Приключения викинга Таппи из Шептолесья - Марцин Мортка

И снова, несмотря на протесты олешка, Таппи подкрался к яме, которую неожиданно осветили лучи. Неужели дракон пыхнул огнём? У Таппи сердце от страха ушло в пятки, но он собрался с духом и осторожно заглянул внутрь.

Яма оказалась сухой, тёплой и даже уютной, что очень поразило викинга. В углу горела большая свеча, скорее всего зажжённая от огня из драконьей пасти, а на стенах плясали тени. Дракон со сложенными крыльями легко и ритмично покачивался, что-то тихо бормоча.

— Стой! — шепнул Хиххи, который нашёл в себе смелость и подкрался к пещере вслед за другом. — Дракон не смотрит на нас. Возьми какой-нибудь из этих камней и кинь в него со всей силы, как тогда у залива.

— Погоди, — буркнул Таппи.

Дракон плавно покачивался, и, заглянув в очередной раз, Таппи заметил что-то новое в углу пещеры, рядом со свечой. Он присмотрелся внимательнее и вскоре уже был уверен, что это та самая пропавшая колыбель. В колыбели кто-то лежал.

И тогда Таппи всё понял.

— Он сейчас нас заметит… — шепнул перепуганный Хиххи. — Таппи, поспеши, он же нас съест…

— Нас съедят только в том случае, если мы разбудим её ребенка, — проворчал Таппи, схватил олешка за шкирку и отошёл с ним на безопасное расстояние — туда, где их ждал ворон.

— И что? — спросил тот с любопытством. — Как вы собираетесь отобрать у дракона колыбель?

— Это не дракон, это дракониха, — объяснил с умным видом Таппи. — И ей нужна эта колыбель не меньше, чем Анне для её маленького Олафа.

— Но малыш Олаф так орёт по ночам, что сосульки с крыш падают, — запротестовал олешек. — И что нам теперь делать?

— Мне кажется, пусть лучше плачет маленький Олаф, чем маленький дракон, — заключил ворон, а окрестные горы согласились с ним глухим гулом. — Насколько мне известно, ни один человеческий ребёнок не плюётся тогда огнём. А впрочем, может, вы придумаете другой способ, чтобы Олаф не плакал?

— Какой? — Хиххи беспомощно расставил копытца.

— Кажется, у меня есть идея! — Таппи расплылся в такой тёплой и добродушной улыбке, что остатки льда в его бороде тут же растаяли.

Уже наступила тёмная ночь, звёздочки весело мерцали на небе, глядя на тройку путников, возвращавшихся в Шептолесье. Сначала дорогу им показывал ворон, чтобы они не заблудились в тёмном лесу, но потом до их ушей донёсся далёкий плач ребёнка. Сразу стало понятно, что маленький Олаф снова не может заснуть, а печальная мама безуспешно пытается его укачать. Друзья ускорили шаг и вскоре оказались у дома, в котором жил плачущий мальчик.

— Ну, Хиххи, — сказал Таппи. — Теперь нам пригодятся твои шуточки.

Сказав эти слова, викинг подошёл к заиндевелому окошку и постучал раз и другой. Мальчик удивлённо выглянул во двор, и тогда Таппи вместе с Хиххи начали вытворять такие кренделя, что Олаф тут же разразился неудержимым смехом. Друзья скакали, танцевали, валяли друг друга в снегу. Таппи подкинул Хиххи, Хиххи попрыгал по Таппи и покачался на его бороде. Их визги разносились далеко по спящему лесу, так что даже деревья поскрипывали. Удивлённые совы позабыли о своём голоде и необходимости охотиться, опережая других сов. Маленький Олаф смеялся и хлопал в ладошки, пока наконец не утомился и не заснул на руках у мамы. Мама же с благодарностью помахала обоим приятелям. А те, уставшие, но счастливые, вернулись в Избушку.

— Ну вот и волшебная колыбель оказалась не нужна, — сказал Таппи и опустил свои отмороженные ноги в тазик с тёплой водой. — И всё обошлось без борьбы с драконом.

— Вот и славно, — сказал Хиххи, — потому что ты всё равно не смог бы до него докинуть камень. Хи-хи-хи!

История пятая,

в которой оказывается, что не каждому рассказу следует верить

Шла зима, холодная как никогда. Лютые морозы даже не думали уступать. Дикие вихри с воем и гулом гонялись друг за другом над верхушками деревьев, и вдруг один из них заметил в Шептолесье какого-то нового человека. Он тут же рассказал о незнакомце другому вихрю, а тот — следующему. Самый последний из братьев-вихрей увидел внизу Избушку Таппи, несколько раз покружил возле неё, а затем, ворвавшись внутрь через дымоход, раздул пепел в очаге и передал новость.

— Не верю! — Таппи подпрыгнул от радости. — Сказитель! Хиххи, ты слышал? Сказитель!

Ты, наверное, не знаешь, кто такие сказители. Тогда представь, что в давние времена, задолго до изобретения телевидения и компьютеров, у людей было не так много развлечений. Когда люди хотели весело и интересно провести время, они танцевали, пели или рассказывали истории, а настоящими мастерами историй считались сказители. Они странствовали от селения к селению, и всюду их принимали с распростёртыми объятиями, потому что нет ничего лучше в морозный зимний вечер, чем хороший рассказ.

Впрочем, ты сам об этом лучше меня знаешь. Правда?

Таппи тут же засунул Хиххи в заплечный мешок и помчался к корчме старого Болле, так как там обычно останавливались сказители. Туда уже направлялись и другие жители Шептолесья — ведь слушать истории со всего белого света им доводилось нечасто. В корчме собрались не только люди, но и другие существа. Таппи заметил в толпе и тролля Задиральда, который натянул на голову большую шляпу в надежде, что никто его не узнает. Над крышей летал ворон Говорунд с кучей домашних гномиков-шкодников на спине. Громко гукали совы, меж деревьев мелькали напуганные серны, а под их ногами сновали зайцы, у которых от любопытства даже уши дрожали.

— Быстрее, быстрее! — задыхался Таппи. — Иначе у нас отберут самые лучшие места!

Когда викинг добрался до корчмы, оказалось, что она уже забита до отказа. Люди, жаждущие рассказов со всего света, сидели на лавках, столиках и на полу, многие подпирали собой стены. Болле с трудом протискивался меж гостей, но его широкая вспотевшая физиономия сияла от удовольствия, потому что редко в столь морозный вечер его корчма пользовалась таким успехом.

— Здравствуй, Таппи! — поприветствовали гости верзилу-викинга, которого все любили за его доброе сердце и особенно были благодарны за то, что последнее время он перестал петь.

Правда, Толстопузли по-прежнему злился на Таппи за то, что тот не принёс обещанную колыбель, и за то, что разбил лёд в заливе, но зато его полюбили многие рыбаки за возможность в течение нескольких дней ловить толстую селёдку и треску. Поэтому все вежливо подвинулись, и Таппи удобно расселся на лавке.

— И где этот Сказитель? — спросил