Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

– Скажите, а Ухов жив? Где сейчас находится батискаф с экипажем? – внезапно перебил Сидорова Алексеев.

– Владимир Анатольевич, не буду от вас скрывать: связи с батискафом пока нет. Но их ищут и мы уверены, что скоро ситуация прояснится. В отсутствие Ухова я прошу помощи у вас. Собирайтесь, катер у левого борта, ожидают лишь вас и доктора. Старпом Натаров возглавит вашу группу. Договорились?

– А что это за объект? Удалось выяснить? – тихим голосом приговоренного к публичной казни на эшафоте поинтересовался Алексеев.

– Да, выяснили. Я уже посылал своих офицеров разведать ситуацию визуально. Это американская атомная подводная лодка «Вашингтон».

–Ясно. Через десять минут я буду готов.

Когда Алексеев вышел на шкафут левого борта, то оказалось – все ждут только его.

– «Наука», давайте быстро в катер, у нас слишком мало времени, – вежливо, но резко приказал старпом.

– Нам долго плыть? – поинтересовался Алексеев у Натарова, едва вступив на палубу катера.

Вокруг обозначились улыбки моряков и легкий издевательский смешок окружающих. Кто-то принялся разъяснять ученому, что «плавает» только дерьмо, а моряки по морю ходят, но в это время Натаров скомандовал рулевому запускать двигатель и катер медленно отошел от ССВ, взяв курс на юго-запад. Судно связи, словно маленький островок великой Родины, постепенно растворялся в густом тумане, и у всех, кто находился на катере, появилось чувство, возникающее всякий раз, когда человек покидаешь родной дом и отправляется в неизведанное и опасное путешествие. Понимая сложность и непредсказуемость задания, люди предпочитали помалкивать, а установившуюся относительную тишину нарушали лишь размеренное урчание двигателя, да всплески океанской волны, периодически бьющей о борт катера.

Старший помощник, как опытный моряк, глядя на компас, давал указания рулевому. Минут через сорок Натаров приказал сбавить обороты двигателя и катер пошел вперед намного медленнее. Через какое-то время впереди сквозь туман все отчетливее стал проступать мигающий красный огонек.

– Разведчики, которые первыми подходили к объекту, обозначили это место сигнальной вешкой, – объяснил старпом природу огня, – привязали её к кнехту и обозначили для нас.

Подошли вплотную к объекту. То, что перед ними – севшая на мель субмарина, не было никаких сомнений. Лодка имела небольшой крен на правый борт и дифферент на корму. По этой причине кормовая часть была скрыта под водой, а нос вместе со значительной частью рубки, находились на поверхности.

– Похоже, никаких признаков жизни на этой посудине нет, – высказался кто-то из офицеров, пока экипаж катера предпринимал попытку пришвартоваться к субмарине. Когда, наконец, удалось это осуществить, старпом приказал всем прибывшим осторожно по шторм-трапу забраться на легкий корпус субмарины впереди ограждения рубки.

Начали действовать по заранее намеченному плану. Натаров отдавал четкие команды и все, кто прибыл вместе с ним, старались выполнить их как можно быстрее и лучше. Но верхний рубочный люк отдраить снаружи так и не удалось. Тогда опытный Натаров принял другое решение: боцман вместе с двумя старшинами налегли на люк, расположенный в носовой части над первым отсеком. На лодках такие люки именуют «торпедопогрузочными». С огромным трудом им это удалось, после чего старпом отдал весьма логичное и обоснованное приказание:

– Всем отойти от люка. Химик, постарайтесь определить уровень радиации и СО 2 внутри. Опускайте вниз ваши приборы. Док, помогите ему.

К люку подошел высокий офицер в комбинезоне. В руках он держал катушку с кабелем, на конце которого были закреплены датчики с дозиметрами. Все напряглись, понимая важность момента.

– Евгений Константинович, уровень радиации и уровень углекислого газа в пределах нормы, – наконец радостно доложил старпому химик. Нет никакой загазованности. Предполагаю, что тут дело не в аварии реактора или пожаре. Тут что-то другое.

Все облегченно вздохнули, а старпом Натаров высказал то, о чем многие думали.

– Наступает момент истины. В состав первой поисковой группы войдут десять человек. Работать парами, страховать друг друга и постоянно быть на связи. Включайте рации. Всем, кто идет вниз ничего не трогать руками. Если наткнетесь на что-нибудь необычное, сразу докладывать мне, будем проводить видео-фотосъемку. Дальше центрального поста – не ходить. По возможности необходимо изъять вахтенный журнал или еще какие-нибудь документы. Основной акцент на вооружение и иные неожиданные находки. Всем все понятно? Время работы – не более двадцати минут. Пошли!

Алексееву было очень страшно. Этот страх холодил его спину и периодически хватал за горло, мешая дышать. Но взяв в руки фонарь и дуплексную портативную рацию, он отрешенно полез в люк вслед за доктором и начал спускаться вниз. Стальной трап привел их прямо в торпедный отсек. Постоянно принюхиваясь и рассматривая окружающую обстановку, выхваченную ярким лучом фонаря из темноты, они осторожно и с опаской осматривали содержание субмарины. Алексеев ожидал увидеть множество трупов, но людей нигде не было видно. Запаха хлора или дыма также обнаружить не удалось, что вселяло определенную долю оптимизма. На поддонах они обнаружили полный комплект торпед МК-48, предназначенных для пуска через четверку носовых аппаратов. Специалист по вооружению тут же склонился над этим грозным оружием и принялся что-то фиксировать и ощупывать, а Алексеев и Док пошли дальше. Миновав открытый люк внутри лодки, они оказались в проходе, где обнаружили несколько жилых помещений. Док окинул опытным взглядом кубрики и заметил:

– Похоже, на этих койках еще недавно спали люди. Но где сейчас эти парни? Пойдем, «наука», старпом сказал, что за этой переборкой должен находиться центральный пост. Может быть, там все прояснится?

Освещая узким лучом фонаря небольшое пространство перед собой, Натаров и остальные специалисты группы досмотра, пошли дальше. По одному проникли в следующий отсек. В нем, как и предполагал старпом, располагался центральный пост. Людей там также не было и, начиная осмотр, Алексеев испытал суеверный страх. В голове ученого пульсировало: «Куда пропал экипаж? Это какая-то чертовщина и мистика!»

Тем временем невозмутимый Натаров прежде всего осматривал приборы и датчики, расположенные на передней переборке, где должен был находиться вахтенный офицер. После этого он перешел на пост погружения и всплытия, откуда осуществлялось управление балластной системой лодки. Натаров тихо выругался, так как из-за отсутствия электропитания было невозможно определить состояние клапанов основных балластных цистерн. Он продолжил обход, осмотрев поочередно радиолокационный и гидроакустический комплексы, затем пост управления огнем.

У трубы перископа на штурманском столе лежала батиметрическая навигационная карта. На ней, среди виляющих изобат, указывающих глубины океана в районе плавания, был прочерчен курс субмарины.

– Заберите карту с собой, – приказал Натаров. – Мы подробно её изучим, когда вернемся на ССВ.

– А вот и вахтенный журнал!– радостно воскликнул один из офицеров, осматривая небольшой столик у переговорного устройства.

Журнал передали Натарову и тот, сразу же отыскав последнюю запись, стал