Пират. Тайна золотого клинка - Андрей Андреевич Леонтьев

– Как же я долго ждал этого! с ухмылкой на лице он направил пистолет на меня.

Все внутри сжалось, но не от страха быть застреленным, а от того, что это попросила сделать Мария. Я не мог поверить, что она так поступает со мной. Перед смертью я осмелился взглянуть на нее в последний раз и увидел, что она наклонилась за кристаллом, который я выронил. Как только она прикоснулась к нему, по глазам мне ударила ослепительно-белая вспышка.

«Ты выполнил свою часть договора, Леонард,» – прозвучал голос волшебницы из пустоты.

В ярком свете я увидел, как Тич сжался и прикрыл глаза. Затем раздался хлопок, и подо мной проломились доски, на которых я лежал. Поднимая клубы дыма и пыли, я полетел вниз, приземлившись на грязный берег у воды.

Кажется, мне представилась возможность бежать. Пробравшись сквозь грязь и ступив на твердую поверхность, я помчался что было сил. Я двигался не разбирая дороги, с трудом продираясь сквозь сырые ветки и поскальзываясь на мокрых корягах. Бок сильно болел, и я не мог глубоко вдохнуть. Но гораздо больше меня мучил вопрос: как Мария могла так поступить со мной? Хотя чему тут удивляться: такой человек, как она, редко привязывается к людям. Это был лишь вопрос времени. Ее последние слова не вылетали у меня из головы и прокручивались снова и снова, от невероятной обиды мне хотелось рыдать.

Что делать дальше?

* * *

Как только Мария дотронулась до кристалла, вспыхнул яркий свет. Это волшебница почувствовала огромную силу, и ослепить окружающих ей не составило особого труда. Она решила, что должна уберечь Леонарда и оградить его от беды. Дестини протянула руку в сторону человека, оказавшего ей величайшую услугу, и щелкнула пальцами. Пол под ним проломился, и он упал на берег под домом.

Волшебница не хотела причинять никому вред и тем более убивать при помощи кристалла. Леонард был теперь в относительной безопасности, и она решила просто исчезнуть вместе с кристаллом.

Когда яркий свет рассеялся, Мария не сразу начала понимать, что произошло. Перед ее глазами стоял лишь размытый светлый блик, и она сидела на деревянных досках пола, озадаченно моргая. Помощника Тича и остальных матросов постигла та же участь. Поскольку Тич стоял спиной к кристаллу, он пострадал гораздо меньше остальных и быстрее оклемался. Он попытался взглядом найти волшебницу и кристалл, но безуспешно. Разглядев Марию, он ковыляя подошел к ней, но она еще долгое время не могла прийти в себя.

Часть третья

Поиски

Глава 11

Время

Что чувствует растоптанный судьбой человек? Человек, которому пришлось пережить очередной ее удар, сбивший с ног и вытянувший все силы? Как подготовить себя к этим несправедливым тычкам по твоей жизни? Как смягчить падение, к которому ты абсолютно не готов?

Когда тебе хорошо, то кажется, что ты можешь преодолеть и пережить любые испытания, посланные тебе свыше, а с минутным отчаяньем справиться лишь уронив пару горьких слез. Но когда ты сталкиваешься с этим, то на практике все оказывается не так просто. Отчаянье, горечь утраты, разочарования, неудачи, предательство и все то, что может сломить тебя, сделать слабым и отнять вкус к жизни, – гораздо сильнее, чем размытое понятие счастья, которое так легко спугнуть. Если ты ступил на черную полосу, кажется, что просвета не будет больше никогда.

Но наряду с этим борьба с самим собой и чувство злости могут сработать как лекарство и дать пусть слабый, но твердый стимул двигаться вперед. И, как и любая человеческая рана, телесная или душевная, для своего восстановления она требует времени…

* * *

«Вперед! Останавливаться нельзя!» – внушал я себе, пробираясь по темному лесу. Я не знал, как перебороть обиду, комом подкатившую к горлу. Меня охватило отчаянье, я не осознавал, что делал и что видел перед собой. Несколько раз я оглядывался назад, перебарывая в себе желание вернуться и поговорить с Марией. Мне все казалось, что это какое-то недоразумение, но в ушах до сих пор стоял ее приказ расправиться со мной. Нет. Никакой ошибки тут не было. Я был выброшен как ненужная вещь.

Я никак не мог отойти от произошедшего. Перед глазами всплывал Тич, который обрадовался, когда ему представилась возможность прикончить меня. За что он так возненавидел меня? Как плохо я разбираюсь в людях! Я совершенно не почувствовал столь очевидной неприязни к себе.

Я отказывался понимать, что чуть не встретил смерть от людей, которым доверял. И тут я вспомнил слова волшебницы, которые она сказала мне во сне: «Никому нельзя верить!»

Усталость давала о себе знать, но я не прекращал бежать. Падая в очередной раз, я поднимался и мчался дальше, пробираясь сквозь кусты и спотыкаясь. Неожиданно земля под ногами пропала, и я упал в овраг, по которому протекал неглубокий ручей. Плюхнувшись с брызгами в прохладную воду, я намочил колени и руки. Выбираясь из воды по мокрой земле и траве, я на четвереньках поднялся по отвесному оврагу на другую сторону. Теперь и собака не возьмет мой след, и охотники остались на другом острове – вряд ли кто-то сможет выследить меня в темноте. Я и сам, наверное, не выберусь отсюда.

Остановившись, я облокотился на ствол дерева, чтобы перевести дыхание. Оглянувшись по сторонам и посмотрев в непроглядную тьму, я испытал ужас. Вокруг меня росли деревья и кустарники. Легкий ветер качал их ветви, листья шелестели, и казалось, что кто-то пробирался сквозь них. Не хотелось бы встретиться с каким-нибудь зверем, обитавшим здесь. Я немного отдышался, и ноги снова понесли меня вперед. Трудно было сдерживать свое воображение, рисующее чудовищ, выглядывающих из-за деревьев. И теперь, помимо обиды, мое тело взял под контроль ужас, который было невозможно побороть. По телу время от времени пробегала судорога, удары сердца отдавались в ушах, дыхание было скованно, тело – напряжено. Казалось, вместо крови по венам протекает страх.

Я бежал, и мне казалось, что я преодолеваю последние метры в своей жизни, как вдруг впереди послышался колокольчик. Его звон сначала еле коснулся моих ушей, но с каждым шагом становился все четче. Я замедлил бег и старался не шуметь, на ощупь ступая по земле. Мне приходилось двигаться наугад, натыкаясь на стволы деревьев и царапая себе лицо ветками, но то, что предстало передо мной, я разглядел и в кромешной темноте.

На меня не мигая смотрели два переливающихся желто-зеленых глаза. Остановившись, я приготовился к