Стрела Посейдона - Клайв Касслер

Питт и команда спецназа пытались придумать план освобождения, но все их возможности сводились практически к нулю. В кладовой не оставили никаких инструментов или снаряжения, чтобы проделать другой выход. Запертый люк, как выяснилось, охраняли круглосуточно. Множество попыток подергать за ручку или снять петли тут же оканчивались стуком автоматного приклада по двери с противоположной стороны. А когда ее отпирали, чтобы доставить пищу и воду, с автоматами наготове всякий раз стояли как минимум двое.

Обратив внимание, что затхлые булочки, которыми их кормили, зачерствели до твердости гранита, Джордино предложил использовать их для нападения на стражников.

Друг Питта стремительно оправлялся от пулевого ранения, чудом не заполучив никакой инфекции. Проспав трое суток подряд, Эл пробудился полный неудержимой энергии и быстро восстанавливал силы, несмотря на скудную кормежку.

И хотя большинство пленных смирились, некоторые начали терять контроль над собой. Среди членов экипажа «Аделаиды» начали вспыхивать драки, еще на одного матроса стали накатывать приступы истерических воплей. Ощутив снижение оборотов корабельной машины, означающее приход в прибрежные воды, Питт почувствовал тревожное облегчение.

Он считал часы, истекшие с тех пор, как его бросили в заключение. По его подсчетам, идя на шестнадцати узлах, «Аделаида» могла покрыть почти четыре тысячи миль, оказавшись где угодно — от Аляски до Перу. Но жара указывает скорее на экваториальные районы. Если корабль сохранил направление на юго-восток то, скорее всего, рассуждал Питт, они где-то у берегов южной Мексики или Центральной Америки.

Подтверждение пришло скоро — после того, как судно несколько раз останавливалось и трогалось под звуки портовой деятельности. Потом снова установился ровный ход, и корабль шел еще три часа, прежде чем остановиться окончательно. А вскоре за этим пленников вывели из отсека.

Выйдя из жаркой и волглой кладовой, люди оказались в такой же жаре и сырости на палубе. Корабль стоял у причала кормой вперед, с трех сторон окруженный густыми джунглями. Лишь клочок голубизны в районе носа показывал, что из более крупного водоема они задом сдали в узкий залив такого размера, чтобы как раз поместился сухогруз.

Яркость раннего утра больно ранила их глаза, отвыкшие от света, но Питт обратил внимание, что солнца не видно.

— Кому-то жутко нравятся местные джунгли, — Джордино ткнул пальцем в небо.

Приставив ладонь ко лбу козырьком, Дирк увидел лиственный кров джунглей над головой. Потребовалось несколько секунд, прежде чем до него дошло, что над всем портовым комплексом натянуто огромное полотнище камуфляжной сетки.

— Может, просто помешались на секретности, — ответил Питт. Взгляд на «Аделаиду» подтвердил его подозрения. Название корабля уже переделали на «Лабрадор», а трубу и планшир перекрасили в другие цвета. Похитители явно поднаторели в похищениях и подлоге в крупных масштабах.

Пленников погнали по сходням с корабля на берег, где их встретила шеренга вооруженных людей в повседневной армейской форме, причем нескольких сопровождали сторожевые псы. Несколько минут пленники просто стояли на причале, что дало Питту и Джордино время рассмотреть сооружения. Техническое оснащение оказалось скромным — два небольших крана и ленточный транспортер. Подальше виднелись несколько больших бетонных площадок, покрытых серой пылью — перевалочные пункты для необогащенной руды и рафинированных редкоземельных элементов, доставляемых туда и обратно. За портовой зоной сквозь листву виднелись несколько низких зданий; наверное, обогатительная фабрика, предположил Питт, служащая для переработки похищенных редкоземельных руд.

Жужжание миниатюрного моторчика послужило глашатаем появления гольфмобиля, доставившего мускулистого блондина в хорошо подогнанном мундире с пистолетом в кобуре на поясе. С другой стороны на поясном крюке болтался свернутый кнут. Питт заметил, что при его появлении охранники настороженно подобрались.

— Смахивает на укротителя львов, — шепнул Джордино.

— От его цирка я предпочел бы держаться подальше, — откликнулся Питт.

Надсмотрщик — Йоханссон — пересек причал и переговорил с Гомесом, сошедшим с корабля вслед за пленниками. На сухогруз швед поглядел с довольным блеском в глазах.

— Несет полный груз измельченного моназита, — доложил Гомес. — Анализ показал высокое содержание неодима, церия и диспрозия.

— Отлично. Обогатительная фабрика простаивает без сырья. Поставим новых пленных на разгрузку руды.

— А как быть с кораблем?

— Он станет отличным пополнением флотилии. Прикиньте, какая реконструкция нужна, чтобы изменить его до неузнаваемости, и после разгрузки мы это обсудим с Бёльке.

Повернувшись к Гомесу спиной, Йоханссон придирчиво оглядел вновь прибывших, уделив особое внимание команде спецназа.

— Добро пожаловать в Puertas del Infierno — Адские Врата. Теперь вы принадлежите мне, — он махнул рукой через причал в сторону дальних зданий. — Это обогатительная фабрика. Мы берем сырую руду и перерабатываем ее в различные чрезвычайно ценные материалы. Вы будете рабочими, осуществляющими переработку. Если станете усердно трудиться, будете жить. И если не попытаетесь бежать, будете жить. — Он поглядел на шеренгу изнуренных людей. — Есть вопросы?

Член команды «Аделаиды» — тот самый, которому пришлось в плену хуже других — откашлялся и спросил:

— А когда нас отпустят?

Подойдя к нему, Йоханссон одарил его улыбкой, после чего небрежно выхватил оружие и выстрелил матросу в лоб. Всполошенная выстрелом туча птиц в окрестных джунглях с криками взвилась в воздух. Матрос сделал шаг назад, оступился и уже мертвым рухнул в воду.

Остальные пленные воззрились на это в ошеломленном молчании.

Йоханссон осклабился.

— Еще вопросы будут?

Увидев, что никто не осмеливается даже пикнуть, он убрал пистолет в кобуру.

— Хорошо. Еще раз добро пожаловать в Puertas del Infierno. А теперь — за работу!