Синопское сражение. Звездный час адмирала Нахимова - Владимир Виленович Шигин

рейд Синопа, наблюдавший за ней с мостика «Таифа» Слэйд велел развести на пароходе пары. Опытным взглядом он уже определил, что эскадра Османа-паши обречена. Участие в сражении «Таифа» ничего изменить не сможет. Но, к радости англичанина, в составе русской эскадры он не усмотрел ни одного парохода. Это давало «Таифу» шанс.

– Единственно верное для нас решение в данной ситуации – это попытаться прорваться в открытое море, используя два козыря – маневр и скорость! – поделился своими мыслями Слэйд с офицерами «Таифа».

Те обрадовано закивали головами, отчего кисточки на фесках комично перекидывались с затылка на лоб.

Поначалу Слэйд намеревался идти на прорыв вместе со стоявшим неподалеку от мола пароходом «Эрекли». Но его капитан Измаил-бей следовать за Слэйдлом наотрез отказался:

– Я имею приказ Османа-паши находиться на указанной позиции и никуда без его приказа не двинусь!

– Посмотрите, что бой уже начинает превращаться в побоище! – пытался вразумить капитана «Эрекли» англичанин. – Проигрыш очевиден! Не лучше ли попытаться вырваться из этого ада!

– Вы чужеземец и всегда сможете оправдаться перед султаном! – резонно возразил турок с мостика своего парохода. – Что касается меня, то я предпочитаю погибнуть от чугунного ядра, чем от шелковой удавки!

Когда корабли Нахимова стали на шпринг и для Слэйда стала понятна русская диспозиция, он начал действовать. В половине первого дня «Таиф» вышел из-за турецкой боевой линии. Команды турецких фрегатов «Низамие» и «Каиди-Зефер» приветствовали его движение, думая, что сейчас пароходо-фрегат поддержит их огнем своих бомбических орудий. Вполне логичным было, если бы Слэйд зашел в корму одному из наших линейных кораблей и начал расстреливать его из бомбических пушек. Но намерение Слэйда было иное, вскоре это стало очевидно и наблюдавшим за его маневрами туркам. Крики восторга сразу сменились воплями проклятья, когда пароходо-фрегат дал полный ход и, умело пользуясь дымовой завесой, проскочил между берегом и «Ростиславом». На выходе из бухты ему преградили путь лежащие в дрейфе «Кагул» и «Кулевчи».

Однако и здесь Слэйд оказался на высоте. Прикрываясь первой и второй береговыми батареями, След вел свой пароход вдоль берега. Обойдя «Ростислав», он не повернул сразу в открытое море, а продолжил движение вдоль берега. Этот маневр дал возможность обойти стороной наши дозорные фрегаты. Разумеется, с «Кагула» и «Кулевчи» турецкий пароход был замечен, но дистанция до «Таифа» и его преимущества в маневре не оставляли фрегатам никакого шанса на успех перехвата. Несмотря на это, командиры фрегатов сделали все возможное, чтобы перехватить беглеца.

В 12 часов 45 минут с фрегатов заметили движение парохода. Они немедленно снялись с дрейфа. В 12 часов 58 минут «Кагул» открыл огонь по «Таифу», прижимая его к юго-западному берегу, а «Кулевчи» пошел на сближение и в 13 часов также начал стрельбу. «Таиф», огрызаясь орудиями, продолжал движение. Около 13 часов 30 минут он внезапно остановился. Видимо, у турок что-то случилось с машиной. «Кагул» между тем продолжал сокращать дистанцию. Вот-вот «Таиф» должен был попасть под его бортовой залп, и тогда судьба парохода могла сложиться весьма печально. Но именно в этот момент «Таиф» дал ход. Приведя «Кагул» за корму, он быстро оставил его позади себя. Теперь Слэйд правил свой пароход прямо против ветра.

