Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

Каира в Ас-Сиут. «Сопровождали Их Высочества хранитель при Императорском Эрмитаже по отделу древностей коллежский асессор Голенищев, а также знакомый с местным наречием вице-консул в Каире коллежский секретарь Иванов».

15 ноября гости прибыли в Ас-Сиут. «В их распоряжение были предоставлены 2 яхты хедива – “Фейз-эль-Раббани” и “Хекия”. Обе яхты находились под командой главного начальника всех хедивских яхт, адъютанта хедива, капитана 1-го ранга Али-бея».

Совершив плавание по Нилу, яхты «17 ноября, около 1-го часа дня, пришли в Луксор, к месту древних Фив», где гости осмотрели «остатки Луксорского храма и развалины Карнакского храма».

18 ноября познакомились с достопримечательностями, что напротив Луксора, на левом берегу Нила. Побывали в Долине Царей; осмотрели гробницы фараонов Сети I и Рамсеса II, и колоссы Мемнона».

19 ноября совершили поездку «к храму [бога Хора] времен Птолемея у деревни Эдфу».

20 ноября «пришли в Асуан, конечный пункт путешествия по Нилу».

21 ноября отправились «в обратное путешествие по Нилу».

22 ноября побывали в г. Гирга, где находится митрополичий престол Коптской православной церкви. «Духовенство с хоругвями встречало цесаревича церковным пением».

23 ноября, посетив Ас-Сиут, выехали оттуда на поезде в Каир. «По пути, на станции Бедрашен, сели на дромадеров и отправились в Саккару, где посетили древний Серапеум [храм, посвященный эллинистическому богу Серапису], гробницу фараона Тети и внутренность одной из тамошних пирамид. На обратном пути на станцию осмотрели статуи Рамсеса II на месте руинированного Мемфиса». И возвратились в Каир.

«Нештатный нидерландский консул в Каире, Фабрициус, – сообщал А. И. Кояндр, – сделал несколько фотографических снимков Цесаревича во время приезда в Каир и передал их Цесаревичу».

24 ноября наши путешественники завтракали в предоставленном в их распоряжение дворце в Каире «с наследным принцем шведским и принцессой. Побывали у хедива, а вечер провели в каирском театре, где слушали оперетту Франца фон Зуппе “Бокаччо”».

25 ноября гости «инкогнито осмотрели каирские базары. Вечером, после прощального обеда у хедива, вместе с ним посетили театр. И из театра отправились на железнодорожную станцию». Сопровождали гостей до Суэца первый министр Рийад-паша, А. Кояндер и наш вице-консул в Каире коллежский секретарь Иванов.

26 ноября, «прибыв в 6 часов утра в Суэц и простившись с первым министром, Цесаревич с братом и греческим принцем Георгом проследовали на фрегат “Память Азова”». Вице-консулом (нештатным) России в это время служил в Суэце Николай Коста.

Вечер 26 ноября «был посвящен празднованию на фрегате тезоименитства Великого Князя Георгия Александровича».

27 ноября фрегат вышел в Красное море и через Баб-эль-Мандебский пролив проследовал в направлении Адена.

Из переписки «управляющего Кабинетом Его Императорского Величества статс-секретаря Н. Петрова» с министром иностранных дел России следует, что «за прием, оказанный в Египте Цесаревичу, для хедива Египта Тауфика-паши и его супруги изготовили акварельные портреты Их Императорских Величеств в бронзовых вызолоченных рамах, украшенных Императорской короной, под зеркальными стеклами, в особых футлярах».

Портреты доставили в Каир 23 декабря 1891 года. «Хедив в это время, – как докладывал А.И. Кояндер, – будучи уже тяжело больным, никого не принимал. Скончался, так и не дожив до вручения ему знака Высочайшего внимания»[356].

