Российская империя и «страна пирамид» (Египет). История в датах и лицах - Игорь Петрович Сенченко

Согласно письму управляющего Морским министерством адмирала Николая Матвеевича Чихачева (1830–1917) министру иностранных дел Николаю Карловичу Гирсу от 11 января 1891 г., контр-адмирал де Ливрон отбыл в Александрию 12 января.[375].

В инструкции контр-адмиралу де Ливрону от 11.01.1892 г. управляющий Морским ведомством адмирал Н. Чихачев указывал: «В Александрии Вам надлежит принять под свое командование отряд из фрегата “Дмитрий Донской”, крейсера “Забияка” и канонерской лодки “Уралец”. Впоследствии (по окончании ремонтных работ в Тулоне) к Вам присоединится фрегат “Минин”».

Цель нахождения Вашего отряда в Александрии, а этим англичане будут интересоваться непременно, – «обычное плавание судов по портам для практики».

По примеру других иностранных эскадр, отмечал адмирал Н. Чихачев, «должно последовать представление наших офицеров вице-королю Египта». И этим надлежит воспользоваться для передачи поздравлений новому хедиву.

«В портах и во время совместных стоянок на рейдах с иностранными эскадрами и судами и в контактах с ними, – подчеркивал адмирал Н. Чихачев, – Вы должны избегать делать отличия в сношениях с одним флагом против других»[376].

Полуброненосный фрегат «Дмитрий Донской» и канонерская лодка «Уралец», сообщал (16.01.1892) А. Кояндер, прибыли в Александрию утром 15 января 1892 г.

На днях ожидается приход французской эскадры. Известно, что «французы вручат хедиву орден Почетного легиона с лентой». Появление французских кораблей в Александрии – это ответ Парижа на поздравления Лондона, «шестью английскими военными судами, по случаю вступления во власть хедива Аббаса II»[377].

Французская эскадра, информировал (23.01.1892) МИД Российской империи А. Кояндер, «состоящая из трех броненосных кораблей, одного клипера и одного миноносного крейсера, пришла в Александрию 17 января. Начальник эскадры контр-адмирал Дорлодо дез Эссар вместе с командирами военных судов и несколькими офицерами прибыл в Каир около полудня 18 января. В тот же день их официально представили хедиву. Контр-адмирал заверил хедива в “неизменности благорасположения Франции к Египту”».

После аудиенции у хедива, как следует из донесения А. Кояндера, французский адмирал нанес визиты брату хедива, принцу Мухаммаду Али, его дяде, принцу Хусейну, и Мухтару-паше.

«В понедельник, 20-го числа, состоялась торжественная передача хедиву маркизом Реверсо [французским дипломатическим агентом и генеральным консулом в Каире] – в присутствии французского контр-адмирала и офицеров – ленты ордена Почетного легиона».

Хедив, писал А. Кояндер, «пожаловал моему французскому коллеге и контр-адмиралу ордена Меджидие I степени»[378].

«Контр-адмирал де Ливерон, прибывший в Каир в пятницу, 30 января, вместе с тремя командирами и свитой из 11 младших офицеров, – докладывал (27.01.1894) А. Кояндер, – на следующий день был представлен хедиву».

Вскоре «примеру французов и россиян последовала Италия, отправив из Неаполя в Александрию 3-ю дивизию итальянского флота»[379].

Следует сказать, что число судов, заходивших в Александрию, год от года увеличивалось. Так, если в 1890 г. Александрию посетило 1 142 парохода (в том числе, для сравнения, 569 британских и 55 русских), то 1891 г. – 1 252 парохода (включая 647 английских и 72 русских), а в 1892 г. – 1 373 парохода (в их числе 664 британских и 79 русских)[380].

В 1892 г. активную деятельность в Египте развернул, сообщал (04.02.1892) А. Кояндр, появившийся здесь первый раз осенью 1891 г. берлинский банкир Павел Фридман, «вознамерившийся основать на Восточном побережье Красного моря колонию, куда могли бы прибывать эмигранты из России».