Капитан-лейтенант Спицын в бессильной ярости смотрел на удалявшейся от него пароход. Дувший от ост-тень-зюйда ветер позволял ему преследовать «Таиф» только на лавировке, а это сразу делало саму идею дальнейшей погони делом совершенно безнадежным. «Кулевчи» тоже пытался было преследовать ускользающий пароход. Действуя левым бортом, «Таиф», дал залп по фрегату. С «Кулевчи» ответили. После чего, оставив за кормой и второй фрегат, «Таиф» направился к восточному мысу Синопского полуострова. «Кулевчи» быстро отставал, и вскоре вовсе был вынужден повернуть и стрелять из погонных орудий, пока неприятель не ушел за пределы досягаемости его пушек.

Однако не все еще было потеряно. Именно в это время из-за мыса появилась «Одесса».

Корнилов тоже обнаружил «Таиф». Не теряя времени, «Одесса» пересекла курс «Таифа» и бросилась за ним в погоню. Над маленьким пароходиком взвился флаг начальника штаба флота. Оставшимся не у дел фрегатам Корнилов приказал сигналом вернуться к флоту.

– У «Таифа» двадцать пушек, в том числе и бомбические против наших шести! – напомнил контр-адмирал Панфилов наблюдающему за турецким пароходом Корнилову. – Не рискуем ли?

– Пустое! – махнул тот рукой. – Сейчас главное – догнать, а там можем и на абордаж сойтись! Да туркам сейчас не до правильного сражения, их задача унести ноги!

Но, обнаружив «Одессу», Слэйд неожиданно сбавил скорость и взял курс прямо на нее, явно намереваясь вступить в поединок.

Расклад сил был и вправду не в нашу пользу. «Таиф» располагал закрытой батареей, имея две 10-дюймовых, четыре 36-фунтовых и шестнадцать 24-фунтовых орудий против двух 10-дюймовых и четырех 24-фунтовых каронад «Одессы». Проигрывал наш наскоро вооруженный пакетбот и в скорости, имея 8,5 узлов против 10 узлов. Однако, когда появились «Крым» и «Херсонес», командир «Таифа» решил уклониться от боя и взял курс на Трапезунд. Корнилов вновь увлекся погоней, подняв на «Одессе» сигнал «Взять неприятеля в два огня», и пароходы направились наперерез «Таифу». «Одесса» шла под всеми парами и парусами; сблизившись с противником на пушечный выстрел, русские моряки открыли огонь.

Трудно сказать, чем бы закончился этот поединок, но, еще не сблизившись с «Одессой», Слэйд вовремя обнаружил еще два парохода – «Херсонес» и «Крым». На мачте «Одессы» трепетали сигналы «Держаться соединенно» и «Взять неприятеля в два огня». Оценив ситуацию, Слэйд сразу же развернул «Таиф». Теперь турецкий пароходо-фрегат, форсируя машины, старался как можно быстрее оторваться от наших пароходов.

Умелое маневрирование Бутакова сделало свое дело, и наш пароходо-фрегат на какое-то время почти вплотную сошелся с «Таифом». «Одесса» дала прицельный залп. Было видно, что ядра поразили цель. Командовавший орудием лейтенант князь Барятинский был точен. Турки незамедлительно ответствовали. А Бутаков уже заходил турецкому пароходу в корму. На палубе «Одессы» в готовности стояла абордажная партия во главе с лейтенантами Жандром и Кузьминым-Короваевым. Турок спасла чистая случайность. Именно в этот момент одно из турецких 24-фунтовых ядер около перебило железную шлюпбалку, пробило катер, оторвало ногу унтер-офицеру и разбило стойку штурвала.

Все отскочили было в стороны, но Бутанов, с обычным своим спокойствием, подтолкнул растерявшегося штурманского кондуктора к рулю:

– Ваше место здесь!

Повреждение штурвала на время лишило «Одессу» управления. Пока устраняли повреждение, «Таиф» оторвался.

– Дайте ему в разлуку! – крикнул в раздражении артиллеристам Бутаков.

Сразу несколько ядер, яростно подвывая, понеслись к цели. Секунда – и с треском рухнули мачты, истошно завопили обезумевшие турки…

Залпы по «Одессе» следовали быстро один за другим, однако снаряды давали перелеты.