Следует, думается, упомянуть о том, что в октябре 1890 г., до посещения Египта цесаревичем российским, там побывал, с последующим заходом в Аден по пути в Коломбо, на Цейлон и в Сингапур, Великий князь Александр Михайлович.

«Собственная Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михайловича яхта “Тамара”, – информировал (15.10.1890) из Каира А. Дабижа, – под флагом Императорского Санкт-Петербургского яхт-клуба прибыла в Порт-Саид 12 октября.

Его Высочество с братом, Великим Князем Сергеем Михайловичем, в сопровождении состоящего при нем гвардии поручика графа Граббе, действительного статского советника Г. И. Радде и доктора Зендера 13 октября проследовал с почтовым пароходом по Суэцкому каналу и затем по железной дороге в Каир, где изволил провести инкогнито трое суток. Высокие Путешественники не сочли удобным посетить хедива, не нанеся визита султану при проезде через Константинополь».

Во время пребывания в Каире «осмотрели город, каирский музей, цитадель, главные каирские мечети и окрестности Каира»; наблюдали за празднествами по случаю дня рождения Пророка Мухаммада; «совершили поездку к пирамидам в Гизе и в Мемфис, к пирамидам Саккары».

Покинув Египет, проследовав по Красному морю и зайдя в Аден, отправились в Коломбо. Намеревались провести, как говорили, «недель шесть на Цейлоне» и оттуда отбыть в Сингапур[357].

Обращает на себя внимание донесение А. Дабижа (от 27.10.1890) о положении дел в Судане в 1890 году.

«В стране, – писал он, – разоренной продолжающейся анархией, голод свирепствует повсеместно. Торговля и землепашество почили в Бозе. Сбор хлеба весной не проводился, и уцелевшие посевы уничтожены саранчой».

Отсутствие доступа в Египет товаров из Судана «гибельно отразилось на торговых сношениях между ними. Движение караванов почти повсюду приостановлено. Огромные запасы слоновой кости, страусовых перьев, сены и камеди лежат на складах Судана, не находя сбыта».

Ко всем этим бедствиям, отмечал А. Дабижа, «прибавился еще падеж скота. По слухам, цена за вола в Бербере доходила летом до 100 талари (500 фр.), ардеб [мера емкости для зерна] маиса продавался по 50 талари, а мясо собаки – около 4 талари за окка [османская мера веса; 1 окка = 1,28 кг.]».

Обстановка в стране настолько сложная и непредсказуемая, что «халиф помышляет даже об убежище на берегах Бахр-эльГазаль [северо-западный регион Южного Судана], где будто бы готовит себе роскошный дворец».

Силы дервишей насчитывают «18–20 тыс., из коих всего 4–5 тыс. находятся в местопребывании халифа. Остальные разбросаны в Донголе, Абу-Гамеде и других местностях. Лишь самая незначительная часть их вооружена ружьями Ремингтона, а те несколько пушек, что достались махдистам, не имеют снарядов».

Авторитетом среди махдистов «пользуется Осман Дигна; его сторонники сосредоточены между Кассалой и Суакином». «Средства к существованию людям Османа Дигны дает торг невольниками, ведущийся в довольно обширных размерах. Человеческий товар, идущий главным образом из Абиссинии, переправляется в Аравию, а оттуда поступает в Сирию и Турцию. Рабы заменяют собой, в известном количестве, вьючный скот, в котором у дервишей имеется большой недостаток».

Один отряд Османа Дигны, сообщал А. Дабижа, «уничтожили в июле итальянские башибузуки; другой, в несколько сот человек, погиб от жажды в безводной пустыне».

Англичане за голову Османа Дигны назначили довольно крупную цену, что указывает на то, что поднадоел он им изрядно.

Суданские сенуситы, влияние которых среди египетских мусульман велико, до настоящего времени «не были замечены ни в одном политическом движении».

«Анархия и голод, что царят в Судане, – резюмировал А. Дабижа, – вконец истощили и обессилили суданцев; и среди них стало проявляться осознание необходимости