Скарабей сердца - Савиор Пиротта

время исправить ужасную ошибку, которую ты совершил. Ты должен вернуть моего скарабея сердца в саркофаг. И сделать это ты должен до конца Прекрасного праздника Долины[10], когда я буду призван предстать перед шакалоголовым богом.

– Верну, обещаю, – заикаясь, ответил Ренни. От вперившихся в него глаз мумии голова у мальчика кружилась. От летящего песка болели глаза.

– Предупреждаю тебя, – эхом прогрохотал генерал. – От меня не убежать. Я буду преследовать тебя, пока ты не сдержишь слово.

– Я… я верну вашего скарабея сердца. Во имя богов, клянусь, – Ренни едва мог вымолвить слова. Ему казалось, будто он тонет в море перемолотого стекла. Он вцепился себе в горло, пытаясь вдохнуть, и потерял сознание.

Когда Ренни очнулся, он был один. Вокруг не вихрился песок, в пыли не лежало ни драгоценностей, ни кусков папируса. Мёртвый генерал исчез.

В дверном проёме возникла чья-то фигура.

– Ренни? Ты в порядке? Тебя давненько нет, – это был дядя Пепи.

– Вы это видели? – выдавил Ренни. – Ка. Здесь был мёртвый…

Дядя Пепи покачал головой.

– Я видел лишь, как ты бьёшься на полу. Должно быть, тебе приснился кошмар. Давай, соберись. Распорядитель интересовался, куда ты запропастился.

Ренни поднялся на ноги и последовал за дядей прочь из тёмного зала, обратно к приятному гомону художников и каменщиков за работой.

Дядя Пепи вручил ему кисть.

– Закрась стебли зелёным и не делай больше ошибок. Я хочу закончить эту сцену до вечера.

Ренни принялся за работу, намереваясь сосредоточиться на картине. Это было непросто. Последнее предупреждение мёртвого генерала продолжало крутиться у него в голове.

«Предупреждаю тебя. От меня не убежать. Я буду преследовать тебя, пока ты не сдержишь слово».

4. Полчища саранчи

Ренни спешил по улице, на которой жили его мать и брат. Стоял ранний вечер, и у порогов домов играли с куклами дети. Над стенами витал ароматный запах стряпни. Скоро придёт пора ужинать.

Семья Ренни жила на окраине Васета, прямо на границе с пустыней. Это был бедный район, где жили простые работяги, а дома были маленькие и стояли тесно. Мать Ренни, Бу, как все её соседи, гордилась своим кирпичным домиком и как могла держала его в чистоте.

– Матушка? – Ренни открыл дверь и вошёл во двор, где мать занималась выпечкой.

– Сынок, это ты? – Мать Ренни повернулась к двери, лицо у неё раскраснелось от растапливания уличной печки. Женщиной она была невысокой, с красивыми глазами и короткими седеющими волосами. Ренни подумал, до чего же худой она выглядит в своей мешковатой тунике до щиколоток. Маху был прав. Она недоедает.

– Как приятно тебя видеть. Мой брат Пепи отпустил тебя отдохнуть? – Мать Ренни коснулась его макушки, благословляя.

– Да, – ответил Ренни. – Но я ненадолго. К полуночи мне нужно вернуться в деревню художников. – Он вручил матери мешок зерна. – Моё жалованье, матушка.

– Благодарю тебя! – воскликнула мать. – Как удачно, что ты пришёл. Я пеку твой любимый пирог – с финиками и мёдом. Сможешь взять немного с собой для Пепи.

Она отодвинула холщовую занавеску, ведущую в дом.

– Я принесу нам молока. Твой брат скоро вернётся. Он пошёл принести воды.

– Он у шадуфа[11]? – спросил Ренни. – Я пойду и помогу ему нести кувшины. Я быстро, матушка.

– Только не говори мне, что веришь в призраков, – фыркнул Маху, вскидывая кувшин с водой на плечи.

– Говорю тебе, мне явился ка генерала, – принялся убеждать Ренни, силясь поднять второй кувшин. – Он сказал, что я должен вернуть скарабея сердца его мумии, а не то…

– А не то что? – засмеялся Маху. – Мёртвый генерал будет тебя преследовать?

– Именно так он и сказал, – ответил Ренни. – «Я буду преследовать тебя, пока ты не сдержишь слово».

– Один человек, которому я пытался продать вчера амулет, тоже нёс какую-то чушь про призраков, возвращающихся за своими скарабеями сердца, – сказал Маху. – Вы все слишком серьёзно воспринимаете эти россказни про богов и магию. Этот медальон всего лишь фаянс и золото, не больше. Нет в нём ничего магического или загадочного. А ещё это ключ к моему будущему, и я не собираюсь с ним расставаться, пока не получу своего.

Ренни протянул руку.

– Я требую отдать мне амулет. Я хочу вернуть его сегодня.

– Ты зря тратишь время, – цокнул языком Маху и повернулся, собираясь уходить. – У меня нет амулета. Он спрятан в надёжном месте, где никто его не найдёт. А теперь ты собираешься нести второй кувшин или мне самому придётся за ним возвращаться?

Ренни поднял кувшин на плечо.

– Я не перестану просить тебя вернуть амулет, – крикнул он брату в спину.

Маху ахнул и дёрнулся, едва не уронив кувшин.

– Ай! Меня кто-то укусил в грудь.

– Пчела? – предположил Ренни.

– Я сказал укусил, а не ужалил, – ответил Маху. Он повернулся, и Ренни увидел, что на груди брата сидит огромное крылатое насекомое. Оно было зелёным, как лист пальмы, с маленькими круглыми глазами и волосатыми лапками.

– Это всего лишь саранча, – сказал Ренни. – Они не кусаются.

– А эта меня укусила, – не сдавался Маху. – Не стой столбом. Стряхни её с меня.

Не успел Ренни поставить кувшин с водой на землю, как саранча поднялась с места и взмыла в небо, быстро работая сияющими крыльями.

– Поверить не могу, – сказал Маху, поднимая взгляд. – Смотри, братишка.

Ренни посмотрел вверх и увидел тёмную тень, собирающуюся в небе, неровное облако с острыми краями, которое словно колыхалось на ветру.

– Это целое полчище саранчи, – закричал Маху. – Бросаем кувшины и бежим!

– Не думаю, что саранча нападает на людей, – засомневался Ренни.

Однако миг спустя саранча уже спустилась с небес. Колючие крылья и острые, как иголки, лапки впились в лицо и руки Ренни. Он замахал руками, отгоняя саранчу, но ощущение было такое, словно он плыл в густом меду. Чем сильнее он дёргался, тем медленнее двигался.

– Помогите! – попытался крикнуть он, но насекомые кишели прямо перед его лицом. А потом, словно по приказу какого-то неслышимого голоса, вся саранча разом поднялась в небо. Она полетала туда-сюда, клубясь, как дождевая туча, и приняла форму гигантской мумии. Грязные повязки отлетели от её лица, демонстрируя два злых глаза, которые Ренни уже видел раньше.

– Помни моё проклятие, – проревел генерал, наклоняясь так, что кипящие яростью глаза глядели прямо в глаза Ренни. – Я буду преследовать тебя, пока ты не вернёшь скарабея