, он решил сработать на опережение и подготовиться.

Конечно, Джинни никто бы не отпустил в Хогсмид, она была второкурсницей, но ничего не мешало принести в школу цветы для неё — и удивить Джинерву сногсшибательным букетом. Под эту мысль ему спалось особенно приятно.

Тео пробовал весь следующий день, и отлучавшийся к родителям Дин, вернувшись и узрев масштаб цветочной трагедии, с широкой ухмылкой рассказал, что все окрестные газоны лишились каких-либо цветов, а маггловская полиция ищет серийных похитителей с клумб. Только когда он описал, что они готовятся штурмовать Нотт-холл, Теодор понял, что приятель шутит, и окатил его водой.

Так и шли дни.

В конце августа он приготовил аж три заготовки из красивых красных роз, жёлтых тюльпанов (цвета Гриффиндора!) и золотистых пионов. «Убрав» их в свою остроконечную шляпу, которую надевал не так часто, он удостоился бурчания Артура, который заявил, что в этой шляпе Теодор похож на Малфоя, только высокого.

Теодор обиделся.

Поскольку делать ничего особо не хотелось, и сидеть в четырёх стенах — тоже, он решил выбраться в Косой переулок. Бут в последнем письме написал, что побег Блэка едва не заставил его родителей перевести его в Шармбаттон, и лишь незнание им французского языка помешало этому. Тео не был в Косом с конца июля, когда они покупали книги и вещи для школы.

Действительно, атмосфера в центре магического квартала Лондона стояла гнетущая. Шёл легкий дождик, и Тео похвалил себя, что надел и мантию, и шляпу. Погода стояла вполне сентябрьская. Дети и подростки, совершавшие покупки к школе, облюбовали «Молнию» в витрине «Всё для квиддича», а несколько молодых магов громогласно обсуждали, как же они бы расправились с Сириусом Блэком, оглядываясь на ровесниц, что рассматривали витрину «Всей косметики» Жака Арманьяка.

Теодор, огибая лужи, пошёл в сторону магазина сов. Иногда он по какому-то наитию приходил туда в меланхоличном настроении. Птичий гомон ассоциировался с давними воспоминаниями, теми самыми, когда в его мире были только домовики, гиппогриф, любящий отец и миссис Клируотер.

Он простоял с совами полчаса, глядя в пустое окно. Слёзы стекали по щекам Теодора, капая на пол, и даже обычно громогласный продавец в этот раз с уважением отнёсся к его настроению. Вдруг он в окне увидел знакомую рыжую макушку — и, сморгнув последнюю слезинку, понял, что нужно делать.

Эмоции Джинни были непередаваемы — ещё сильнее его поступком впечатлились её родители и братья. Пожалуй, это воспоминание стоило того, золотые пионы отлично шли к румянцу на щеках веснушчатой, вытянувшейся Джинни и рыжине её волос.

Уже отойдя от компании Уизли он услышал, как Поттер сдавлено поздравляет Джинни с днём рождения, и его улыбка оказалась ещё шире.

Глава 27

Хогвартс должны были охранять дементоры. От Сириуса Блэка, тёмного мага, который сбежал из Азкабана, чтобы добраться до Гарри Поттера. Существа, питавшиеся человеческими эмоциями, высшая форма эволюции (или разложения) вампиров, когда они совершенно теряют человеческий облик, но не интерес к магам и магглам, должны были окружать единственную магическую школу в Британии, которую одновременно с тем называли «самым безопасным местом» островов.

Само по себе это сочетание тезисов, по меткому выражению страшного разозлённого райвевнкловца Бута, было «оксюмороном», сочетанием несочетаемого.

Среди студентов ходили слухи, что во время остановки поезда за несколько часов до Хогсмида дементоры даже поднимались в какие-то вагоны, но Тео и его компания ничего не заметили необычного. Зато уже на пороге замка, выходя из кареты, запряжённой, как и год назад, фестралами, он, обернувшись на озеро, различил сгустки магии, парящие над деревьями Запретного леса.

Новым преподавателем Защиты от Тёмных Искусств, взамен уехавшего Локхарта, стал некий Римус Люпин, потерто выглядящий мужчина, носящий на себе метку проклятья. Тео для себя решил, что это отставной аврор или взломщик проклятий, который был вынужден влачить существование в нищете, пока Дамблдор не привлёк его в этом году. Судя по слушкам по столу факультета, что