Присматривался конкретно и к местности у небольшого порта Эль-Ваджх (располагается на территории Саудовской Аравии, в провинции Табук). Со времен Мухаммада Али порт этот «находился в ведении Египта». Египетское правительство, свидетельствует А. Кояндр, «замыслу П. Фридмана не противилось»[381].

В конце декабря 1891 г., как следует из донесения А. Кояндера от 09.02.1892 г. графу Дмитрию Алексеевичу Капнисту, директору Азиатского департамента МИД, Павел Фридман явился к нему в дипломатическое агентство в Каире и заявил, что «желает оказать посильную помощь эмигрирующим из России евреям. С этой целью решился основать на Восточном берегу Красного моря … колонию, куда могла бы направляться еврейская эмиграция».

Заручившись согласием египетского правительства, докладывал А. Кояндер, Павел Фридман «приобрел в этих целях маленький пароход, долженствующий поддерживать сообщение между Суэцом и предполагаемой колонией, навербовал во Львове несколько еврейских семейств и доставил их на Синайский полуостров». Там они «расположились лагерем, и должны оставаться до тех пор, пока он не войдет в сношение с шейхами кочующих на Аравийском побережье племен» и не приобретет для колонии часть принадлежащих арабам земель. «На меня лично, – замечает А. Кояндер, – он [Фридман] произвел впечатление скорее афериста, чем филантропа»[382].

Прошло несколько месяцев после отъезда Павла Фридмана из Каира, информировал (29.09.1892) наше внешнеполитическое ведомство А. Кояндер, и явились в российское дипломатическое агентство в Каире из еврейского лагеря, основанного Фридманом, «трое евреев с жалобой на Фридмана». Трое этих евреев, Илья Розенфельд, Шлёма Янкель Салер и Лейба Векс, заявили, что Фридман «отнял у них национальные паспорта, бесчеловечно обращался с ними, а вскоре и вовсе покинул их на произвол судьбы».

Надо отметить, писал А. Кояндер, что именно попытка Фридмана основать еврейскую колонию на берегах Красного моря и «послужила поводом к требованию, предъявленному Египту Портой, передать береговою полосу от Акабы до Эль-Ваджха в руки Турции»[383].

В 1892 г. большое внимание в своих донесениях российские дипломаты, служившие в Египте, уделяли сообщениям о египетских национальных политиках.

Шейх Аль Бакри, лидер партии Молодого Египта, извещал из Александрии (25.06.1892) МИД Российской империи действительный статский советник Н. В. Чарыков, после смерти своего брата, скончавшегося месяца четыре тому назад, стал главой семейно-родового клана Аль Бакри, ведущего род свой от первого «праведного» халифа Абу Бакра. К сведению читателя Абу Бакр, преемник Пророка Мухаммада, духовный и светский глава мусульманской общины, был отцом А’иши, третей жены Пророка; управлял халифатом в 632–634 годах.

Шейх Аль Бакри, писал Н. Чарыков, – «духовный наставник всех пребывающих в этой стране орденов дервишей». Во времена «наполеоновских войск» с главой клана Аль Бакри, равно как и с главой другого древнего и влиятельного клана в Египте, клана Аль Садат, потомков четвертого «праведного» халифа ‘Али (правил, 656–661), «советовался Бонапарт».

Еще один знатный семейно-родовой клан в Египте, указывал наш дипломат, – это клан Аль Энани, клан жительствующих в Египте потомков третьего «праведного» халифа ‘Усмана ибн Аль ‘Аффана (правил, 644–656).

«Род Аль Бакри богат. Шейх [глава] рода проживает в Каире, в арабской части города, в наследственном доме. Образование (религиозное) получил в Каире. Знает французский язык. Посещал Францию. Питает страсть к политике».

Партия Молодого Египта во главе с шейхом Аль Бакри, резюмировал