Умберто Нобиле и «Италия» на Северном полюсе. Политика и история по неопубликованным документам 1928–1978 гг - Клаудио Сиколо

К тому же у всех создалось впечатление, что ответственность за провал операции по спасению пропавших без вести полностью лежит на Романья, который руководствовался неопределенными и необоснованными приказами из Рима. В послевоенное время эти приказы по умолчанию приписывались Итало Бальбо.

Загрузившись в Бергене углем, «Красин» продолжил свое плавание.

23 июня он был вблизи архипелага Шпицберген. Самойлович рассказывает в своих воспоминаниях, что в эти дни он получил приказ Уншлихта прибавить хода, чтобы забрать потерпевших и, возможно, если будет такая необходимость, взять на борт Нобиле[606].

Когда корабль вошел в Кингсбей, Самойлович отказался от предложения Романья остановиться и взять на борт летчика Вольдемара Кремера, потому что посчитал это бесполезным, и продолжил движение к бухте Виргохамна, где стоял корабль «Читта ди Милано»[607].

30 июня «Красин» достиг бухты Виргохамна. Самойлович решил не останавливаться и не встречаться с итальянским кораблем, то есть не забирать Нобиле на «Красин». Тот предложил плыть с советсткими моряками и давать указания. Хотя Самойлович самостоятельно решил продолжать путь без остановок, тот факт, что в бухте Виргохамна корабли не встретились и Нобиле не сел на борт ледокола, он объяснил позже нежеланием итальянцев сотрудничать и непонятными сообщениями, шедшими с итальянского корабля за подписью то Нобиле, то командира «Читта ди Милано»[608].

Радиограммы, циркулировавшие между итальянским кораблем, Римом и Москвой, опровергли слова Самойловича.

30 июня капитан Романья телеграфировал в Рим, сообщая, что «Красин» объяснил ему, что не остановился в бухте Виргохамна из-за недостаточной глубины воды и потому, что он имел приказ как можно быстрее дойти до острова Ли-Смита[609].

Что касается Нобиле, в тот же день Романья обратился к Сирианни и Сенни с просьбой разрешить генералу сесть на ледокол «Красин». Просьба была одобрена Сирианни[610].

Но советская миссия в Осло, напротив, отказала, мотивируя это тем, что на борту «Красина» нет места[611]. Тогда Гранди 2 июля обратился с аналогичной просьбой к итальянскому послу в Москве Витторио Черрути[612]. Советское решение было подтверждено послу Черрути, и он передал его в Рим двумя телеграммами 2 и 6 июля 1928 года. Мотивация была все та же: на борту «Красина» для Нобиле нет места[613].

Итак, встреча в бухте Виргохамна «Красина» с «Читта ди Милано» и посадка Нобиле на ледокол 30 июня 1928 года не состоялись из-за решений советского Комитета помощи в Москве и советской дипмиссии в Осло, а вовсе не из-за отказа командира Романья, как указывает Самойлович в своих воспоминаниях и как с негодованием писал Нобиле[614].

Промедления и противоречия в сообщениях Нобиле о пропаже дирижабля: свидетельства Мариано и Цаппи о поведении Нобиле

Возможность найти корпус дирижабля и тех, кто на нем оставался, была поставлена под сомнение самим Нобиле. 9 июня он лаконично сообщил: «Дирижабль пропал в другом месте, к востоку, примерно в 30 км»[615].

Он учитывал быстрое движение льдов (около 20 км в день) в самых разных направлениях и время, прошедшее с момента падения дирижабля на лед. Однако этой информации было явно недостаточно, чтобы судить о том, где мог бы оказаться корпус с людьми и насколько реально их спасение.

Только 24 июня, после того как Нобиле вывезли из «красной палатки», он начал добавлять другие детали, которые могли бы точнее указать путь спасателям, будь они известны раньше.

В 1945 году Нобиле оправдывал задержки своих сообщений, обвиняя радиосвязь корабля «Читта ди Милано», то есть капитана Романья и его подчиненных в том, что они недобросовестно принимали радиограммы[616].

И все-таки после первых радиосообщений и других, последовавших за ними, прошло немало времени. В этот период Умберто Маддалена на своем гидросамолете S.55 пролетел над «красной палаткой», сбросив потерпевшим продовольствие, и потом, 22 июня он снова прилетел туда вместе с гидросамолетом Dornier Wall Marina II, которым управлял Пьерлуиджи Пенцо.

Как только Нобиле поднялся на корабль «Читта ди Милано», он сообщил Романья, что после удара о лед гондола с частью экипажа отвалилась, а ставший легким корпус с шестью членами экспедиции взмыл в небо и исчез на 110°. Еще он сказал, что некоторое время спустя его товарищи видели на горизонте огромный столб дыма, вызванный падением и возгоранием бензинового бака. Генерал предложил начать поиски в конусе десяти градусов справа и десяти слева от указанного направления максимум до 150 км[617].

В следующие дни своего пребывания на корабле Нобиле выдвинул гипотезу, что его товарищи выжили.

Итак, 30 июня 1928 года Романья передал следующую телеграмму:

«Генерал Нобиле подтверждает, что возможно в десяти километрах от палатки и не более того должны находиться указания на судьбу дирижабля и потерпевших тчк Те, кто видел столб дыма, сказали генералу, что он был огромных размеров, но поскольку видимость была слабой в тот день из-за плохой погоды, этот дым мог бы происходить как от всего дирижабля, так и от упавших топливных баков»[618].

Наконец, лишь несколько дней спустя, 5 июля 1928 года, Нобиле через Романья отправил Сирианни и Бальбо телеграмму с более подробным отчетом о возможном падении корпуса дирижабля, давая надежду на спасение экипажа и указания, как их искать.

По мнению Нобиле, падение дирижабля произошло из-за утечки водорода. Сначала он думал, что это случилось из-за утечки в обледеневших клапанах и поэтому за несколько секунд до падения отправил Ренато Алессандрини проверить клапаны в верхней части. Операция не удалась из-за быстрого снижения аппарата. Потом он подумал, что утечка происходит из-за разрыва оболочки. Какова бы ни была причина утечки водорода, Нобиле считал, что в таких условиях дирижабль мог держать воздух не более получаса, а значит, они должны были находиться в двадцати-тридцати километрах от места падения в направлении 110°. Лишь спустя несколько дней после крушения Нобиле узнал, что его товарищи примерно через двадцать минут после падения видели столб дыма, густого и черного. Они подумали о взрыве дирижабля и неизбежной гибели шести человек, оставшихся в корпусе. Потом появилась гипотеза, что дым появился из-за баков с бензином и маслом, выпавших случайно или сброшенных как балласт, чтобы замедлить падение корпуса. В этом случае оставалась вероятность того, что товарищи остались живы. Основываясь на этих догадках, Нобиле рекомендовал исследовать сектор в 60 градусов в направлении 110 градусов на расстоянии 20 километров. Здесь