Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

ввели в бой 424-й стрелковый полк, который выдвинулся в стык между левофланговым 419-м стрелковым полком и соседним 219-м стрелковым полком 11-й стрелковой дивизии в 700 м северо-восточнее отметки 33,8. Таким образом, части дивизии к 16 часам вели бой на лесном участке между Синявинским болотом и болотом юго-западнее рощи «Круглой» на линии 500 метрами севернее отметки 33,8, фронтом на юг.

В этот день случилось крайне неприятное происшествие. Во время обстрела был убит командующий артиллерией 2-й Ударной армии генерал-майор Д.Д. Калашников.

Немецкие доклады и донесения крайне лаконично сообщают, что смогли удержать все свои позиции. Немцы понимали, что в условиях, когда 18-я армия вынуждена вести оборонительные бои сразу на нескольких участках, ждать резервов не приходится. Действительно, теперь у Линдеманна оставались только те дивизии, на личный состав которых нельзя было положиться. Все остальные или понесли большие потери, или уже были задействованы на других участках. Положение было угрожающим. Командиру XXVI корпуса оставалось только выражать свою благодарность подчиненным. Пехоты в резерве у него почти не оставалось.

После боев 13–14 февраля наши соединения продолжали занимать крайне невыгодные позиции, простреливавшиеся противником. Глубина обороны 73-й бригады на высотах составляла всего около 200 м. С передовых позиций войск Волховского фронта вражеская оборона почти не просматривалась, чрезвычайную сложность вызывала корректировка огня, в результате артподготовки велись по площадям и огневые точки немецкой обороны оставались неподавленными.

Зато противник имел возможность обрушивать на 18-ю стрелковую дивизию всю мощь своего огня. Ее фланги были открыты, и на «болотном» плацдарме дивизия оказалась в самом настоящем огневом мешке. Плохо обученные пехотинцы не умели вести бой на такой пересеченной местности.

Немецкие артиллерийские наблюдатели в ряде случаев могли вести наблюдение на всю глубину советской обороны. В их распоряжении была мощная артиллерийская группировка (три артиллерийских полка, полк реактивных минометов, артиллерия РГК). Позиции артиллерии были хорошо замаскированы. При любой попытке перети в наступление немецкая артиллерия открывала интенсивный огонь. Только артполк 11-й дивизии выпустил 13 февраля более 2000 снарядов[249]. Подавление огня вражеской артиллерии было крайне затруднительно. Ведь снарядов для основных орудий, использующихся в контрбатарейной борьбе, было до обидного мало.

Несмотря на то что наступление явно не принесло желаемого результата, 15 февраля боевые действия продолжились. 18-я стрелковая дивизия, прорвав оборону противника, к 13 часам овладела гребнем безымянной высоты севернее отметки 33,8. Из сравнения наших документов и донесений противника видно, что, как только у красноармейцев обозначился минимальный успех, противник тут же контратаковал. Итог был крайне печальным для частей 18-й стрелковой дивизии. К концу дня часть подразделений ее 414-го стрелкового полка была уничтожена противником. При всем напряжении февральских боев, судя по донесению 61-й пехотной дивизии, ее потери суточные потери редко превышали 50 человек убитыми и ранеными[250]. Для сравнения: потери только 128-й стрелковой дивизии достигали 700 и более человек в день.

16 февраля советское наступление возобновилось с 10 часов утра. Результат получился вполне закономерный и ожидаемый. Ни на одном участке противник не дал возможности остаткам наших войск добиться хотя бы минимального успеха. 17 февраля части 128-й стрелковой дивизии пытались действовать мелкими группами. Но везде противнику удавалось обнаружить их раньше, чем они успевали выполнить свою задачу. Плотный огонь накрывал группы наших бойцов. Поэтому немецкие полковые и дивизионные донесения однотипны. Никаких успехов, судя по ним, у наших солдат не намечалось. Следует признать, что 2-я Ударная армия, так же как и ее сосед справа, застряла в прочном позиционном тупике. В это время сменился командир 128-й стрелковой дивизии. Теперь дивизией управлял полковник Потапов, бывший командир 191-й стрелковой дивизии, снятый за неудачу в январе 1943 г. Вдобавок если с участка, где наступала 67-я армия, немецкое командование не снимало силы для действий южнее, то здесь было наоборот. И это вдвойне неприятно. Но, видимо, другого результата здесь и не могло быть. Слишком малое время на подготовку, отсутствие свежих сил, большие потери, понесенные ранее – все это не могло не привести к неудаче. Правда, боевые действия продолжились и 18 февраля. Но положительного результата это не принесло.

Для немцев цена их оборонительного успеха тоже была довольно велика. К 20 февраля только 11-я пехотная дивизия потеряла 369 человек убитыми (8 офицеров), 1257 ранеными (20 офицеров), еще 104 человека было признано пропавшими без вести. Казалось бы, силы противника измучены до предела. При этом и Ленинградский, и Волховский фронты ведут наступление на других участках, и теперь здесь остается только зализывать раны. Но в штабах решили по-иному.

Последнее февральское наступление южнее Ладожского озера

Несколько дней войска Ленинградского и Волховского фронтов не предпринимали активных действий южнее Ладожского озера.

Относительное затишье здесь продолжалось недолго. К 22 февраля должен был начаться новый этап боев. 67-я и 2-я Ударная армии снова должны были идти в наступление. Если пытаться рассмотреть его в рамках общего хода событий под Ленинградом в феврале 1943 г., то это последнее наступление имело значение только как локальная операция по улучшению своих позиций. К этому моменту последний шанс на успех в боях под Красным бором был уже почти упущен. Правда, 55-я армия все же собиралась наступать дальше.

А вот войска 54-й армии Волховского фронта уже не только потерпели неудачу в боях у Смердыни, но и частично были окружены противником.

В состав ударной группировки 67-й армии вновь ввели 86-ю стрелковую дивизию. Ее командира во время боев по прорыву блокады, полковника Трубачева, ранило в феврале, когда в Шлиссельбурге взорвался склад с боеприпасами. Дивизию теперь возглавлял заместитель командующего 67-й армией генерал-майор В.К. Парамзин. Ранее он командовал 142-й стрелковой дивизией. К 13 февраля дивизия получила более 2000 человек пополнения. Численность ее довели почти до 8000 человек. Основным стрелковым вооружением осталась винтовка, станковых и ручных пулеметов в дивизии было до 220 штук (довольно много, по тогдашним меркам). В течение нескольких ночей февраля дивизия сменила части 138-й и 142-й стрелковых бригад и 13-й стрелковой дивизии. Она заняла исходный рубеж для наступления: северная окраина Арбузово – «Паук» – отметка 20,5. Дивизия имела задачу во взаимодействии с 142-й стрелковой дивизией с утра 22 февраля прорвать оборону противника. Главный удар наносился на ее левом фланге. Помимо артиллерии, вместе с дивизией предстояло действовать двум танковым бригадам. Это были уже давно участвующие в боях на этом направлении 152-я и 220-я бригады.

Перекресток дорог. Основные дороги 67-й армии на левом берегу Невы сходились здесь

142-ю стрелковую дивизию для этого наступления пополнили за