Иван Царевич и Серый Волк 3 - Елена Александровна Усачева

Иван взял микрофон, покрутил его в руках, проверил звук:

– Раз, раз...

– Ура-а! – вдруг заголосил народ.

– Я извиняюсь, я ещё не начал, – стушевался Иван.

Но люди вокруг его не слышали. Они продолжали верещать как одержимые:

– Ура-а-а!

– А сейчас ещё не закончил, – попытался остановить их Иван.

– Ура-а-а!!!

Крик перешёл в общее ликование.

Тонкий перехватил микрофон у опешившего Ивана и протянул царевне:

– А теперь слово Василисе!

– Ой, это так неожиданно, – заторопилась царевна. – Я не готовилась. Но если вы хотите...

Народ вдруг снова заорал, не дав ей договорить:

– Ура-а-а!!!

Тонкий забрал микрофон.

– Прекрасная речь! – заявил он.

– И это Василиса ещё не готовилась! – льстиво поддакнул Толстый.

– Ура-а-а!!! – ликовал народ.

Василиса с Иваном недоуменно посмотрели на толпу. Какие-то они слишком уж весёлые, нет?

– Как нас любит наш народ! – удовлетворённо промурлыкал Кот.

– Аж до поросячьего визга, – мрачно прокомментировал Волк, которому совершенно не нравилось происходящее.

Но Тонкий гнал вперёд, не давая друзьям опомниться.

– А теперь пришла пора торжественно перерезать ленточку!

Он рванул к чему-то большому, скрытому под непроницаемой тканью.

Герои шагнули за ним. Толстый выдал Ивану здоровенный топор и велел:

– Держите.

– Зачем? – не понял Иван.

– Иначе упадёт, – хихикнул Толстый и выпустил топор из рук.

Иван еле успел подхватить орудие труда. И что ему с ним делать?

Тонкий уже во всё горло орал:

– Один маленький взмах для Ивана, но гигантский размах для всего Три-девятого царства!

Тут только Иван заметил, что вокруг загадочного объекта, накрытого тканью, стоят колышки, а между ними натянута крепкая такая верёвка.

А, ну теперь понятно. Если верёвка, то только топором. Вот если бы была ленточка, тогда понадобились бы ножницы.

Иван замахнулся и рубанул. Оглушительно грянул оркестр. Снова заголосила толпа. Покрывало упало, обнажив большую трубу. Она была загнута в виде подковы и двумя концами уходила в землю. На ней лампочками горела надпись: «ПОВИДЛОПРОМ В КАЖДЫЙ ДОМ».

– Так, стоп, – вдруг сообразил Иван, поудобней перехватывая топор. – А кто это тут без меня...

– Никто! – затараторил Тонкий.

– Без вас – что вы?! – залебезил Толстый, осторожно забирая топор.

– А кто подписал? – не успокаивался Иван.

Братья не давали ему опомниться.

– Вы, – заверил Тонкий.

– Когда? – опешил Иван, который ничего такого не помнил.

– Прямо сейчас, – хохотнул Толстый и сунул царевичу под руку папку с прикреплённой бумажкой.

– Где? – продолжал изумляться Иван.

– Да вот! – радостно сообщил Тонкий, подхватил руку Ивана, вложил в безвольные пальцы печать и шарахнул оттиск на документ.

– A-а...

Иван вгляделся в печать. Она гласила: «ОК». Вроде всё правильно. Документ есть, печать есть.

– Ну, это... другое дело... – кивнул царевич, вроде как успокоившись.

Чтобы закрепить успех, Толстый отправил Ивану в рот полную ложку повидла. Глаза у Ивана на лоб полезли, губы растянулись в счастливой улыбке.

– Отметим это очередной порцией повидла! – объявил Тонкий.

Василиса и Кот за обе щеки принялись уплетать сладость. Волк осторожно съел одну ложку и покосился на друзей. Царевна с Котом Учёным пребывали в абсолютно обалдевшем состоянии.

– А теперь небольшая экскурсия по нашим новым достопримечательностям! – позвал Тонкий, не давая нашим путешественникам перевести дух.

Он подвёл всех к белой открытой карете – длинная такая, на лимузин похожа! – с четвёркой белоснежных коней. На козлы тут же вспрыгнул Толстый. Тонкий пропустил Василису, сам уселся рядом, и повозка покатила по дороге. Радостная толпа побежала следом.

Рядом с только что открытым повидлопроводом никого не осталось. Только лампочки на трубе перемигивались. Но вот пшеница зашуршала, и из неё вышел Царь. На плечах он тащил огромную зубастую рыбину – щуку. Сам Царь был в простой рубахе, с шапочкой из газеты. Одним словом – человек на заслуженном отдыхе.

– До дому-то тебя донесу... – рассуждал Царь, – ушицу-то и сварганим!

Ноша была тяжеловата, и государь покряхтывал.

Щука всё ему загораживала, поэтому он не заметил, как наступил на забытый всеми ковёр-самолёт. Навигатор ожил и сообщил механическим голосом:

– Приветствуем вас на борту авиакомпании «Ковёр-самолёт»!

Царь в испуге подскочил, не удержался на ногах и брякнулся в кресло. Щука шлёпнулась в соседнее.

– Ах ты ж! Ёлки-палки! – в сердцах крикнул Царь. – Это ж наш ковёр-самолёт! – Царь погладил подлокотники, топнул ногой, проверяя, не износился ли ворс. – Ну, Ванька получит за то, что оставляет казённое имущество без присмотра!

И тут только Царь увидел мигающий огоньками повидлопровод и потрясённо воскликнул:

– Йо-о-о! Повидло! – Он даже стащил с головы бумажную шапку. – Ну дела-а...

И как раз в этот момент огоньки на трубе замкнуло, и две буквы погасли, оставив от «Повидлопрома» только «Подлопром».

Глава пятая

Тучи сгущаются

Карета с нашими героями всё ехала и ехала. Волк с волнением проводил взглядом бесконечный трубопровод, что тянулся вдоль всей дороги. По нему всё текло и текло повидло. Завершалась труба широким бассейном, где розовое лакомство уже било фонтаном. Около него стояли люди и ковшиками черпали угощение. Сам фонтан был устроен посреди площади, а окружали его нарядные терема.

– Вот – главная площадь нашего Тридевятого царства, – принялся рассказывать Тонкий. – В центре вы видите фонтан «Струя благоденствия». Фигуры вокруг фонтана символизируют благодарных жителей. Вокруг площади открылись и уже функционируют университет, цирк и современнейший медицинский центр.

Около каждого названного здания стояли счастливые люди с приклеенными улыбками.

– Прекрасно, – одобрительно кивнула Василиса. – У нас как раз на днях саммит.

– Во вторник, – уточнил Кот.

– Точно! К нам же иностранцы со всех государств понаедут! – оживился Иван. – Вот здесь и проведём это саммит-сусаммит!

Лошади затормозили. Герои вышли из кареты. Василиса подняла подол длинного платья, переступила с ноги на ногу и внимательно изучила сухую землю. Дождя на этой неделе не было, так что можно было и не осторожничать.

– Главное, чтобы с погодой повезло, – проговорила она, озадаченно оглядываясь. – Здесь же вроде лужа была?

– Полностью сохранена и перенесена в краеведческий музей, – рапортовал Тонкий. – Вместе со старым башмаком и коровьими лепёшками.

– Но, если хотите, можем вернуть, – вставил Толстый.

Все с удивлением посмотрели на розовое